Тараканьи бега - 2 - Виталий Литвин

этого — тоже. Пожить в большом городе считалось, если не наградой, то чуть ли не курортом, а если за это ещё и деньги — зарплату, то есть — платили…

Другое дело заезжий хан. Тут возможны варианты. Конечно, самое ожидаемое, что он захотел хапнуть культурки — гномского пива, эльфийского вина, хотя скорее — дроуновского рома — и девочек всех рас. Но то, что данный визитёр встревожил герцога, настораживало. Время от времени среди орков появлялись настоящие лидеры, и, если прибывающий окажется таким, он может быстро и резко навести порядок. Надо успеть.

Её предположения оправдались: посольский особняк давно превратился в постоялый двор “для своих”, охрана у ворот играла в карты и главным её занятием было не пускать в халявную хату “чужих”. Хотя, так как ждали “гостей”, то и своих предупреждали, чтоб через три дня из не было.

Наверняка вся сигнализация отключена, чтобы не отвлекала, можно было дождаться темноты и лезть в одно из раскрытых на верхних этажах окон, можно, вообще не заморачиваясь включить невидимость костюма и проскользнуть внутрь, а там… Там им не степи, и даже не их степной шатёр, там — дворцовое помещение, в похожем на который она выросла, в котором она умела быть незаметной даже пере своими старшими родственниками и настырными наставниками! А может, ещё проще — шаг в тень?

Но Анна задавила соблазны. Аварийные возможности костюма — только на случай катастрофы, а через тень… Плана здания у неё не было и, хоть очевидно, что вон за той стенкой будет либо комната, либо коридор, но вдруг древний архитектор именно там установил добавочную несущую стену? И застрять в камне? Нет, она всё сделает, как учили, как профи!

Вон очередные “туристы” выспрашивают, где здесь поблизости можно снять девок, а узнав, что неподалече, выторговали у охраны (за золотой), что потом их с “бабами” пропустят. Как здесь одеваются “бабы”, которые “девки”, она знала, у неё теперь даже лифчик имелся! И когда те вернулись, то чего уж там! Одной бабой больше — это ж не меньше! Да она в пересчёт и не попадала.

Да тут ещё услышала, как охранники советовали не попасться на глаза послу Короуддуру: «Заберёт всех и не подавится!» О, так там даже переодеваться не придётся!

Когда она от этой вольной братии внутри отстала, на неё на втором этаже наткнулся… надо же даже трезвый:

— Ты, шлюха, куда прёшься?!

— Господин Короду — у -у… — начала заикаться она, — звали.

— Короуддур, дура! Выучи. Ему имя перепутаешь — выпорет, трахнет и без платы вышвырнет.

— Я постараюсь запомнить, добрый умный господин, — выпятила вперед губки она и присела, чуть сдвинув плечи. Декольте распахнулось.

— Ещё на этаж налево и третья дверь опять налево, — подобрел орк и махнул рукой. — Освободишься — внизу самая дальняя комната в правом коридоре. Заходи — не обижу.

— Если останутся силы, добрый господин. Ведь вы же — орки…

— Мы — орки. Но после Короуддура — он захохотал, — силы останутся!

Она засеменила, обогнула его и поспешила наверх. Он не глядя проводил её хлопком по заднице… Но она чуть ускорилась, и ленивый шлепок хлопнул воздух.

— Э-э! — возмутился он.

Но она только льстиво хихикнула. «Ну, не гнаться ж за девкой? — уговорил себя он. — Да и сама придёт!»

Она не пришла, но ему было уже не до неё. Через четверть часа дверь в посольский дом распахнётся от мощного пинка, и придут другие.

Верховный хан клана Триккт, что может твориться в посольстве провинциальной столицы догадывался и послал вперёд своего с отрядом, чтобы тот навёл порядок и всё, что нужно — в том числе и добрую защиту, обеспечил.

Посланник начал с того, что лично поразбивал в кровь морды играющим у врат в кости охранникам… Их командир оказался бессмертным — ему он медленно выпустил кишки и отправил на перерождение. Всех “гостей” вышвырнули — одного, особо упирающегося — через окно. Стекло и раму тот потом оплатит сам. (Полу)голые девки устроили визг, за ними всласть по двум этажам погонялись, но отпустили без членовредительств — даже вслед их тряпки выбросили, благо окно было уже нараспашку. Вот уж было хохота! Особенно после того, как одна снизу громко выкрикнула адрес их заведения. Им даже горсть серебра кинули…

Эту, выкрикнувшую, остальные профессионалки потом очень благодарили — именно она, командуя прочими, превратила ужас погони во всеобщее игрище и посмешище, и все остались целыми, невредимыми и даже при деньгах. Её позвали зайти…

Анна отказываться не стала. Правда, об этом она Глесису не расскажет. И утаит ещё одно. Что с его артефактом она уже сходила в лавку, в которой и до того потратила с сотню золотых, и мастер, исследовав “ухо”, сказал: «Можно», и по-быстрому сняв нужные характеристики, на следующий день ещё за десять золотых выдал ей, парный с “ухом” “язык”. Нет, управлять с его помощью исходным артефактом было невозможно. “Язык” только проговаривал то, что слышит кем-нибудь другим включённое “ухо”. Только.

А с девками она мило почирикала, даже выпила с ними дешёвого пива, но, когда уже собралась уходить, к ней подошли охранники: «С тобой хочет поговорить хозяйка.»

Её завели в комнату, сами вышли, а хозяйка начала с того, что на пару минут устроила игру в гляделки, а не дождавшись хоть какой-то реакции, спросила:

— Ты не скажешь, почему мне хочется стянуть с тебя твою дурацкую шляпу?

— Без проблем! — пожала Анна плечами и шляпу сняла. — А теперь скажите, почему мне очень не хочется Вас убивать?

Если бы та дёрнулась, то и убила бы. Шагом в тень через стену вышла бы в коридор и даже, если бы охранники погнались за нею — то она была б ближе к двери — ушла бы. И пусть они ищут себе рыжую человечку в дурацкой шляпе! Но мадам сидела и молчала. Анна шляпку надела.

— Как мне к Вам обращаться? — вздохнула женщина.

– “Высокая” — этого будет достаточно.

— Прошу простить меня, высокая, — поднялась и поклонилась та. И не дожидаясь ответа, села. — А теперь я отвечу Вам на Ваш вопрос, почему Вы не убили меня — Вы бы не смогли. Да, я вижу Ваш уровень — 11-ый, я понимаю, что Вы видите мой — 18-ый и, тем не менее, уверены, что легко справились бы со мной. То есть у Вас — дроу из высокой семьи — есть какие-то козыри. Уверяю Вас: мои — сильнее. Хотя бы потому, что это Вы — в моём доме,