Теперь или никогда - Яна Горшкова

– …Ты один мне опора и Ты мне залог, что однажды вернусь я обратно.

Никто и никогда уже не доведается, как прожил жизнь безымянный пассажир дилижанса и отчего оказался в свой последний час столь одинок, что не нашлось ничего ценного, удерживающего его душу в этом мире, но едва Эгнайр окончил чтение канона, как дух стал медленно таять, подобно туману. Полностью осознавая свой уход, прощаясь навсегда.

А Джоне осталось лишь завороженно глядеть на самую страшную трагедию – на развоплощение души. И слышать ее последний горький стон.

И когда серебристое свечение погасло, мироздание стало беднее.

Древних диллайн следовало бы перевешать за один только их щелкающий, клекочущий, какой-то совершенно птичий язык! Эгнайр сколько раз читал каноны, что отходные, что приветственные (для новорожденных), столько раз негодовал и мысленно плевался. Ну в самом деле! Отчего тив Алезаднез, глава так называемого Малого Эсмонд-Круга (хотя это еще разобраться надо, который Круг теперь стоит считать Малым – конфедератский или же имперский!), проводя столь радикальные реформы, не учел этот важный момент? Язык ритуала должен быть понятен обычным людям! Да-да, тем самым, из чьих карманов взимаются налоги на религиозные нужды! А что, к примеру, пассажиры дилижанса могут понять из этого чириканья, которое и сам-то будущий гражданский тив разбирает через слово?

Нет, в новом исправленном мире, конечно же, поначалу без ритуалов будет не обойтись. Обряды – важная часть жизни обывателя. Он, обыватель, приучен к церемониям, и резко лишать его их – все равно что отбирать бутылку у пьяницы. Рождение, брак, смерть – все должно быть не только ясно и четко, но еще и красиво. Опять же, и статья дохода немалая, ведь за каждую подобную церемонию с граждан берется плата…

Кстати! А кто заплатит за отправление обряда над этим гражданином, а?

Эгнайр незаметно поморщился и едва не сбился в своем речитативе. Тьфу! Работать бесплатно – это нарушение всех мыслимых правил, это, в конце концов, незаконно! Ведь ему еще и налог придется платить!

«Никуда не денешься, – хмуро подумал юноша, раскрывая ладони в ритуальном жесте «освобождения» – дескать, лети, душа, к Предвечному! – Сразу же по приезде в Ициар отправлюсь в Регистрационную палату и зубами выгрызу у них деньги! А если потребуют свидетелей предъявить… так вот хотя бы госпожу Элир на них натравлю».

Лети, свободная душа неизвестного покойника… да лети же уже, наконец!

Тьфу, чушь какая. Недаром брат Мастер – глава их кружка – так метко прошелся по религиозным чувствам что синтафцев, что конфедератов. Обрядоверие! Какой-то иррациональный атавизм. Где, скажите, она пряталась, душа эта? Брат Лекарь в свое время даже показательное вскрытие им устроил, чтобы своими глазами увидели и убедились – нету ее, души! Мифы-с. Сплошное лицемерие. У Эгнайра возникло мерзостное ощущение, будто он участвовал в каком-то унылом и бездарном спектакле, когда и актеры играют через силу, и зрители рады-радешеньки будут, когда тягостное действо наконец-то закончится. Как можно всерьез во все это верить?!

Дочитав канон и с облегчением сдернув ритуальный капюшон, юноша распрямился и словно споткнулся о безнадежный, полный какой-то неизбывной тоски и нестерпимой жалости взгляд госпожи Элир. Он даже пошатнулся и чуть было не сел на задницу рядом с покойником самым нелепым образом.

«Кто он вам, сударыня? Или вы и впрямь видите то, что я не вижу?..»

Так! Прочь мистику! Обычная дамская впечатлительность, только и всего. Сейчас еще ахнет и свалится наземь с каретной подножки, на которую присела, не заботясь о чистоте дорожного платья. Или…

Эгнайр слегка поумерил скепсис и вполне естественное для подобной ситуации раздражение и решил рассуждать логически. Это же не просто дама, это – шуриа! Может быть, она и впрямь что-то… видит? Вот как, к примеру, кошки видят в темноте. Вполне возможно тогда, что и Третьи способны «разглядеть» истечение магической энергии из остывающего тела? Разумеется, завершение жизненного процесса не может не отразиться на общем магическом фоне. А шуриа, получается, это видят или чувствуют. Оч-чень хор-рошо! Или все еще интересней? Вдруг она не просто видит, но еще и впитывает эту энергию, а то и накапливает ее, а?

У молодого человека аж ладони вспотели от близости эпохального открытия. К сожалению, он не обладал необходимым запасом знаний, чтобы верно оценить уникальные эти наблюдения. Вот брат Лекарь наверняка разобрался бы сразу, не говоря уж о брате Мастере!

«Да, но первым нашел ее все-таки я!» – самодовольно напомнил себе Эгнайр.

На самом деле для него не так уж важен был сам механизм накопления шуриями магии, гораздо сильнее его заботило, как поглощенную и накопленную магию из них извлечь. И применить!

Поглощенный этими мыслями, он не сразу понял, что грязно-синий, какой-то поистине «звериный» взгляд маленькой смуглой женщины теперь устремлен на него. А когда заметил и понял, удивился и неловко поежился. По спине, от затылка до копчика, пробежали неприятные мурашки, будто ледяным сквозняком потянуло. Это была… неужели – жалость?

Он проснулся рывком, внезапно ощутив себя живым и бодрствующим, взмахнул руками, словно незрячий, в тщетной попытке найти хоть что-то темноте. Голосом удалось овладеть тоже не сразу.

– Джона!

Почему-то казалось, что она где-то рядом. Близко. Но место подле него на постели было холодным.

– Тише, тише. Это я, милорд… – отозвался из тьмы Талес.

Талес? Аластар нащупал переборку, провел по ней ладонью.

«Меллинтан»?

Корабль ответил легчайшей вибрацией. Так, бывает, дрожит от радостного возбуждения лошадь или собака, заскучавшая по хозяину.

– Темно… Почему так темно, Талес?

– Видите ли, милорд…

Тогда Эск тяжело сглотнул, собрался духом и выдохнул:

– Я ослеп?

Не бывает слепых капитанов. Точно так же, как и правителей. Не бывает.

– Нет! Такое скажете!

– Что же со мной? Я ничего не вижу.

– Погодите… Не переживайте… Я сейчас позову эрн-генерала Рэймси. Он вам все объяснит. И поможет.

Рэймси? Здесь, на «Меллинтан»? Аластар напряг память, в которой неожиданно образовались какие-то странные пробелы. Последнее воспоминание – подвал, тив Мэриот и тив Херевард. И все. Странно. Эск тщательно ощупал себя – ни ран, ни повязок, все части тела на месте.

В Эйнсли они с генералом виделись всего дважды, но диллайнский князь сразу же узнал легкие шаги ролфи. Быстрая походка воина, поджарого, худощавого и ловкого. Не нужно быть зрячим, чтобы нарисовать в воображении облик Эвейна эрн-Рэймси. Ему бы подошла профессорская мантия. Высокий лоб мыслителя и холодные серо-зеленые глаза бойца. А если еще и очки нацепить на тонкий породистый нос, то прямая дорога на кафедру вещать студиозусам сложные истины на древнем, как этот мир, давным-давно мертвом языке.