Письма. Том III. 1865–1878 - Святитель, митрополит Московский Иннокентий

У нас мало хороших чтецов и то случайно, а это оттого, что у нас, можно сказать, не учат чтению; тогда как для служителей алтаря и Церкви этот предмет весьма важен и необходим, и ему надобно учить не в одном классе, а именно: сначала надобно учить так, как теперь у нас учат, т. е. уметь читать печатное и рукописное. Затем, спустя год или два, надобно учить читать с соблюдением всех знаков ударений и препинаний с соразмерным понижением голоса пред последними, не входя, впрочем, много в смысл речи; наконец, и не ранее класса словесности, надобно учить читать с надлежащим выражением каждого слова и каждой речи, как того требует дух или смысл речи, и вообще учить декламации, т. е. чтению книг и сказыванию проповедей с искусством.

Наши воспитанники плохо умеют объясняться в разговорах и в особенности вскоре по окончании учения; а это оттого более, что у нас вообще, как учат уроки по книге, так н сказывают или читают их без всякого пояснения своими словами; но надлежало бы так делать, чтобы ученик, прочитавши урок наизусть точно так, как написано в книге (без этого память его будет не совсем развита), потом рассказал бы его своими словами.

Такой способ мало-помалу приучит его к выражению своих мыслей правильно, ясно и даже красноречиво.

Выше сказано, что частая перемена инспекторов не полезна для училищ. То же можно сказать и о ректоре и в особенности о наставниках.

Одна из причин тому, что наши воспитанники знают менее и плоше, чем другие, есть то, что у нас часто меняются наставники. Кончившие курс в академии и в семинарии по заведенному порядку поступают прямо в наставники. Само собою разумеется, что первый год, а пожалуй и более, эти учители только учатся, как учить (исключений немного); но ученикам и училищам от этого мало пользы. И лишь только они нависнут к своему делу, их отводят или совсем увольняют. При первоначальном заведении училищ это неизбежно и может быть терпимо, но теперь этого надобно стараться избегать тем более, кто имеет всякую возможность к тому.

По мнению моему, надобно поставить правилом: ректорами семинарий определять протоиереев кафедральных соборов, которые обыкновенно чреду служения не правят так же, как и ректоры-архимандриты, и которые большею частью заняты только делами Консисторий, от которых их можно также уволить, как уволены ректоры-архимандриты.

Что же мешает этому? Можно сказать, решительно ничего, потому что ученых священников теперь не менее, как и ученых монахов; степень учености тех и других одинакова. Но собственно для семинарии: ректор — протоиерей (разумеется, способный, избранный) гораздо полезнее, чем ректор-архимандрит. Во-первых, потому, что он, поступив на сию должность уже женатым, не может ни желать, ни мечтать о переводах или повышении в сане. При обыкновенном ходе дел только смерть или продолжительная тяжкая болезнь может прекратить его служение при семинарии. А чем он долее будет служит ректором, тем он будет опытнее и, следовательно, полезнее. Во-вторых, он, будучи отец семейства, вполне и практически понимает, что такое дети и сами по себе, и для родителей. Монахи знают об этом только из книг.

Куда же девать архимандритов? Посадите их первоприсутствующими в Консисториях: пусть они там, в качестве председателей, занимаются административною частью, которую им знать необходимо, дабы впоследствии, когда они будут епископами, не учиться уже у секретарей или не действовать по своему разумению.

То же, что сказано выше о ректоре, можно сказать и об инспектор и наставниках, т. е. надобно менять их как можно реже.

И для этого на должности сии тоже можно определять священников, не имеющих приходов, напр. соборных или других.

Куда же девать кончающих курс в академиях? Определять помощниками инспекторов и наставников в семинарии. От этого польза будет та, что они, под руководством опытных наставников, научатся своему делу и впоследствии могут поступать на их места уже опытно знающими свое дело. Здесь затруднение представляется только со стороны экономических расчетов, т. е. им нужно будет дать помещение и жалованье….

Первое они могут иметь в семинариях, где они могут быть за то комнатными надзирателями, а жалованьем с ними отрасти могут поделиться наставники, коим они будут помогать, т. е. часть их окладов положить на помощников с добавлением к тому из капиталов духовно-учебных.

По существующему ныне Уставу и по положениям об училищах, епархиальные архиереи в отношении к ним и не отчуждены и не приближены совсем, а поставлены в каком-то неопределенном положении, тогда как им вручены суть людис, т. е. вся паства; и когда они имеют полное право рукополагать, кого хотят. И если они уполномочены в самом главном деле пасения паствы, то можно ли их отчуждать, хотя в чем-нибудь от училищ и в особенности от воспитанников — их будущих помощников и сотрудников в деле пастырства?

И потому и справедливость, и польза, и необходимость самые каноны Церкви требуют, чтобы все духовные училища, находящияся в епархиях, вполне и во всех отношениях были подчинены епархиальным архиереям так, чтобы они имели полное право определять и увольнять не только наставников и инспекторов, но даже самих смотрителей и ректоров. И только в случае неимения людей способных к училищным должностям, они должны обращаться к Свят. Синоду с просьбою о присылке таковых. Отчетность же о суммах училищных, пожалуй, может оставаться и в нынешнем порядке; ибо деньги — средство, а не цель существования училищ.

Еще одно: у нас нет ученого духовного Общества, нет высшей цензуры. И потому, мне кажется, необходимо учредить таковое Общество из ученых, трудолюбивых, любознательных и, главное, благо честивых монашествующих лиц, которых вся и единственная обязанность, кроме молитвы, должна состоять только в занятиях ученых: в рассматривании таких книг и сочинений, которые ныне рассматриваются Св. Синодом. Общество это должно находиться здесь, или не далее как в Новгородском напр. Юрьевском монастыре, от которого члены Общества могут получать и часть окладов. Службу их можно считать наравне с ректорами даже академий, и потому они могут служить даже до самого поступления в сан архиерейский.

При существовании такового Общества не будет вопроса и затруднения, кому дать сочинение на рассмотрение, и можно надеяться, что не проскользнет никаких двусмысленных или сомнительных мнений и мыслей, потому что всякое, сколько-нибудь важное, сочинение Общество будет читать в полном присутствии. И для этого не надобно их обременять рассматриванием тех сочинений, которые предоставлены ныне Цензурным Комитетам.

Конец

и

Богу слава!

Аминь.

3. Касательно переводов священных книг на Якутский язык и