Пустоцвет - Nata Zzika

Родители переглянулись.

— Надо же, — пробормотала мать. — Значит, она не бесплодная…

— Живот, говоришь, виден уже? — задумчиво спросил отец.

— Я и говорю, сразу от меня — к другому в койку прыгнула, — скривился Дмитрий. — Ты ее еще жалел.

— Ты оставил ее, а Маша — красивая женщина. Почему бы ей не устроить свою личную жизнь? — возразил Николай Дмитриевич. — И что значит — жалел? А надо было ноги о Марию вытереть? Это не она от тебя ушла, это ты ее на другую променял. Я от Маши ничего, кроме уважения и отзывчивости не видел, как, впрочем, и ты. Почему я должен был изменить к ней отношение?

— Потому что всё ложь! Она говорила, что любит, а сама сразу же под другого легла! Пять месяцев пузу, если не врет, а мы расстались всего полгода назад. За месяц нашла нового, тут же забеременела и замуж выскочила, — аппетит пропал, Дмитрий отодвинул тарелку.

— И большой живот… в пять месяцев?

— Ну, видно, когда платье обтягивает — небольшой арбузик уже, — буркнул Дмитрий. — Как так можно-то? За месяц разлюбила родного мужа, и полюбила совершенно чужого мужика?

— В кого ты такой вырос? — хмуро отреагировал отец. — У тебя новая семья, работа, жизнь, а ты всё за прошлое цепляешься. Сам выбирал, чего теперь оглядываться? Потом, что значит — «как можно»? Сам-то новую женщину себе нашел, когда еще женат на Маше был. Не тебе её осуждать.

— Димочка, что же ты не ешь? — всполошилась мать. — Папа правильно говорит — не думай о ней! Быстро забыла, значит, не любила! А у тебя все лучше некуда, не думай о плохом! Лучше скажи, когда мы Таечку увидим?

Мать всегда его поддерживала, всегда защищала, хоть это в его жизни осталось неизменным.

Вместо тихого вечера получилось родительское собрание. Еле отвязался.

Думал, новость о Машке перебьет все другие темы. Не вышло.

Пришлось перевести разговор на дом с участком и трехкомнатную квартиру, которые, по документам, принадлежат отцу и матери. И тут ждал неприятный сюрприз — отец наотрез отказался возвращать жилье законному владельцу.

— Я у тебя ничего не отбираю, — твердо произнес Николай Дмитриевич. — Для чего тебе сейчас владельца менять — не понимаю. Чует моё сердце — не просто так ты засуетился. Расскажи, возможно, причина уважительная, так, я не дурак, пойму.

— Хочу завещание оформить. На Таю, — ответил сын.

— Зачем? Ты что — заболел? — мать.

— Сам придумал или надоумил кто-то? — отец.

— Здоров я, сядь мама, чего вскочила? Что тут непонятного? У меня есть имущество, богатые люди все так делают — заранее пишут завещание, где подробно указывают, кому бизнес, кому дома, кому драгоценности и ценные бумаги. Чтобы наследники не передрались, и бизнес не пострадал. Так принято, понимаете?

— Не понимаю. У тебя наследники — мы с матерью, да жена с дочерью. Поверь, твои родители ни на что не претендуют, всё так и так достанется Ксении и Тае, к чему тратить время и деньги на нотариуса?

— Не могу слушать это! Будто живьем тебя хороним — Ирина Васильевна всплеснула руками и заплакала. — Димочка, что ты задумал? Ты, точно, здоров?

— Я не хочу, чтобы Ксения была наследницей, у нее и так всего хватает. Хочу, чтобы все досталось одной Таисии, — слова давались с трудом.

— Тем более, ничего не понимаю, — возмутился отец. — Мы с матерью уже написали и официально заверили наши завещания, согласно которым дом с участком и городская квартира после нашей смерти достаются внучке. К чему всё усложнять — переписывать на тебя, а потом ты будешь завещать дочери? Потом, если ты не хочешь делиться с женой, то наш вариант даже лучше — она не сможет ничего себе отсудить или оспорить, потому что нам она не кровная родственница и нашей наследницей являться не может.

Дмитрий затравленно посмотрел на отца — он издевается, что ли?

— Ты же не написал Таисия Дмитриевна Сомова, ты написал — кровным внукам!

— А какая разница? Подумаешь, при вступлении в наследство проверят родство, это же ничего не изменит, верно? Ну, подождет Тая пару недель, потом все получит, разве это проблема? Нет, сын, ничего мы с матерью менять не станем. Да, эта недвижимость твоя, но мы не себе забрали, а родной внучке передали. Пусть, хоть что-то нас с ней связывает, а то видим ребенка раз в месяц, умрем, и не вспомнит, что были такие — дед Коля и баба Ира.

Вот и поговорили!

Домой ехал в еще большем бешенстве, чем после разговора с Марией.

Сказать, что ли, родителям, что Тайка ему — никто? Слово взять, чтоб не проболтались. Зато, сколько сразу проблем снимется!

Да, так и надо сделать, но сейчас он назад поворачивать не станет, отложит разговор до другого раза. Может быть, на следующей неделе заедет.

Николай Дмитриевич не знал, что думать.

Сын разочаровал, причем, разочаровал давно. Как он проглядел, почему не вмешался раньше, когда еще можно было что-то исправить? Ведь замечал, что жена слишком потакает мальчику, слишком его балует, оставив сыну одни привилегии, полностью исключив обязанности и ответственность за свои поступки. Дима всегда прав! Двойку поставили? Это учитель придирается, а Дима учил! Нахамил соседке? Кто она такая, лезть с нравоучениями к чужому ребенку? Ну и что, что Дима на перилах катался, звонил в дверь и убегал? Подумаешь, цаца, какая, два раза к двери подошла. Ей же польза, хоть попу растрясла, а то наела щёки — в зеркало не помещаются! Мальчик развивается, ему необходимы такие ощущения. Съел колбасу, которую отца попросили передать общим знакомым, хотя его предупредили, что это чужое? Ребенок растет, его организм требует вкусной еды! Да, колбаса дорогая, пришлось отдавать деньги, да, отношения стали немного натянуты, но что поделаешь? Ребенок хотел кушать! И не важно, что это чужое, а в холодильнике есть суп и котлеты.

Выдрать надо было, сразу бы мозг включился, так нет, жена грудью вставала каждый раз, когда сын шкодил, и отец пытался приструнить отпрыска. А потом уже поздно было, Дима привык, что все лучшее — ему, что он всегда прав.

Оказалось проще самоустраниться. Спокойнее. Но это спокойствие — до поры, до времени.

Повезло Димке с женой. С Машей. Николай на невестку нарадоваться не мог, с нетерпением ждал внуков, но…

Да, тут, что вышло, то вышло.

Опять проявил излишнюю уступчивость, не получилось одернуть жену, помешавшуюся на мечте о внуке. Дима вырос, вышел из-под опеки, а ей, видимо, очень не хватало заботиться о ком-либо, вот она и третировала Марию. А потом с восторгом приняла Таю. Он и сам до одури обрадовался внучке. Такая кнопка забавная!

Николай расплылся в улыбке, вспоминая девочку.

Радость им с женой на старости лет.

Но известие о беременности Маши неожиданно глубоко царапнуло.

Жена права — как так — семь лет жила с мужем — и ничего, а тут сразу забеременела?