Украденная судьба - Анна Неделина

Я поежилась. Вот почему Альвет оставался жив — он не убил брата сам и употреблял его жизнь по частям. Но это все же призывало на него гнев Митили и проклятье проступало всякий раз, когда Альвет слабел. Но по какой-то причине проклятье передавалось Лаверну, и ему становилось хуже после покушений на Альвета. У королевы поистине великий магический дар. Король Лиллен, отец Сельвана и Альвета, не прогадал, если выбрал ее по способностям.

Я поняла, почему Лаверну не могли помочь ни лекари, ни целители. Проклятье лежало не на старшем Бране, а на Альвете. Верс знал об этом. И, вероятно, мог помочь. Но королева не позволяла ему. Но Терину он помог… потому что знал: не от родового проклятья страдает мальчик. Точнее, это проклятье чужого рода. И состояние его ухудшалось быстрее, потому что его собственных сил было куда меньше, чем сил Лаверна.

И если я права, а Лаверн — тот самый светловолосый зеленоглазый загадочный красавец, которого встретила когда-то Мартина… то получается…

«Связь не пропала, я чувствую»…

От этих холодных расчетливых слов стыло в груди сердце.

Если королева поймет, что не Кайлен — источник связи, то рано или поздно разыщет сына Мартины. Вот почему Верс был против поисков отца мальчика. И запретил рассказывать о случившемся.

Он понял все сразу, но молчал. Потому что Лаверн был обречен и мучился бы, зная, что убивает своего сына? Или потому, что пришлось бы рассказать ему о причинах проклятья…

Я забилась в угол кровати, обхватив колени руками. Должно быть, Лаверн не подозревал, что Мартина родила ему детей. Иначе не оставил бы их без помощи. И проклятье перекинулось только на Терина потому, что у мальчика есть дар. А у его сестры — нет. Повезло…

Лаверн умер в неведении. И я не уверена, что это плохо в сложившихся обстоятельствах. Я бы тоже предпочла не знать.

Не знать…

Я спрятала лицо в ладонях. В груди болело так, что я всхлипнула. Сколько чудовищных последствий изменения времени. Может, потому я ничего не помню — истратила слишком много сил. И что, если я больше никогда не смогу использовать магию для изменения прошлого? Было бы неплохо. Сейчас я готова была согласиться, что мой дар — это зло, а сама я — преступница. Ведь получается, что я виновна к смерти и Сельвана, и Лаверна… наверное, еще и Лисаны. И, может быть, даже мастера Зарена. И в болезни Терина тоже есть моя вина.

Я впала в странное полузабытье. Думать больше не хотелось, но мысли настырно лезли в голову.

Я вдруг почувствовала прикосновение к щеке, но не нашла в себе сил даже поднять голову.

Меня подхватили на руки. Так бережно, убаюкивая, кажется, мне что-то шептали на ухо, я не могла разобрать слов. Но чтобы успокоиться — хватило и этих объятий.

— Чшшш! Успокойся. Что бы ты себе ни надумала… ты ведь целительница, вот и принимаешь все слишком близко к сердцу. Не можешь оставаться в стороне.

Я так и не смогла выйти из своего странного состояния. Должно быть, я уже спала и мне снился сон.

— Что же мне делать? — прошептала я.

— Беги, — ответили мне. — Как можно дальше. Туда, где ты сможешь жить своей жизнью.

Такое место есть?

— Нет, — воспротивилась я. — Хватит, набегалась. И Верс…

— Разве ты его не боишься? — оборвали меня.

— Боюсь, — признала я.

— Тогда какое тебе до него дело? Он втянул тебя во все это, обещал защитить — и не смог. Пусть получит по заслугам.

— Верс никогда не обещал меня защитить…

— Ты права, — легко согласились со мной. — Тогда тем более забудь. Спи.

И оказалось, что до сих пор я вовсе не спала.

А вот теперь — засыпаю.

И стены расходятся в стороны, растягиваются, превращая комнату для гостей в доме бывшего шпиона в ярко освещенный дворцовый коридор.

— Регина!

Я оборачиваюсь. Рядом со мной стоит принц Альвет, задумавшись, я не заметила, когда он подошел.

— Что-то случилось? — спрашивает он. Я качаю головой. Ничего особенного не произошло. Просто я в задумчивости.

— Ты всегда прячешься на одном из этих балконов, если тебе нужно подумать, — сообщает Альвет и кивает на тяжелый полог, за которым скрывается один из «этих» балконов. Я действительно была там, размышляла, разглядывая сад.

Альвет лукаво улыбается, наблюдая за мной. Дает понять, что мои привычки очевидны даже для него. Я невольно краснею. Сегодня с меня хватит неоднозначных намеков. Альвет замечает мое настроение и тут же серьезнеет.

— Так я прав?

— Нет… я просто… не понимаю.

Альвет еще очень молод, но я заметила, что благодаря своей наблюдательности, он научился оценивать людей довольно точно. Может быть, поэтому я все же делюсь с ним своей нелепой проблемой.

— Сегодня Лаверн поблагодарил меня за то, что помогла Каю с концентрацией. Ты знаешь, у него не всегда получается призвать стихию.

Альвет кивает.

— Кай на последней тренировке показал такой уровень владения стихией, что удивил даже Ривена, — замечает он. — Знаешь, ведь Сельван тоже рассказывал, что ты дала ему совет, который помог справиться со стихиями…

— Ничего такого, — возражаю я. Кажется, скоро о моих невероятных способностях слухи пойдут. Сельван мне так и сказал сегодня. Я думала, он только шутил, следовало помнить, что любая его шутка имеет под собой основания. — Его величество очень старается…

— Угу. И гораздно меньше переживает в последнее время. Почти ни одного срыва…

— Почти? — удивляюсь я, и Альвет спохватывается.

— Ничего серьезного, — поспешно заверяет он. — Не так, как в прошлый раз, когда он чуть не затопил башню звездочета… Да, ты ведь так и не объяснила, почему благодарность Лаверна тебя так обеспокоила.

Он явно уходит от разговора. Я делаю пометку в уме, что нужно расспросить Сельвана об этом срыве.

— Дело не в Лаверне, — поясняю Альвету. — Там был и Сельван. И он сказал… что Кай в последнее время слишком восхищается мной. И…

— И? — подбадривает брат короля.

— Ну и вот, — говорю я, понимая, что лучше бы молчать. — Мне показалось, что он обеспокоен. И спросила, не думает ли он, будто Кай…

— Может испытывать к тебе нечто большее, кроме восхищения? — завершает Альвет. Я киваю. Да уж, не стоило об этом говорить.

Альвет прозорливо интересуется:

— Тебя беспокоят чувства Кая или самого Сельвана?

Я молчу, потому что дело действительно не в Кайлене. После того, как Сельван объявил его моим телохранителем, он вел себя безупречно… ну, вот, пожалуй, еще бы поменьше рассказывал о том, как ему удалось совладать со стихией. Не так уж велика была моя помощь. Но Сельван… вообще-то, я видела его разным. И понимала, что злиться он может сильно. Потому встревожилась, когда он заговорил о возможных чувствах младшего Брана. Но Сельван… сказал, что уж к кому-кому, а к Каю ревновать нет смысла. И на этом разговор закончился, потому что Сельвана отвлекли придворные. А я осталась думать — в чем причина. Если бы Сельван был уверен во мне, он бы не сказал, что ревновать не будет только к Кайлену… Так может, дело в том, что он вообще не находит причин для ревности…