Янтарный меч - Ольга Ромадина

– Лешачка! – Ивушка, завидев ее, метнулась вперед. Сомкнулись прохладные объятия, словно река приняла в свои воды. Ярина мягко погладила русалочку по голове: отрезанные волосы вились между пальцами. Безжалостно обкорнали себя сестры, отдали всю силу, чтобы помочь. Но это ничего. Косы отрастут.

– Что ты, Ивушка, какая я теперь лешачка, – слабо улыбнулась она, поглядывая на Рябинку, а та смотрела на Гора.

– Твой вестник добрался до нас, – старшая русалка села на лавку, поджав под себя ноги, – но мы решили не ждать, вдруг вы другим путем отправитесь.

Гор скривился и старательно принялся изучать побелку на печи, лишь бы не встречаться взглядом с Яриной, которая вновь вскипела от возмущения. Вот как! Все знали об отъезде, даже лесная нечисть. И дедушка наверняка знал. Ей одной ничего не сказали, как нарочно.

– Тем более, новости есть, – кивнула Ивушка. – Такие новости!

– Как водяной? – не выдержала Ярина. С чародеями она потом поговорит, сейчас злость победила стыд с виной, лишь бы продержалась подольше.

– Все хорошо, – Рябинка в ответ улыбнулась. – С ним матушка и сестры. Он поправится. Теперь, когда лес свободен, может силой поделиться. Все лесные воды в Хохлатку стекаются, так что скоро отец сильнее прежнего будет.

– Мы подарок тебе принесли, чтоб не забывала нас, – Ивушка отстранилась и поставила на стол маленький резной ларчик. – Думали, вдруг не свидимся. Открой, взгляни, прелесть какая!

Ярина с трепетом открыла крышку и ахнула: внутри лежали украшения: рясны, височные кольца, невероятной красоты венчик – все с белым и розовым речным жемчугом, такие и царевне надеть не стыдно. Сверху лежал витой серебряный перстень, щедро усыпанный зернью, с золотой жемчужиной в центре. Удивительная работа, Ярина ничего похожего в жизни не видела, а у матушки в Белом Бору украшений было немеряно, отец не скупился.

– Старая школа, – выдохнул Тильмар, горящим взглядом уставившись на перстень, – я про такие только слышал. Сюда любые чары можно вплести, идеальная основа. Жемчужина из-за моря, в Саргоне они другого отлива. Ей цены нет!

– Я не могу, – испуганно вздохнула Ярина.

– Можешь, – решительно ответила Рябинка, качнув стриженной головой. – Отец сказал: “отдайте лешачке”. Мы живы благодаря тебе. Я жива. Лес свободен. И Дара…

Гор с грохотом уронил кружку, которую как раз поднес к губам, и уставился на русалок бешеным взглядом.

– Что?!

– А вы не знали? – Ивушка удивилась. – Она совсем как раньше стала. Появилась в гроте, как увидела Свеня – прижала его к груди и разрыдалась. Только она слабая еще совсем, спит все время.

– Мне нужно к ней, – Гор попытался встать, но Тильмар остановил его, надавив на здоровое плечо.

– Рехнулся? – зашипел он.

– Пусти!

– Она ничего не помнит, – по губам Рябинки скользнула понимающая усмешка. – Знаю, о чем ты думаешь, колдун. Но та, другая, ушла. Отец первым делом проверил. Нет больше тени, что простирала над ней крылья. Осталась только наша Дара.

– Она может притворяться.

– Может, – согласилась Рябинка. – Захочешь – приходи, потом. Отец не станет возражать. Но Дара ничего не помнит: тоскует по мужу, радуется, когда берет на руки Свеня. Она искренне чувствует, без притворства. В той было много горечи и боли, которые ушли. Тебя она помнит, как ты венчал их со Смилом. Но лешачку – уже нет.

– Я не верю, – Гор покачал головой.

– Право твое.

– Примерь, примерь, – запрыгала вокруг Ивушка. Ей надоели эти беседы. Она и сама бы с удовольствием покрутилась перед зеркалом в украшениях – Ярина слышала ее чувства так явно, словно сама их испытывала.

Хвастаться подарками перед чародеями она не рискнула, да и не было особой радости, хотя красиво – глаз не отвести.

Потому Ярина надела лишь перстень, который пришелся как раз в пору.

– Ух! – восхищенно выдохнула Ивушка.

– Хочешь померить?

Русалочка покосилась на сестру и с сожалением качнула головой, пряча руки за спиной:

– Нет, спасибо. Это ж твой подарок.

– Я не против.

– Нам пора, – Рябинку тревожило что-то. Она больше не казалась безумной, словно тяжкий груз наконец упал с плеч: погасли яростные искры в глазах, осталась лишь грусть. Ярина изо всех сил пожелала, чтобы старшая русалка отпустила память о погибшем женихе и нашла свое счастье.

– А почему вы не пришли днем? – как бы между прочим спросил Тильмар. – Безопаснее же.

Рябинка вдруг посмотрела на нее, и Ярина вздрогнула, до того пристальным вышел взгляд огромных водянистых глаз.

– В лесу днем много лишних глаз и ушей, – ответила она, будто с намеком. Но на что?

Показалось, Гор понял, от того и стиснул зубы недовольно, но Ярина лишь растерянно улыбнулась.

“Позже подумаю”, – решила она.

Вся ночь впереди.

– Если выйдет, то завтра свидимся, когда проезжать мимо старого моста будете, – Ивушка порывисто обняла ее. – А нет — приезжай к нам, лешачка! Или хотя бы весточку передай. Любой русалке или озернице скажи, что для нас, они донесут.

– С радостью, – Ярина обняла русалочку в ответ, кивнула Рябинке, чувствуя, как снова тянет в груди. Не хотелось расставаться, не хотелось уезжать так скоро.

– Передайте от меня кикиморам благодарность, – попросила она. – Без них мы бы погибли.

– Я провожу, – вызвался Тильмар.

Как только дверь за русалками захлопнулась, Гор снова лег на лавку лицом вниз, словно в горнице больше никого не было.

Он явно ждал, что она молча развернется и уйдет. Ярина так и сделала бы: обида жгла до слез. Но завтра уезжать.

Сейчас вернется Тильмар, и наедине они больше не останутся, поговорить не выйдет.

– Почему? – тихо спросила она.

– “Почему” что? – Гор даже головы не поднял и перебил, прежде чем Ярина рот успела открыть. – Все-таки решила меня обвинить?

– Нет, я…

– Тогда иди спать, вставать завтра рано.

– Гор…

– Послушай, – вздохнул он с бесконечным терпением. – Я устал. Ты даже не представляешь, насколько меня утомляет эта… ситуация. Пожалуйста, не превращайся во вторую Весёну. Я просто хочу отдохнуть.

“Ты отдохнешь! – хотелось закричать ей. – Мы расстанемся завтра, у тебя будет на это вся жизнь. А я так и не найду ответов”.

Неужели права была матушка, и она совсем не разбирается в людях? Неужели человек, который так заботился, мог так перемениться в один миг, стать равнодушней камня? Просто потому что появился другой, на кого можно надеть ярмо заботы? Неужели правда она была такой обузой?

Но Ярина промолчала. Нельзя достучаться до того, кто слышать ничего не хочет.