Посланник - Иван Булавин

Мы осмотрелись. С той стороны портала, который предательски захлопнулся у нас за спиной, была ночь, точнее, поздний вечер. Тут же стояло утро, солнце только начинало вставать. Кроме того, было прохладно, на дворе не лето, а, кажется, весна, примерно конец апреля. А ещё тут светило солнце, по-настоящему светило, не требовалось угадывать его за облаками. Облаков почти не имелось, только на горизонте висели несколько полупрозрачных клочков. Вокруг был редкий лес, а мы сейчас стояли на поляне, поросшей травой.

—Так, может, это и есть наш мир?— спросил я.— Солнце светит, прохладно, тварей вокруг не вижу.

—Нет,— решительно заявил Коростин.— Так не должно быть. Мы должны появиться в камере с установкой, а если мы вышли в лесу, значит, нас занесло не туда.

Тут Никита тронул меня за плечо и показал вдаль. Говорить он теперь умел, но привычка изъясняться жестами никуда не делась. Глянув туда, куда он указал, я окончательно упал духом. Нет, раньше я, быть может, согласился бы продлить приключения, но не теперь, когда на руках беременная жена.

Вдали, за лесом, примерно в паре километров от нас, стоял высотный дом, этажей девять или десять, основание отсюда не видно. Он был повреждён, стёкла выбиты, а из окна второго или третьего этажа росло дерево, берёза. Дальше были ещё дома, но и этого хватило, чтобы понять, что мир не наш, и что в этом мире не всё в порядке. В моём мире за пару месяцев могла произойти глобальная катастрофа, но деревья в домах точно не вырастут, для этого нужны десятилетия. Впрочем, нас ведь могло и во времени перекинуть.

—Не стоит падать духом,— сказал Коростин, хотя его вид говорил сам за себя, сам он упал духом окончательно и бесповоротно.— Я не верю, что катаклизм, какова бы ни была его природа, окончательно похоронил человечество. Где-то есть люди, поселения, возможно, культурные. У них есть техника и электроэнергия, то есть, можно воссоздать установку. Есть, артефакты, чертежи, в моей голове содержатся все цифры, а со сложными вычислениями нам поможет Виктор Аркадьевич со своим чемоданом.

—Помогу, куда мне деваться,— вздохнул учёный.— А люди должны быть, каждая страна имеет планы для любого сценария Конца Света, да такие, чтобы сохранить не только людей, но и знания, а ещё производство. В результате, даже в самом плохом случае откат цивилизации будет не дальше девятнадцатого века. Осталось только найти этих людей.

—Хотя бы с голоду не умрём,— сказал Винокур с вымученной улыбкой, указывая на противоположный конец поляны.

Мы резко обернулись, мимо торопливо протопали кабаны, несколько поросят, мама и крупный секач, на мой взгляд, даже очень крупный. Когда семья убежала дальше, самец повернулся к нам и посмотрел взглядом, не обещающим ничего хорошего. Я не стал дожидаться, вскинул карабин и выстрелил, благо, с расстояния в тридцать метров промахнуться трудно. Кабан атаковал сразу после выстрела, но тяжёлая разрывная пуля перемолола ему внутренние органы, после чего гигант килограммов на сто упал к нашим ногам.

—Большое количество зверья и его неуважение к человеку говорит о том, что некому на них охотиться,— заметил учёный.— Вряд ли поблизости есть люди, придётся идти дальше.

—Сначала мясо приберём,— Винокур вытащил нож.— Идти нам долго, свежая еда не помешает.

Он был прав, с едой было так себе, даже при жёсткой экономии продержимся неделю, так что кабан этот был настоящей находкой.

Вечером того же дня, после долгой разведки, сидя у большого костра в полуразрушенном доме, мы делились впечатлениями.

—Итак, катастрофа имела место,— начал рассказывать Башкин, отложив не до конца обглоданную кость кабана.— Природа не ясна, уровень радиации в норме, хотя и превышает обычные показатели в два раза.

—Что за место, выяснили?— спросил я.

—Как минимум, это Россия,— сообщил Коростин.— Видел надписи на заборе, так они на русском.

—И надписи странные,— добавил Башкин.— Что-то про тварей, без конкретики, просто твари, мол тут есть, а раньше не было.

—Я пытаюсь место определить,— сказал инженер.— Пока только широта известна.

—Можете не стараться,— учёный махнул рукой и указал на свой чемодан.— Тут есть какие-то спутники, только со связью проблемы, но, думаю, получится настроиться.

—Там, внизу, скелет лежит,— напомнил Никита.

—Да, я тоже видел,— согласился Башкин.— Скелет этот внушает опасения.

—А именно?— спросил я.

—А именно, это не человек. Точнее, человек, но очень странный. Кости изменены таким образом, что он может ходить на четвереньках, изменён череп, мозг уменьшен, зато челюсти расширены и выдвинуты вперёд, а клыки напоминают павиана.

—Так может, павиан и есть?— спросил Винокур.

—Павианов такого роста не бывает, да и мозг, хоть и меньше человеческого, сделал бы этого павиана настоящим гением. Нет, это именно человек, просто мутант или урод. Очень странное создание, если вокруг есть его сородичи, нужно быть готовыми.

—Сколько у нас патронов?— спросил я.

—Автоматных — почти три тысячи,— Винокур показал на объёмный мешок с цинками.— Ещё крупный калибр, винтовочных к СВД почти четыреста, твой карабин и револьверы, да пистолеты. Сможем устроить уродам геноцид. Правда, таскать всё это трудно будет, надо бы какой-то транспорт заиметь.

—Боюсь, тут из транспорта только лодка найдётся,— заметил Коростин.— Впрочем, это не так плохо, если найдём реку, то на ней обязательно будут поселения.

Тут мы замолчали, снаружи из темноты донёсся громкий торжествующий вой. Местное зверьё давало понять, что не радо чужакам и теперь выходит на тропу войны.

Рука моя судорожно сжала рукоять револьвера.