Стрела любви - Моника Маккарти

— Кажется, ты ее испугал, — проговорила Маргарет.

— Вот и хорошо, — буркнул Йен, глядя вслед служанке. — Они ужасно к тебе относились, да?

Это был отчасти вопрос, отчасти утверждение.

Маргарет криво усмехнулась.

— Я стала толстокожей, когда со временем поняла: они ненавидят не меня, а то, что я Макдауэлл, — и успокоилась.

— Ты моя жена! — рявкнул Йен.

— Сейчас стало лучше. Твоя мать очень старается ради Эхана.

— И ради тебя. Я был ужасно зол, когда ты уехала. Мать предположила, что это к лучшему, но я недвусмысленно дал ей понять, что она не права. — Он сокрушенно покачал головой. — О боже, мне так жаль, Мэгги. Я не хотел верить. Возможно — просто не мог…

— Не понимаю.

— Меня тогда многое отвлекало… но вот все думаю, как же я мог тебя оставить… Понимаешь, мне было необходимо, чтобы ты находилась там, где, по моему мнению, было для тебя безопасно.

И тогда он мог бы сосредоточиться на исполнении своего долга.

— Сейчас все иначе, — сказала Маргарет. — Эхан поможет. Нам обоим нужно время.

Йен, судя по всему, понял, что жена просила его не вмешиваться, поэтому нехотя кивнул и проговорил:

— А что касается нашего сына, то ты была права относительно его умения играть в шахматы: у него удивительные способности для такого маленького мальчика.

— Он и тебя обыграл? — засмеялась Маргарет, не в силах скрыть восторга.

Йен с усмешкой приподнял бровь.

— Нет, конечно. Но мне пришлось подумать.

— Значит, со мной играть можно, совсем не думая, и все равно выиграешь? — шутливо возмутилась Маргарет.

Муж ласково ей улыбнулся.

— Я этого не говорил.

— Зато подумал, — буркнула Маргарет.

Йен пожал плечами, и его улыбка стала еще шире.

— Ему понравились мои шахматы. Он сказал, что они похожи на его комплект. — Йен достал что‑то из сумки и протянул жене. — Ничего не напоминает?

Маргарет замерла, в изумлении глядя на шахматную фигурку из комплекта, над которым она так усердно трудилась много лет назад.

— Откуда она у тебя?

— Я нашел эти шахматы в городе. Священник отдал их владельцу лавки для продажи. Я решил, что они великолепны, и до сих пор не могу поверить, что ты сделала их сама. Это потрясающе. — Он взял фигуку — короля — и стал вертеть его в руках. — Это я, не так ли?

Маргарет кивнула.

Йен усмехнулся.

— Мне следовало сразу понять, почему у королевы рыжие волосы.

Маргарет рассмеялась.

— Я хотела быть уверенной, что ты поймешь, кто это сделал.

Йен обнял жену, нежно поцеловал и с явной неохотой оторвался от нее.

— Полагаю, к этому мы вернемся вечером. А пока… Здесь есть еще кое‑кто желающий повидаться с тобой.

Маргарет задумалась. Она не знала ни одного человека на Керрере, который ждал бы встречи с ней. Вскоре муж подвел ее к двери конюшни и велел подождать, но она и тогда ни о чем не догадалась. Когда же Йен вывел из стойла огромного черного жеребца, она замерла в изумлении. У нее даже колени задрожали.

— Даб?

При звуке ее голоса жеребец навострил уши. Маргарет со слезами на глазах бросилась к нему, обняла испуганное животное за шею, прижалась щекой к шелковистой шкуре и начала что‑то ласково шептать, успокаивая и его, и себя. Когда, наконец, она подняла голову и взглянула на мужа, по щекам ее струились слезы.

— Ты сохранил его!

— Вообще‑то не я, а Фин. — Маргарет не удивилась. Этот человек никогда не скрывал, что хотел заполучить ее жеребца. — Он вернул его, когда приехал на остров.

— Ты имеешь в виду, когда Макдугаллы были разбиты и он переметнулся обратно к Брюсу?

Йен кивнул, и Маргарет решила не развивать тему. Главное — она была счастлива. Ведь теперь ее замечательный конь снова с ней!

— Дадим ему размять ноги? — спросил Йен.

Маргарет колебалась.

— А как же твое колено?

— Ты такая же вредная, как Хелен.

— Это твой ответ? — возмутилась Маргарет.

Йен закатил глаза.

— С коленом все в порядке. Обещаю не слишком нагружать его.

Маргарет больше не спорила.

Они прекрасно провели время. Сначала они отправились на север острова и немного посидели на берегу на камне, глядя на отправлявшиеся в море рыбацкие лодки. И в эти минуты Маргарет впервые почувствовала красоту острова. Потом они медленно поехали обратно, и всякий раз, встречая кого‑нибудь на дороге, Йен останавливался и представлял свою жену. При этом он всем своим видом давал понять, как она важна для него.

Они весело смеялись, поднимаясь по лестнице в башню, чтобы переодеться к вечерней трапезе. И Маргарет подшучивала над мужем, немного отставшим от нее. Она первая распахнула дверь в комнату — и испустила отчаянный вопль, увидев, что лежало на кровати.

Кровь Йена мгновенно вскипела, когда он услышал крик жены, но затем, переступив порог, помрачнел и замер на несколько мгновений.

Стиснув зубы, Йен скинул с кровати плед и мертвую птицу на нем, потом позвал слугу и велел, чтобы тот немедленно все убрал. Вопросы он оставил на потом, а пока его долг — позаботиться о жене.

Маргарет была очень бледна, и Йен подошел к буфету, налил изрядную порцию виски и передал ей чашу со словами:

— Выпей это.

Она не стала спорить, выпила, и очень скоро румянец вернулся на ее щеки. Нервно засмеявшись, она сказала:

— По крайней мере, мы не должны гадать, кому все это предназначено.

Йен был вне себя от ярости. Сомнений действительно не было. На кровати лежала не просто мертвая птица, а мертвый ворон. Все знали, что ворон — символ Макдауэллов.

— Я узнаю, кто это сделал.

Неприкрытая угроза в голосе мужа встревожила Маргарет. Она погладила его по руке.

— Уверена, никакой реальной угрозы нет. Это злая шутка человека, который таким образом предлагает мне убираться отсюда. Но здесь — мой дом, и на этот раз я не позволю себя запугать. Я вскрикнула просто от неожиданности. Никто не пострадал. Не стоит раздувать пожар.

— Мэгги, неужели ты можешь думать, что я не обращу на это внимание? Называй это как хочешь, но кто‑то пытается запугать тебя.

— Пусть так, но меня не так‑то легко запугать. — Ее губы дрогнули в улыбке. — Я слишком хорошо тебя знаю, поэтому не думаю, что ты ничего не станешь делать. Просто не надо реагировать слишком остро. У меня не прибавится друзей, если ты устроишь всем членам своего клана допрос с пристрастием.