Девушка из Дубровника - Анна Жилло

- Нет, скорее, не воспринимает всерьез такие отношения. Ну, ты понимаешь…

- Да, понимаю.

Еще бы не понимать. У него таких отношений наверняка было воз и маленькая тележка. Не жениться же на каждой.

- Бранко, я развелась полтора месяца назад. Неужели ты думаешь, что мне снова хочется замуж? Вот так сразу?

Он вздохнул с облегчением, но все равно смотрел на меня встревоженно.

- Я завтра уезжаю. И вряд ли мы когда-нибудь увидимся. И с Глебом, и с тобой. Поэтому… Это были очень хорошие две недели, и я рада, что они были. Давай не будем ничего усложнять.

- Ладно, - Бранко погладил меня по плечу. – Ника, извини, это моя вина, что так вышло сейчас. Я вчера разговаривал с матерью Глеба, а рано утром позвонила Лииса, из аэропорта. Из Хельсинки. Сказала, что вылетает. Я думал, ты еще спишь, не стал будить. Хотел встретить ее и заехать за тобой. И вместе поехать к Глебу. Но все пошло через зад. Самолет задержался, телефона твоего у меня не было. Только потом сообразил, что он должен быть в телефоне Глеба, а телефон остался в машине. Лииса попросила отвезти ее в больницу сразу, потому что хотела с ним поговорить одна. Ты, наверно, знаешь… - Я кивнула. – Ну вот, а когда позвонил тебе, ты не брала трубку.

- Не услышала.

- Я так и подумал, что ты, наверно, сама поехала. Ника, а ты что, правда думала, что Глеб женат?

Я аж застонала от досады.

- Думала. Хватит, а? И не спрашивай, почему я у него не спросила. Потому что.

- Ладно, - Бранко состроил смешную гримаску. – Не буду. И знаешь, не говори ничего Глебу. Ему сейчас ни к чему лишние проблемы.

- Конечно, - кивнула я и пошла обратно в больницу.

Когда я вошла в палату, мне показалось, что Глеб спит, но он открыл глаза и сухо поинтересовался:

- Почему ты ушла, Ника?

Я почувствовала, как мгновенно взмокла спина под платьем. Бранко думал, что Глеб ничего не видел, но, выходит, тот все-таки заметил, как я подошла к палате, а потом куда-то исчезла. Я и без его просьбы не собиралась ничего говорить Глебу, но теперь деваться было некуда. Впрочем, может, и к лучшему. Может, это был шанс все прояснить. Не самая подходящая ситуация, конечно, но… другой, скорее всего, не будет.

- Я подумала, что Лииса твоя жена, - вот так, как будто прыгнула в холодную воду.

Глеб молча смотрел на меня, видимо, ожидая продолжения.

- Я встретила их с Бранко в кафе рядом с больницей. Они зашли поесть, а я там кофе пила. Мы с ней познакомились. Она очень красивая.

Глеб перевел взгляд с меня на потолок, все так же молча.

- Меня все время это жрало. Что у меня роман с женатым мужчиной, - сказала я, сев на стул рядом с кроватью. - Хотя и пыталась себя убедить, что это ничего не значит. Что это всего на две недели, и я ни у кого ничего не украла. Никого. Но получалось плохо.

- Ника… - Глеб закинул руки за голову, продолжая пристально разглядывать потолок. – Не знаю, с чего это тебе вообще взбрело. Если бы я был женат или у меня были какие-то постоянные отношения, я бы так и сказал. Сразу. Извини, мне и в голову не приходило, что надо сообщать женщине о своем холостом статусе, чтобы с ней… Если это было так принципиально, могла бы и спросить. В общем, извини. Хотя я и не совсем понимаю, почему должен извиняться.

- Когда-то у меня уже был роман с женатым. Очень давно. Только я об этом не знала. Что он женат. И потом… Я застукала своего мужа в постели с другой бабой. И мне просто не хотелось, чтобы твоя жена…

- Ника, ты сама с собой разговариваешь? Черт подери, я не женат! – Глеб хлопнул рукой по одеялу, поморщился, с трудом проглотил слюну и закрыл глаза.

- Теперь это уже неважно, - вздохнула я. – Завтра утром мне уезжать.

- Вот именно. И поэтому давай не будем все портить окончательно. Пожалуйста. И так уже… Ника, это просто бред какой-то. Все выглядит, как будто ты рассчитывала выйти за меня замуж, а оказалось, что у меня коза и семеро козлят. И теперь я оправдываюсь, что у меня нет ни козы, ни козлят. Но при этом сам я почему-то козел.

Я молчала и кусала губы, чтобы не разреветься. Глеб нашел мою руку и прижал к губам.

- Ника, прости, я несу всякую хрень. У меня очень голова болит. Я просто не думал, что… Бран позвонил моей матери. Лииса, наверно, решила, что я умираю, и испугалась, что не успеет со мной помириться. Вот и примчалась. А может, Бран специально так сказал. Чтобы она прилетела. Какая теперь разница.

- Но вы ведь помирились? Разве плохо?

- Хорошо. Ника, я ведь правда не понял, в чем дело. Наверно, у меня вчера все мозги рассыпались. Увидел, что ты ушла. Подумал, что совсем. Что даже попрощаться не захотела.

Я не знала, что сказать. В голову пришло до смешного простое: многие вещи мужчины видят совсем иначе. Настолько иначе, что даже представить себе сложно. Бран тоже не понял, с чего я вдруг сбежала. А вот Лииса, похоже, сразу сообразила.

- Ника, я, наверно, усну. Посидишь со мной?

Глеб действительно заснул, а я сидела рядом и смотрела на него. Как будто старалась запомнить получше. За две недели его волосы совсем выгорели на солнце и отросли, стрижка уже не была такой идеальной, волосок к волоску, как тогда, в аэропорту Хельсинки. Под глазами, под ресницами залегла густая тень. На щеках за сутки пробилась золотистая щетина, и мне снова страшно захотелось ее коснуться, погладить, но я побоялась его разбудить.

Эта внезапная нежность была такой острой, рвущей на части, что защипало в носу и по спине побежали мурашки.

Еще несколько часов – и я попрощаюсь с человеком, который всего за несколько дней стал для меня таким близким. Я вспомнила свой вчерашний ужас, когда увидела, что он падает со скалы. Как все оборвалось внутри. Точно так же, как в тот момент, когда сама летела с двадцатиметровой высоты. Но и сейчас ужас был не меньше. Ужас от того, что нам предстояло расстаться. И я подумала, что все равно скажу – если не скажет он. В конце концов, если дело только в том, что я – возможно! – назвала его Андреем, неужели так трудно понять, что я прожила с человеком десять лет и имя у меня просто на языке? Ну а если дело в чем-то другом – почему бы не объяснить в конце концов?

Вот теперь время летело с присвистом – и чем меньше его оставалось, тем быстрее. Глеб проснулся, снова заснул, снова проснулся. Я сходила перекусить. Позвонил Бранко, сказал, что приедет за мной к семи, спросил, не надо ли чего-нибудь. Глеба отвезли на какое-то еще обследование, потом пришел врач, и меня выставили в коридор. Все это мелькало пятнами, мазками краски на холсте. Мы почти не разговаривали. Я сидела рядом и держала его за руку. И все чаще посматривала на часы, висящие на стене.

Я могла сама задать вопрос: «Глеб, что дальше?» - но боялась. Нет, боялась не спросить. И даже не ответа «прости, ничего». Боялась, что после такого ответа останется только встать и уйти, а мне так хотелось побыть с ним еще хоть немного. Просто быть рядом… А еще ждала каких-то слов от него. И думала, что, может быть, он боится этого так же, как и я. Боится, что я отвечу «прости, ничего». И уйду.