Ричард Длинные Руки - штатгалтер - Гай Юлий Орловский

Священники неохотно расступились, я подбежал, крикнул на ходу:

– Что случилось, отец Дитрих?

На меня посмотрели справа и слева с ревнивой неприязнью, к архиепископу надлежит обращаться почтительнее, хотя да, я не просто король, а еще и паладин, что здесь считается выше, паладин к церкви ближе, а король может оказаться редкостной свиньей.

Отец Дитрих ответил со сдержанным гневом:

– Нападение! Прямо на собор!

– Ого, – сказал я быстро. – Чем-то помочь могу?

Он посмотрел на меня пытливо.

– Сын мой, я знаю, как много выпало на твою долю. Но если ты сумел бы помочь, это сильно бы облегчило нам… гм… работу.

– Отец Дитрих?

Он покосился на священников, те виновато опустили головы, он сказал с усилием:

– Похитили послушницу Эммалину Златоголосую. Она пела в церковном хоре, а также без хора. У нее ангельский голос, а люди, слушающие ее, очищаются от скверны и каются в грехах.

Я сказал мрачно:

– Тогда понятно, почему ее похитили.

– Сын мой?

– Кому-то, – сказал я, – как я уже вещал, весьма жаждется, чтобы мир стал хуже и еще хуже. Чтоб Господь, осерчав, если не потопом, то Багровой Звездой прекратил бренное существование, а терраформированную землю отдал другому биологическому виду. Или небиологическому, есть тут такие, жадною толпою стоящие у трона, пасти пораскрывали, слюни глотают…

Он быстро взглянул вверх, затем строго сказал священникам:

– Отправляетесь по своим делам и на этот раз будете бдительнее. А вы, Ваше Величество, зачем рискуете и наживаете себе новых врагов, критикуя и даже подвергая критике такие высокие лица?

– Просто надеюсь, – сказал я нервно, – что услышат не только высокие, но и высшие. Мы уже выяснили… почти выяснили, что за исполнителями стоят довольно могущественные силы, но есть и повыше, от которых они прячут свои истинные и весьма гнуснейшие намерения.

– Сэр Ричард?

– Сейчас там наверху идет внутреннее расследование, – сообщил я. – Мы его инициировали вполне успешно, так что процесс будет доведен до конца. Расскажите, кто похититель? Куда унес?

– Хотите сказать, – проговорил он с надеждой, – она еще жива?

– Убить проще на месте, – заметил я, – чем похитить, а потом убить. Если похитили, то для каких-то целей.

Он повернулся, указал рукой в сторону окна.

– Только известно, что унесли вон в ту сторону. Но там нехорошие земли…

– Для человека нет ничего запретного, – заверил я и поспешно уточнил: – Если он паладин и с молитвой на губах. На устах, в смысле. Уста – это рот, окруженный губами. Сверху и снизу. Отец Дитрих, пока я жду отчета… ну, это я загнул, просто новостей насчет начатого расследования, то посмотрю, что смогу сделать по поводу украденной послушницы. Кстати, новости есть хорошие… вообще-то они не совсем хорошие, мы лишились важного и могучего союзника, но с другой стороны…

– Сын мой, перестань говорить загадками.

Я вздохнул и проговорил, словно бросаясь с высоты в ледяную воду:

– Помните, со мной сражались двое? Отец Дитрих, должен признаться, один из них был в прошлом как раз тем, кто отказался поклониться Адаму и был низвергнут в ад.

Он отшатнулся, быстро перекрестился, а на его лице отразилось отвращение, словно от меня пахнуло серой.

– Сэр Ричард… вы в своем уме? Как можно пойти на такое?..

– Отец Дитрих, – сказал я умоляюще, – он давно признал свою вину перед Господом, а загладить ее старался тем, что защищал меня, потомка Адама, которому некогда не возжелал поклониться!.. Но сейчас даже не это главное!

Он поинтересовался холодно:

– А что? Продолжай.

– Мне в спину пытались вонзить два копья, – воскликнул я с жаром, – а он перехватил и оба принял в свою грудь!.. Отец Дитрих, в том и гениальность Творца нашего! Он предусмотрел эту возможность и знал, что после тысячелетий в аду можно пересмотреть свои идейные убеждения и взгляды, переосмыслить жизнь и выйти на свободу с чистой совестью!.. Напоминаю, тот, который погиб и был взят на небо, это Темный ангел, некогда восставший бок о бок с Люцифером! Теперь он сражался за человека и погиб за него. За сие был прощен полностью и взят взад, где наверняка уже получил свои прежние крылья и золотые доспехи, хотя это не доспехи в нашем понимании, а только кираса и поножи с наручнями, хотя чего было ожидать от диких римлян?

Он слушал внимательно, на бледные ввалившиеся щеки слегка вернулась краска, а глаза заблестели жизнью.

– Что, в самом деле… Темный сражался… за людей?

– Именно!

Он перекрестился, сказал с жаркой мольбой:

– Господи, велика мудрость твоя! Только в горниле испытаний и горестей осознаем, что мы есть, чего стоим и каковы наши истинные идеалы!

Я перевел дух, отец Дитрих все же воспринял все намного легче, чем я ожидал, тем более Темный погиб, проблемы больше нет. Хотя, конечно, всей сути я не сказал и говорить не стану. Так, отдельные несознательные элементы хотели бы помешать, но сознательные, которых намного больше, не дадут им распускать руки, разевать клювы и топырить перья. Все путем, все в рамках, под контролем, а с отдельными вытекающими как-то да справимся.

– Это великая надежда, – воскликнул я патетически и в самом деле ощутил, что ничуть не переигрываю, момент действительно великий, близок к поворотному, – мы видим, милость Господа бесконечна, а кто-то уже усомнился!.. Создатель прощает не только людей, хотя частенько и напрасно, но даже ангелов, посмевших некогда воспротивиться ему лично!.. А это значит, недалек час Великого Примирения!.. Отец Дитрих…

Я смиренно поцеловал ему руку и поспешно отбыл, стараясь закончить разговор на возвышенной и даже высокой ноте.

Азазель развалился в кресле в такой свободной позе, словно так уготовился и заснуть, но едва я вошел, спросил совсем не сонным голосом:

– И что тебе нахрюкали святоши?

Бобик вскочил с ковра посредине комнаты и принялся обнюхивать меня старательно со всех сторон, особенно интересуясь карманом, откуда торчит краешек платка.

– Похищена послушница из хора, – сообщил я. – Правда, не солистка… а может, и солистка, хотя в хоре их вроде бы нет? Или есть?.. Не знаешь?

– Не знаю, – отрезал он, посмотрел на меня с новым интересом, – а вот почему ты не знаешь?

– У меня память плохая, – сказал я. – Все помню, потому не сразу могу найти то, что нужно. В общем, то ли дождаться утра, то ли щас…

Он поинтересовался ленивым голосом:

– Она очень красивая?

Я посмотрел на него с надменностью высокодуховного паладина.