Его ученица - Юлия Оайдер

— Вы меня пугаете, — шепчу я.

Сердце яростно колотится в груди и оттого я дышу часто-часто, боясь услышать о какой-то патологии. Хотя, возможно в моем случае это только поможет, ведь Вайсу нужен именно здоровый наследник…

— Не томите, что там такого, в этих показателях? — нервно обхватываю себя руками за плечи и сажусь на край кровати.

— Ничего страшного, вероятно это просто ошибка лаборатории, — отмахивается доктор. — Просто у вас имеется некий гормональный скачок, а это может свидетельствовать о наличии беременности, но, полагаю, это невозможно, ведь в вашей личной карте имеется справка об отсутствии половых связей. Давайте просто сделаем повторный анализ, — улыбается мужчина и тянется к своему чемодану.

Меня словно окатывает ледяной водой, по коже бегут колючие мурашки и дыхание перехватывает. Перед глазами все расплывается, но я стараюсь сохранить непринужденный вид, чтобы не выдать себя. Похоже, что доктор не осведомлен о том, что я уже не девственница, а это может дать мне еще хотя бы капельку драгоценного времени, пока будет проводиться повторный анализ.

— Хорошо, давайте, — дрожащим голосом произношу я и киваю, закатывая рукав на своей рубашке.

Пальцы дрожат, в горле стоит ком и кажется меня вот-вот вырвет. Наблюдаю за тем, как врач достает вакуумный шприц с ампулой и стерильную салфетку. Зажмуриваюсь, когда холодная проспиртованная ткань касается моей кожи, запуская новую череду мурашек.

Это вряд ли ошибка… Это вполне может быть правдой. Жить с мужчиной, заниматься с ним любовью и почти не предохраняться — исход чаще всего всегда один. Я не помню, когда у меня последний раз были месячные, а календарь как назло был в телефоне, которого у меня теперь нет.

Тихо всхлипываю, когда врач вводит иглу мне в вену, но этот всхлип не из-за неприятных ощущений, а из-за липкого страха и желания расплакаться прямо здесь и сейчас. Вайс убьет меня, когда узнает о беременности. Убьет без сожаления и раздумий, либо же отправит на аборт, что маловероятно, но все же…

Не позволю.

Как он говорил? “Я не позволю убить то, что принадлежит мне”.

Внутри все клокочет, а в голове роится уйма мыслей, вариантов разрешения проблемы. Нет, не проблемы внезапной беременности от любимого человека, а проблемы как сохранить эту беременность и убраться из этого дурдома как можно быстрее. Если до этого в моих руках была только моя жизнь, то теперь все иначе и, как бы глупо не звучало, это мотивирует на скорейшие действия.

Жду, когда доктор покинет мою комнату и бросаюсь к окну, распахивая шторы. Открываю люк проветривания и прислоняюсь лбом к стеклу, стараясь надышаться ночным воздухом. Помещение и так давило на меня своими стенами, а сейчас и вовсе нечем дышать. Не получается совладать с эмоциями, такими разными: радостными, пугающими, поэтому я закрываю глаза и слышу, как капают на деревянный подоконник мои горькие слезы.

— Элла, тебе нехорошо? — испуганно поворачиваюсь к смежной двери спальни на голос Селесты.

Отрицательно мотаю головой, но губы все равно дрожат и поток слез не желает останавливаться.

— Тебя обидел папа? — девочка подходит ближе и обнимает меня за талию. — Не плачь…

Ее последняя фраза срабатывает словно катализатор и я оседаю на пол, обнимаю девчушку, прижимая к себе, и захожусь безудержными рыданиями. Поглаживаю ее по волосам, вдыхая запах лекарств, пропитавших ее одежду и волосы насквозь. Какая же злая шутка судьбы, что у такого человека как Вайс родилась такая чуткая дочь.

— Что случилось? — заглядывает мне в глаза Селеста, когда мне удается немного успокоиться.

— Мне очень плохо, — шмыгаю носом я. — Я очень хочу домой, меня там ждут. Я должна вернуться домой!

— А кто тебя ждет? — с интересом наклоняет голову на бок девочка и притягивает колени к груди, прислонившись спиной к кровати, пока мы сидим на полу. — Ты не рассказывала ни разу…

Кусаю губы, решаясь стоит ли ребенку знать о моей жизни или нет. Безумно хочется выговориться и поэтому я все же начинаю говорить:

— Меня ждет один очень хороший человек, его зовут Алексей. Я понятия не имею где он и что сейчас делает, наверное уже с ума сошел в поисках меня.

— А ты уверена, что он тебя ищет? — спрашивает она.

— Да, — совершенно без колебаний отвечаю я. Мой Ледник не смог бы просто смириться с моим исчезновением, он будет искать меня и искать пути, чтобы помочь. Потому что “не может иначе”. — Я люблю его, очень сильно люблю.

— А он любит тебя?

Киваю, улыбаясь сквозь слезы.

— Мне бы хоть как-то с ним связаться. Хотя бы как-то дать знак, зацепку, но у меня забрали телефон!

— Да, папа не разрешает телефоны никому, кроме себя, — грустно вздыхает она.

— Я знаю, — киваю я, закусывая губу. — Я знаю… И не могу больше ждать.

Какое-то время мы сидим в тишине и, вдруг, я понимаю, что Селеста вновь пришла ко мне через боковую дверь, пробираясь через свои тайные ходы и пустые спальни.

Универсальный ключ, кажется так она его назвала.

Почему раньше эта идея не пришла мне в голову?! Чтобы пройти незамеченной мимо охраны — поможет ли он мне? Может быть заполучив его я смогу проникнуть в спальню к Вайсу ночью, на свой страх и риск, и украсть телефон?

Немного подумав, я поворачиваюсь к девочке:

— Ты снова украла универсальный ключ?

— Да, миссис Джонс забыла достать его из своего грязного передника, — улыбается Селеста, покручивая в руках ключ.

— А дашь мне его? — с надеждой спрашиваю я и девочка отрицательно качает головой. — Почему?

— Папа будет очень сильно ругаться, а я не хочу, чтобы он на тебя ругался.

— Селеста, пожалуйста… — шепчу я с мольбой в голосе.

— Ты хочешь украсть у него телефон, чтобы позвонить своему другу? — смотрит прямо в глаза и я теряюсь с ответом. — У папы тоже есть друзья и ты сделаешь только хуже…

— Я должна попробовать, иначе все кончится очень и очень плохо. Ты должна понять меня, как никто другой… Я не хочу сидеть тут одна, взаперти!

Неожиданно