Агония небес. На исходе дней - Алексей Золотухин

– Да, я в курсе, – Босс ему что-то шепнул, и он продолжил: – Мы периодически немного будем отклоняться от курса, чтобы заехать по делам, но скоро будем в Риме, не переживай. Заодно посмотришь наши владения и составишь свои рекомендации нашей пресс-службе, а может, что в своей работе в России используешь.

– Да, будет познавательно, – ответил я, не вполне понимая, что именно и для чего мне может пригодиться.

От Римини до Рима по прямой всего 244 километра, но мы поехали явно другим маршрутом. Для начала мы вообще отправились в обратном направлении.

Отъехав от побережья, мы направились в Болонью, в старейший университетский центр Европы. Здесь целью нашего визита стало знакомство с группой профессоров, чьи работы легли в основу нашего проекта. Сам Пьетро был не только главным спонсором учебного заведения, но и председателем его попечительского совета.

12 сентября, 11:42

Италия, Болонья

Болонский университет

Город Болонья расположился у подножия Северных Апеннин, между рек Рено и Савена. Старинный город с красивыми площадями, базиликами, церквями и, конечно же, двумя знаменитыми «падающими» башнями, которые еще долго будут радовать туристов.

Сам университет находился в уютном сквере. Купол здания почти не был виден за кронами высоких деревьев.

Мы зашли внутрь и сразу проследовали не в зал заседаний и не в приемную ее руководителя, а вниз, в подвалы, где за винным погребом собирались те, кому лишняя огласка была не нужна. В ожидании нас профессора распили уже не по одному фужеру красного вина из богатых университетских запасов.

Пьетро бросил пару фраз кому-то из руководства учреждения, и те начали ему что-то активно объяснять, выразительно жестикулируя и показывая какие-то квитанции.

Один из присутствующих профессоров, что не включился в финансовую перепалку с ББ, отстраненно листал книгу с названием «Revealed – the capitalist network that runs the world». То, что она была на английском, внушило мне надежду, что я смогу найти общий язык с ученым и, возможно, узнать что-то новое о проекте, в который я оказался втянут.

Подсев к нему поближе, я заговорил на английском, протянув руку, чтобы познакомиться.

– Здравствуйте, я…

– Вы Александр Быстров, мы с вами пересекались пару лет назад в центре Кеннеди в Вашингтоне. Я Ренди Вильямс.

– Да, Ренди, точно… – ответил я, пытаясь возобновить в памяти забытое.

– А еще позже в конференц-зале библиотеки Конгресса США. Вы тогда прочитали зажигательную речь о новом этапе становления мирового порядка. Помню, тогда я сильно проникся вашими почти революционными идеями.

– Да, вспомнил, давно это уже было, – ответил я, не вспомнив ровным счетом ничего, но решив, что, раз меня помнят, надо этим пользоваться, продолжил: – Ну и что вы думаете о происходящем?

– Вы о проекте «Омега»? Полный хаос, мы планировали все совсем иначе, но из-за всего творящегося в мире теорию приходится корректировать. Если честно, я рад, что ты все еще с нами в проекте. Когда твой «Миллениум» начал набирать обороты, я подумал, что ты решил отделиться и играть собственную партию.

– Это была часть плана… Но все-таки, Ренди, твое экспертное мнение обо всем этом? Что ты видишь со стороны?

– Я всегда был сторонником Ясписа, который декларировал принятие мировым сообществом единой власти, когда ради этого все страны отказываются от своих суверенитетов. Но мир многополярен, и такое вряд ли возможно в ближайшее время в добровольном порядке. Никакие плюсы для всего человечества этого не изменят. Хотя всемирное правительство, пожалуй, могло бы и покончить с войнами, и разобраться с проблемами бедности и экологии. Но люди – эгоисты и до последнего будут грызться за свой персональный кусочек власти… и рая.

– Но сейчас-то речь идет лишь об экономическом союзе, думаешь, и эту пилюлю не проглотят?

– Экономический союз, может быть, и проглотили бы. Хотя антиглобалисты четко обрисовывают, откуда все последние экономические потрясения и кто их заказчик. Вот поэтому, когда мы призываем за союз во главе с конкретным лидером, задача становится совсем сложной. Конечно, я понимаю испуг большого Совета от того, что начало происходить в мире. Они просто боятся потерять контроль и форсируют события. Как бы только хуже не вышло. Создадут союз, а его подомнет под себя кто-то другой, тот же Тимур. Да, сейчас он страшилка для мира. Но мы же знаем, что мозгами толпы можно управлять! А вот Гаспарри в качестве лидера не лучший вариант, нужен публичный политик, а он, скорее, серый кардинал.

Пьетро закончил свой диалог с профессорами и, положив пару пачек наличных, направился к выходу. Я же последовал его примеру и, распрощавшись с Ренди, тоже покинул университет.

Мои друзья, в то время пока мы посещали профессоров, гуляли по парку, разминая ноги перед очередным переездом. Завидев нас, они снова расселись по машинам, и, когда мы к ним присоединились, путешествие продолжилось.

12 сентября 12:44

Италия, Венеция

Сто шестьдесят километров до Венеции мы проехали менее чем за час. Постепенно тонущий город встретил нас нещадной жарой, но, к счастью, не так отвратительно воняло затхлой водой, как описывают многие путешественники. Для нас город был просто туристическим центром, но Пьетро здесь контролировал порт и ряд предприятий по нефтепереработке в промышленной зоне Маргеры. Пока Большой Босс решал свои коммерческие вопросы, мы прогулялись немного по городу. Торговые ряды с многочисленными сувенирами, художники у скверов, храмов и мостиков над каналами, широкие площади и исторические здания. Максим всё и всех фотографировал, то и дело сталкиваясь по неосторожности с гуляющими прохожими.

Уже за час устав на необычном для этого времени года солнцепеке, мы были рады перебраться на одну из гондол и прокатиться по каналам, большая часть которых пряталась в тени зданий. Гондольер неспешно рулил веслом, а мы пили прохладное шампанское, входившее в программу прогулки на гондоле.

Марина последнее время вела себя как-то тихо и задумчиво. Чтобы хоть как-то ее приободрить, я приобнял девушку, и вечный папарацци Шустрый нас сфотографировал.

– Ну ты хоть улыбнись, нас снимают, – шепнул я спутнице на ухо.

– Почему ты ведешь себя так, словно между нами ничего не было? – шепнула мне на ухо девушка в ответ.

Моя улыбка несколько спала.

– Что ты имеешь в виду?

– Та ночь, в Римини.

Тут я понял, что принятое мною за сон, возможно, произошло в реальности, только не со Златой, как пытался показать мне опьяненный мозг, а с Мариной.

– Я… я плохо помню ту ночь, – начал я, но тут девушка расплакалась, и я понял, что виноват вдвойне: мало того это было предательством по отношению к Злате, с Мариной я повел себя просто по-свински.