Скрытая Жизнь Древнего Рима. Рабы и гладиаторы, преступники и проститутки, плебеи и легионеры... - Роберт Напп

Тексты римских законов и записи судебных процессов могли бы являться прекрасным источником сведений о «невидимых» – они часто упоминаются в судебных приговорах. Но взаимоотношения простых людей с римским законом оказались не такими плодотворными, как можно было ожидать. Как писал Джон Крук в книге «Закон и жизнь Рима»: «Римское общество было очень олигархично. В нем поддерживался огромный разрыв между классами по признаку состоятельности и социального положения; и устанавливающий законы высший класс закладывал в них свою систему ценностей, далеко не соответствующую ценностям простого народа. Более того, умственная сила, юридические тонкости и тщательность трудов великих древнеримских юристов, дошедших до нас и справедливо считающихся образцами юридической мысли, были достигнуты за счет сосредоточенности на определенных группах законов (преимущественно связанных с олигархией, к которой эти юристы принадлежали) и безразличия к тому, что могло происходить в сфере жизни низов».

Очень важными источниками являются также собрания басен и пословиц. В пословицах многовековой опыт народа изложен в виде кратких мудрых изречений, касающихся самых разных сторон жизни и деятельности людей. Из века в век они произносятся людьми в отлитой раз и навсегда форме и являются очень популярными и поучительными. Басни – это короткие истории, обычно с животными в качестве героев, внешне простые и наивные, но непременно содержащие нравоучительное заключение – мораль; как и пословицы, они важны своей поучительностью. Все, начиная с Аристотеля, считали басни «народным» жанром, учитывая простоту их языка и адресованность детям и малограмотным простолюдинам. Однако элита издавна уделяла басням большое внимание. Можно ли считать этот жанр «народным»? Баснописцы Бабрий и Федр, принадлежавшие элите, адресовали ей свои произведения. К ним можно отнести и стихотворения нравоучительного характера Публия Сира, вольноотпущенника, автора множества ценных изречений. Но в принципе басни можно с полным основанием назвать «народным жанром», поэтому они прекрасно подходят для использования в данной книге.

Помимо этих материалов существуют такие источники сведений о внутреннем мире простых римлян, как народная литература, эпиграфика и папирология.

Материалы Нового Завета представляют собой единственное богатейшее собрание образцов литературы, написанной людьми, которых я называю «незаметными», и выражающей их взгляды. В Евангелиях перед нами предстает жизнь крестьянина. В них практически не показана городская жизнь; здесь нет середины, изображен только мир очень богатых и очень бедных; мир небольшого крестьянского хозяйства и его ценностей. Евангельские события и притчи говорят о добродетелях, справедливом распределении благ и других взглядах крестьянина, что подтверждается и данными сравнительного анализа. В отличие от Евангелий в Деяниях апостолов и в Посланиях изображаются мир города и свойственные ему отношения эллинистического Востока; это мир Страбона и Диона Хрисостома. Когда читаешь, как Павел и другие апостолы выражали свое отношение к богатству, женщинам, рабам, бедным, к сословной структуре и элите общества, то возникает обоснованное сомнение в том, что они являлись представителями простого городского люда, хотя чувствуется, что они находились под сильным влиянием теологической логики. Помимо литературы Нового Завета также хороший материал содержат сочинения Отцов Церкви, правда, до нас дошло только множество их произведений, созданных уже после правления Константина, когда усиливавшее свое влияние христианство стало выражать взгляды элиты, во многом совпадавшие с языческими представлениями аристократии. Но в целом ранняя христианская литература является для нас богатым и полезным источником. То же можно сказать и об иудейской литературе, но к ней я обращался значительно реже.

Как и в Новом Завете, в эпиграфических материалах «слышен голос» простых людей. Однако здесь есть свои сложности. Мало того что их огромное множество и они крайне разрозненны по времени и территориям – их открывали и публиковали тоже достаточно бессистемно. Помимо всех этих трудностей, они неравномерно распределены между различными демографическими группами. Длинные подробные надписи посвящены представителям элиты – это выгравированные на стелах и на фронтонах зданий законы, надписи на статуях государственных гражданских и военных деятелей, красноречивые эпитафии и т. д. А надписи от имени простых людей, как правило, достаточно короткие и размещены, согласно данному обету, на алтарях богов или на надгробных памятниках. Даже человек весьма скромного достатка мог заказать себе памятник с выгравированной надписью на собственные средства, либо это делали похоронное общество его друзей или коллеги по профессии. В этих многочисленных надписях человек выражал свои взгляды на жизнь и отношение к обществу. Из них мы узнаем о его родственных связях, надеждах и страхах. Также очень ценны для понимания внутреннего мира низов империи разнообразные граффити из Помпей, которые привнесли непосредственность в их эпиграфику.

Как и эпиграфика, папирология «доносит до нас голоса» маленьких, незаметных людей. На всей территории Римской империи люди писали на папирусах, но они сохранились только в областях с засушливым климатом и благодаря этому спустя столетия стали нашим ценным культурным достоянием. Но содержание папирусов имеет свои особенности, связанные с такими местами их обнаружения, как пустыни в Египте и другие области Ближнего Востока. Отсюда возникает вопрос: правомерно ли распространять содержание египетских папирусов на другие регионы империи? Когда-то ученые отказывали им в этом праве, основываясь на особенностях социально-политической жизни Египта, в отличие от других провинций. Этот, казалось бы, уже решенный вопрос в наше время вновь встал перед историками, повернувшись на 180 градусов. Мысль о том, что Египет был особенным миром и поэтому может быть исключен из дискуссий об истории других регионов Римской империи, теперь безнадежно устарела. Как убедительно доказали Роджер Бэгнелл и другие ученые, государственная практика в использовании документов в Египте и за его пределами была одинаковой, так что обычаи и проблемы, упоминающиеся в египетских папирусах, можно с полным правом рассматривать применительно ко всем провинциям империи.

Папирус был сравнительно недорогим материалом для письма. Его широко использовали для написания правительственных предписаний (относительно сбора налогов, переписи населения, международной переписки), а также расписок, договоров и других финансовых документов. Кроме того, на нем писались частные письма, материалы для обучения и литературные тексты. Правда, почти все это давно рассыпалось в прах, но авторами большей части сохранившихся писем и других личных документов были простые жители империи, в том числе – и это поразительно! – и женщины. Хотя не всегда можно утверждать, что они написаны лично этими людьми, – свои услуги предлагали профессиональные писцы и обученные рабы. Далее, правительственные документы – в подавляющем большинстве относящиеся к раннему периоду существования империи – дают широкий набор полезных сведений, включая данные переписи населения и размеры государственных налогов, непосредственно влиявших на уровень жизни и настроения простых людей. Подобно помпейским граффити и надписям, папирусы дают представление о жизни незаметных людей, не искаженное высокомерным отношением элиты.