За Землю Русскую! - Александр Невский

Что касается до их закона, то они веруют в Бога, Творца Вселенной, награждающего людей по их достоинству, но приносят жертвы идолам, сделанным из войлока или шелковой ткани, считая их покровителями скота; обожают солнце, огонь, луну, называя оную великою царицею, и преклоняют колена, обращаясь лицом к югу; славятся терпимостью и не проповедуют веры своей, однако ж принуждают иногда христиан следовать обычаям монгольским: в доказательство чего расскажем случай, которому мы были свидетелями.

Батый велел умертвить одного князя российского, именем Андрея, будто бы за то, что он, вопреки ханскому запрещению, выписывал для себя лошадей из Татарии и продавал чужеземцам. Брат и жена убитого князя, приехав к Батыю, молили его не отнимать у них княжения: он согласился, но принудил деверя к брачному совокуплению с невесткою, по обычаю монголов.

Не ведая правил истинной добродетели, они вместо законов имеют какие-то предания и считают за грех бросить в огонь ножик, опереться на хлыст, умертвить птенца, вылить молоко на землю, выплюнуть из рта пищу; но убивать людей и разорять государства кажется им дозволенною забавою.

О жизни вечной не умеют сказать ничего ясного, а думают, что они и там будут есть, пить, заниматься скотоводством и прочее. Жрецы их суть так называемые волхвы, гадатели будущего, коих совет уважается ими во всяком деле. (Глава их, или патриарх, живет обыкновенно близ шатра ханского). Имея астрономические сведения, они предсказывают народу солнечные и лунные затмения.

Когда занеможет татарин, родные ставят перед шатром копье, обвитое черным войлоком: сей знак удаляет от больного всех посторонних. Умирающего оставляют и родные. Кто был при смерти человека, тот не может видеть ни хана, ни князей до новой луны. Знатных людей погребают тайно, с пищею, с оседланным конем, серебром и золотом; телега и ставка умершего должны быть сожжены, и никто не смеет произнести его имени до третьего поколения.

Кладбище ханов, князей, вельмож неприступно: где бы они ни скончали жизнь свою, монголы отвозят их тела в сие место – там погребены многие, убитые в Венгрии. Стражи едва было не застрелили нас, когда мы нечаянно приближились к гробам.

Таков сей народ, ненасытимый в кровопролитии. Побежденные обязаны давать монголам десятую часть всего имения, рабов, войско и служат орудием для истребления других народов. В наше время Гаюк и Батый прислали в Россию вельможу своего, с тем чтобы он брал везде от двух сыновей третьего; но сей человек нахватал множество людей без всякого разбора и переписал всех жителей как данников, обложив каждого из них шкурою белого медведя, бобра, куницы, хорька и черною лисьею, а не платящие должны быть рабами монголов.

Сии жестокие завоеватели особенно стараются искоренять князей и вельмож; требуют от них детей в аманаты и никогда уже не позволяют им выехать из Орды. Так сын Ярославов и князь ясский живут в неволе у хана. Начальники монгольские в землях завоеванных именуются баскаками и при малейшем неудовольствии льют кровь людей безоружных: так истребили они великое число россиян, обитавших в земле Половецкой.

Одним словом, татары хотят исполнить завещание Чингисханово и покорить всю землю: для того Гаюк именует себя в письмах «Государем мира», прибавляя: «Бог на небесах, я на земле». Он готовится послать в марте 1247 г. одну рать в Венгрию, а другую в Польшу; через три года перейти за Дон и 18 лет воевать Европу.

Монголы и прежде, победив короля венгерского, думали идти беспрестанно далее и далее; но внезапная смерть хана, отравленного ядом, остановила тогда их стремление. Гаюк намерен еще завоевать Ливонию и Пруссию. Государи европейские должны соединенными силами предупредить замыслы хана, или будут его рабами.

Провидение спасло Европу – ибо Гаюк жил недолго, и преемник его, Мангу, озабоченный внутренними беспорядками в своих азиатских владениях, не мог исполнить Гаюкова намерения. Но Запад еще долгое время страшился Востока, и св. Людовик, находясь в Кипре, в 1253 г. вторично отправил монахов в Татарию с дружелюбными письмами, услышав, что великий хан принял веру Спасителеву.

Сей слух оказался ложным: Гаюк и Мангу терпели при себе христианских священников, позволяли им спорить с идолопоклонниками и магометанами, даже обращать жен ханских; но сами держались веры отцов своих. Рубруквис, посол Людовиков, ехал из Тавриды или Казарии (где жили многие греки с готфами под властью монголов), чрез нынешнюю землю донских казаков, Саратовскую, Пензенскую и Симбирскую губернию, где в густых лесах и в бедных, рассеянных хижинах обитали мокшане и мордовские их единоплеменники, богатые только звериными кожами, медом и соколами.

Князь сего народа, принужденный воевать за Батыя, положил свою голову в Венгрии, и мокшане, узнав там немцев, говорили об них с великою похвалою, желая, чтобы они избавили мир от ненавистного ига татарского. Батый кочевал в Казанской губернии, на Волге, обыкновенно проводя там лето, а в августе месяце начиная спускаться вниз по ее течению, к странам южным.

В стане монгольском и в окрестностях находилось множество россиян, венгров, ясов, которые, заимствуя нравы своих победителей, скитались в степях и грабили путешественников. При дворе сына Батыева Сартака жил один из славных рыцарей Храма и пользовался доверенностью монголов, часто рассказывая им о европейских обычаях и силе тамошних государей.

Рубруквис от берегов Волги отправился в Южную Сибирь и, приехав к великому хану, старался доказать ему превосходство веры христианской; но Мангу равнодушно ответствовал: «Монголы знают, что есть Бог, и любят всею душою. Сколько у тебя на руке пальцев, столько или более можно найти путей к спасению. Бог дал вам Библию, а нам волхвов; вы не исполняете ее предписаний, а мы слушаемся своих наставников и ни с кем не спорим… Хочешь ли золота?

Взяв его из казны моей, иди, куда тебе угодно». Посол Людовиков нашел при дворе ханском российского архитектора и диакона, венгров, англичан и весьма искусного золотаря парижского, именем Гильйома, жившего у Мангу в чести и в великом изобилии.

Сей Гильйом сделал для хана огромное серебряное дерево, утвержденное на четырех серебряных львах, которые служили чанами в пиршествах: кумыс, мед, пиво и вино подымались из них до вершины дерева и лились сквозь отверстый зев двух вызолоченных драконов на землю в большие сосуды; на дереве стоял крылатый ангел и трубил в трубу, когда надлежало гостям пить.

Монголы вообще любили художников, обязанные сим новым для них вкусом мудрому правлению бессмертного Иличутсая, о коем мы выше упоминали и который, быв долгое время министром Чингисхана и преемника его, ревностно старался образовать их подданных: спас жизнь многих ученых китайцев, основал училища, вместе с математиками арабскими и персидскими сочинил календарь для монголов, сам переводил книги, чертил географические карты, покровительствовал художников; и когда умер, то завистники сего великого мужа, к стыду своему, нашли у него, вместо предполагаемых сокровищ, множество рукописных творений о науке править государством, об астрономии, истории, медицине и земледелии.