Косой дождь. Воспоминания - Людмила Борисовна Черная

Но в Германии был тоталитарный режим в его, так сказать, классическом варианте, и поэтому о многом до поры до времени никто не знал ни в самой стране, ни за ее пределами…

Дезы, очевидно, помогали догадываться населению Германии о происходящем…

Множество дез касалось стран-сателлитов, которые воевали на стороне Гитлера. Естественно, сателлитам, особенно Болгарии, Венгрии и Румынии, надо было показать, что они проливают кровь за чужое дело и являются мальчиками для битья. Германская пропаганда и впрямь пыталась сваливать неудачи Третьего рейха на «плохих», «неверных» и «бестолковых» союзников.

В нашей комнате одна из редакторов, Соня Якубовская86, сочиняла дезы на Венгрию, а Павел Рысаков, также сидевший вместе со мной и Соней, дезинформировал Финляндию.

Наконец, насколько я помню, большое количество дез касалось героя Арденн, легендарного Роммеля, любимца Гитлера. Карьере Роммеля, «Лиса пустыни», командующего Африканским корпусом, англичане, как известно, нанесли тяжелый удар в Северной Африке под Эль-Аламейном. Битву под Эль-Аламейном он проиграл, но в 1943 году еще командовал группой армий «Б» в Северной Италии, а с декабря 1943 года — группой армий «Б» во Франции. Дезы, как мне кажется, были о его отношениях с другими нацистскими генералами и с Гитлером… Только после войны мы узнали, что Роммель примкнул к генералам-заговорщикам и что Гитлер заставил его в 1944 году покончить жизнь самоубийством.

Наши дезы имели международный резонанс. Их подхватывали телетайпы и радиостанции союзников и нейтральных стран. И развивали на свой лад. А потом в видоизмененном виде мы снова передавали их в эфир со ссылками на Лондон, Стокгольм, Анкару.

Да, здесь страны антигитлеровской коалиции работали слаженно и успешно. И это очень радовало авторов дез из нашей редакции.

Естественно, что и нацистская Германия занималась дезинформацией. И притом в особо крупных размерах. То была государственная дезинформация, в ней принимали участие и министры, и сам фюрер.

Приведу только один пример, который стал мне известен не в те далекие годы, а только в 60-х, когда мы с мужем решили написать книгу о Гитлере. Перед нападением на Советский Союз в Берлине усиленно распускались слухи о том, что Гитлер готовится к вторжению… в Англию, к операции под кодовым названием «Морской лев». Тем не менее концентрация немецких войск на советских границах не могла не насторожить и нейтральных политиков, и вездесущих западных журналистов.

И вот И июня 1941 года произошло сенсационное событие: был конфискован весь тираж нацистского официоза «Фёлькишер беобахтер». О причине конфискации сразу же заговорили: в номере, как стало известно, по недосмотру проскочила заметка о том, что вторжение в Англию произойдет в ближайшие дни. Скандал! Газета выдала военную тайну: по секрету рассказывали, что фюрер бушевал, обвиняя министра пропаганды чуть ли не в измене. А Геббельс с жалким видом оправдывался. Все это, конечно, пережевывалось прессой нейтральных стран.

Всего одиннадцать дней спустя нацистские полчища вторглись на территорию Советского Союза. И Геббельс, автор провокации, хвастаясь дезинформационной игрой, повторял: «Вот что значит умная голова».

В начале войны на советско-германском фронте советская пропаганда сознательно дезинформировала население Советского Союза, сообщая о размахе партизанского движения в тылу немецких войск. Хотя ясно было, что великолепно вооруженный вермахт не одолеть с помощью берданок и толовых шашек.

Зато когда советские войска начали теснить гитлеровцев, отвоевывая одну за другой свои территории, Геббельс придумал формулу: «Выравнивание линии фронта». И немецкие сводки были полны сообщениями о том, что «победоносные германские войска выравнивают линию фронта». Нацисты не отступали, они «выравнивали». И так до самого Берлина.

Теперь, доживая свой век, понимаю, что в годы сталинщины дезы, предназначавшиеся для населения, и у нас спускались с самого верха. И опять же приведу только один пример. Буквально накануне Большого террора в газете «Правда» появилась заметка о том, что известнейший в России терапевт, профессор Плетнев, укусил за грудь свою молодую пациентку. Таким образом было решено скомпрометировать будущего «врага народа» Плетнева. Ясно, что сочинил эту дезу сам Вождь всех трудящихся. В противном случае такую грубую выдумку никто бы не пропустил.

Да и протоколы самих процессов, придуманные уж точно в Кремле, — таких, как процесс Каменева — Зиновьева — Пятакова и процесс Бухарина — Рыкова-Ягоды, — читаются как сериалы-детективы. Они печатались и в газетах, и выходили отдельными томами, которые при тогдашнем книжном дефиците можно было легко купить.

Как интересно было бы прочесть историю дез разных эпох и народов!..

На этом поставлю точку, признавшись, что я так и не научилась сочинять дезинформационные сообщения.

Добавлю только, что маленькая кучка людей — мои товарищи по тассовской редакции дезинформации и контрпропаганды в 40-х годах прошлого века, сидя в холодной и голодной Москве, работали на мировом уровне. И может, я и пишу эту неподъемную для меня книгу, чтобы рассказать об этом…

Ну а теперь-то я уж точно больше не сдвинусь со своего стула в неуютной комнате на шестом этаже тассовского здания.

Это здание на Тверском бульваре имеет свою историю. Его построили для знаменитой русской портнихи Надежды Ламановой. Я еще помню сплошной ряд шкафов в длиннейших тассовских коридорах; очевидно, там висели роскошные туалеты, созданные Ламановой.

Ламанова была большая патриотка — не выписывала из Франции мастериц, предпочитала русских девушек, простых и, что называется, необученных. Говорят, она их даже поколачивала — нрав был у Ламановой крутой, но зато она делала из своих учениц великих искусниц. Все известные портнихи 30-х годов в СССР — Ефимова, Данилина, кажется, Батова, наконец, мамина портниха Анна Михайловна Ушкова и многие другие вышли из модного дома Ламановой. Вкус у этих мастериц был безупречный…

Много десятилетий ТАСС умещался в доме Ламановой, а потом ему вдруг стало тесно, и он расширился: было выстроено еще одно здание. Штаты всегда раздувают. То, что делали десять человек, потом делают сто.

Нас в реакции контрпропаганды было немного. Я пока еще не мастер, а подмастерье. Осваиваю политическую журналистику. Учусь излагать мысли коротко (больше четырех страниц не завизируют). А самое главное, учусь писать с ходу: дали тему — сразу же садись пиши.

Никаких слюней, никакого пафоса — краткая информация и доводы за и против.

Легче всего отвечать, то есть полемизировать, имея перед собой определенный текст. Часто мы отвечали профессиональному говоруну Геббельсу, который учредил собственный еженедельник «Дас рейх», выходивший, если не ошибаюсь, по пятницам, и писал там в каждом номере передовую. Естественно, в ту же пятницу передовую министра пропаганды передавали по радио. Отвечали мы и Дитмару, самому известному в Германии военному обозревателю, и Фриче, гала-журналисту Гитлера (он