Пустоцвет - Nata Zzika

Приняв решение, Мария вытащила из пакета пирожок и со вкусом его откусила.

— М-м! С вишней!

Дома их встретили родители, которые собирались уезжать в город.

— Маша, мы на пару дней. Наверное, пора паковать вещи, — говорила мама. — Что-то ты бледненькая. Укачало?

— Бледная? — Егор стремительно повернулся, осторожно приподнял её подбородок, покрутил голову. — Действительно. Тошнит? Голова кружится? К врачу?

— Угомонись, просто устала. Сейчас поем, все пройдет, — отмахнулась Маша. — Мам, пап, не дергайтесь, я хорошо себя чувствую! Езжайте!

Родители переглянулись и вернулись в свою машину. Дав короткий сигнал, тесть выехал за ворота.

Уф, одни!

Ну, не считая домработницы и повара, конечно, но те стараются лишний раз хозяев не беспокоить.

— Ты, точно, хорошо себя чувствуешь? Какая-то ты сегодня задумчивая, — спросил Егор. — На работе что-то?

— Нет, на работе все отлично. Новый проект, интересный. И пара старых на доработке, — оживилась Маша. — Я потом расскажу, ладно?

— Сейчас поедим и поговорим, — решил Георгий. — Вижу, что-то тебя беспокоит.

Через полтора часа они перешли в гостиную, удобно расположившись на диване перед огромным экраном телевизора.

— Посмотрим что-нибудь? — предложил Георгий, щелкая пультом. — Или поговорим?

— Поговорим, — вздохнула Маша, внутренне обмирая от страха.

— Я слушаю, — телевизор мигнул и погас. — Отключу, чтобы не мешал.

Маша сжала пальцы, набираясь решимости.

— Маш, не пугай меня! — мужчина сел ближе, обнял, прижав к груди, уткнулся носом ей в волосы, пробормотав: — Помни, что я люблю вас и никогда не обижу!

— Егор, это… непростой разговор, — начала Мария. — Речь о моем… нашем ребенке.

— С ней что-то не в порядке? — встревожено прервал Гоша.

— Нет, девочка здорова и развивается нормально. Речь не столько о ней, сколько об ее отце. Вернее, о двух возможных отцах.

Маша потерла одной рукой другую, потом схватила край домашнего платья — нервы, нервы, черт подери! Как же сложно объяснять, как же стыдно признаваться!

— Я говорила, что Дима объявил мне о разводе накануне Нового года. Двадцать девятого декабря, если точно. Вечером. Утром мы… прости… у нас было, потом Дима ушел на работу, как ни в чем не бывало, я весь день готовилась к празднику, покупала продукты, делала уборку дома, сортировала подарки. В общем, очень устала, ничего не предвещало. Муж приехал поздно и чуть ли не с порога огорошил — у него другая, у них дочка, мы разводимся.

Это было, как снег на голову. До сих пор, при воспоминании, меня трясет.

Гоша покрепче прижал жену к себе и принялся успокаивающе поглаживать ее по плечу.

— Я думала, что с ума сойду. Как? Почему? За что? Он говорил мне ужасные вещи. Не нашла ничего лучше, как просто уйти, собрав немного вещей на первое время. Поехала к Маринке, они отправили Веронику к бабушке, а сами с друзьями завалились на дачу на все праздники. Звали и меня, но я отказалась — не до веселья мне. В общем, оставшись одна, тридцать первого я выпила. Потом еще. А потом позвонил Сомов и заявил, что сейчас приедет. Я испугалась. Себя испугалась, что прощу, что поеду назад и стану каким-то придатком, окончательно перестану себя уважать. И меня осенило — праздник же! Столько людей, фейерверки, ёлки! Надо туда, на улицу, там меня Дима не найдет! Дура, конечно, но в тот момент мне казалось, что это отличная идея. Оделась и вышла, но не осталась в Маринкином дворе, меня понесло куда-то дальше. Сейчас уже и не вспомню, где была — присоединилась к какой-то компании, мы пели песни, плясали и пускали петарды. Потом была еще компания — пили шампанское, орали «В лесу родилась ёлочка» и веселились.

А потом я решила, что пора домой, только не сразу сориентировалась на улице, в какую сторону идти. И меня сбила машина. Или я её сбила? Точно не помню. Очнулась я в какой-то квартире, в кровати с незнакомым мужчиной. Мне так стыдно! — Маша закрыла лицо руками и заплакала. — Подожди, ничего не говори! Я ничего не помню! Совсем! Но тот мужчина был обнаженный — одеяло сдвинулось, и я увидела. А я… тоже была… без всего. Очень испугалась и сбежала, пока мужчина спал. Был ли у нас секс, я не смогла вспомнить, как ни старалась. То есть, из памяти выпал отрезок времени от столкновения с машиной до пробуждения. По моим ощущениям, мы не переспали, но утверждать это стопроцентно я не могу. Вот и получается, что я была с двумя мужчинами почти в одно время, разница в три дня, поэтому не знаю, кто из них отец моего ребенка.

— Уже говорил, что для меня это неважно, это моя дочка, — глухо, потому что говорил в её волосы, ответил Егор.

— Это ещё не всё, — вздохнула Маша. — Я ходила к тому дому, хотела узнать, кто владелец той квартиры, не наркоман ли он — ради дочери. И узнала…

Женщина снова стиснула руки, набираясь храбрости для признания.

— Что это был Юрка, — договорил за нее Гоша.

— Что? — Машу подбросило. — Но — откуда??

— Я узнал тебя сразу, как только увидел у Надежды Львовны. Еще в тот, первый раз, помнишь? Прости, что молчал… Это я сбил тебя на машине новогодней ночью, и поскольку ты сразу отключилась, не решился оставить на улице, отвез к Юрке в квартиру вместе с ним самим. Он в ту ночь напился, как сапожник, оплакивая расставание с девушкой, и ни на что способен не был. Я разнес вас по комнатам, ни один даже не пошевелился. И уехал праздновать дальше. Вернулся ближе к обеду и обнаружил в квартире одного голого Юрку, причем, в той комнате, куда положил тебя. А потом была встреча у Надежды Львовны. Я думал, что сплю. Но ты меня не узнала, а потом не узнала и брата, поэтому я решил не смущать и ничего не рассказывать.

— И что теперь будет? — Маша боялась пошевелиться.

— А что теперь будет? — удивился Георгий. — То же, что и раньше. Я был не прав, что скрывал, но у меня есть смягчающее обстоятельство — я влюбился и до дрожи боялся, что ты оттолкнешь. Сам не заметил, как потерял от тебя голову, к расставанию я не готов, вот и молчал. Но теперь-то все выяснилось, между нами больше нет тайн. Спасибо, что поделилась, я очень ценю твою откровенность. Будем смотреть кино?

— И всё? — удивилась Мария, внутренне выдохнув. — Ты так спокоен, будто… будто ничего не случилось.

— Конечно, ничего не случилось. Ты не сказала мне ничего нового, о чем бы я уже и так не знал. Маш, не парься! Всё нормально.

— Но Юра может быть отцом ребенка! Понимаешь? Он имеет право узнать, — и она заплакала.

— Тш-ш! Что ты, милая? Машенька? Сама же говоришь — ничего не было! И Юрка тогда мне сразу сказал, что не было у вас секса! Вы разделись, да, но как только ты упала в кровать, то сразу заснула, и брат тоже отключился. Он помнит, что ты уснула первая и до того, как он приступил к чему-то большему. Поверь, мужчины такое не забывают, если бы у вас было что-то, Юрка знал бы это точно.