Кавказская война. В 5 томах. Том 1. От древнейших времен до Ермолова - Василий Потто

Неприятельские разъезды, ходившие вокруг русского лагеря в течение всей ночи, намекали на сбор значительных масс персидской кавалерии. Это был авангард неприятельских войск, подступавших под предводительством наследного персидского принца к Эчмиадзину. Сила персиян простирались до двадцати тысяч всадников, но даже один авангард их, сделавший на заре двадцатого июня первое нападение на русских, мог считаться сильной армией в сравнении с отрядом князя Цицианова. Все дело, однако же, ограничилось артиллерийским огнем, и русские не пожалели картечи, чтобы охладить бешеный пыл неприятеля и остановить его стремительный натиск. Тогда персияне, охватив русские фланги, устремились к вагенбургу, но генерал Тучков поспешил занять водяные мельницы, находившиеся вправо, откуда удобно можно было стрелять во фланг самому неприятелю, и оставил в них унтер-офицера Вернера с сорока кавказскими гренадерами. Озадаченный неожиданным залпом с мельниц, неприятель приостановился, а Тучков воспользовался этим моментом и ударил картечью. Неприятель, однако же, дошел до вагенбурга, но уже ослабленный, и был отбит со значительным уроном.

Незнакомые еще с европейской тактикой, персияне были поражены упорным сопротивлением немногочисленной горсти солдат, которых они рассчитывали истребить при первом ударе. Каре регулярной пехоты казались им неприступными движущимися стенами, а гром артиллерии, устилавшей поле трупами всадников, скоро распространил смятение в рядах персидской кавалерии, и она побежала. Напрасно сам Аббас-Мирза прискакал на поле сражения с гневными криками: «Остановитесь! Куда вы бежите?» – и старался восстановить в толпе хотя какой-нибудь порядок. «Не срамите меня перед моим отцом и братьями! Не заставляйте рассказывать везде о вашем стыде и позоре!» – кричал он бегущим. Но паника была сильнее угроз, и толпа, гонимая страхом, бежала, пока не очутилась в безопасном месте, куда не долетали русские ядра.

Знойный день между тем уступал уже место прохладному вечеру. Войска отдыхали на бивуаках, как вдруг с аванпостов дали знать, что какой-то отряд кавалерии несется лощиной прямо на русскую позицию. На главном карауле ударили было тревогу но оказалось, что это была небольшая часть драгунского полка, со знаменами и литаврами которая не успела присоединиться к своему полку и теперь была преследуема персиянами. Стрелки Кавказского полка тотчас засели в лощину и пропустив мимо себя драгун, открыли огонь по неприятелю. Персияне остановились. Этим эпизодом и закончилось эчмиадзинское сражение.

Три дня после того неприятель не смел приближаться к русскому лагерю ближе, чем на пушечный выстрел, и только изредка по местам происходили небольшие схватки, преимущественно при добывании русскими воды и кормов. Между тем Цицианов убедился, что овладеть монастырем без значительной потери в людях невозможно, и двинулся к деревне Канагир, где была единственная переправа через быструю речку Зангу.

Дорога лежала на протяжении двенадцати верст открытой степью, по которой то здесь, то там маячили отряды персидской конницы. Самая деревня также была занята неприятелем. Полковник Цехановский, посланный с девятым егерским полком, выбил из нее персиян и, захватив переправу, тотчас привел в оборонительное положение замок, лежавший посреди деревни. Здесь Цицианов оставил весь свой вагенбург под прикрытием батальона Саратовского пехотного полка, а с остальными войсками, за исключением еще двух рот, отправленных в Эчмиадзин для занятия монастыря, который персияне покинули сами, как только русский отряд двинулся вперед, решил продолжать наступление.

Тридцатого июня войска переправились через быструю Зангу и, в боевом порядке миновав Эриванскую крепость, направились на главный лагерь наследного персидского принца. Позиция, занятая неприятелем, лежала на северной стороне Эривани, верстах в семи от крепостного форштадта, и с фронта была прикрыта горным ущельем, представляющим целый ряд каменистых высот и пригорков. Девятый егерский полк, наступавший в авангарде, отправил свои орудия назад и затем, рассыпавшись по высотам, начал живое стрелковое наступление. Пять раз сбивал он неприятеля последовательно с одной высоты на другую и, наконец, дошел до подъема почти неприступного. Это была крутая скалистая гора с узкой тропой, извивавшейся между утесами и камнями, за которыми неприятель устроил засаду.

Лично осмотрев позицию, Цицианов поблагодарил егерей, проложивших своей грудью дорогу для целого отряда, и приказал сменить их батальоном Кавказского гренадерского полка, под начальством полковника Козловского.

Пренебрегая огнем неприятеля, Козловский вместе со своим помощником майором Осиповым, во главе гренадер, бросился на приступ, но подъем на гору был так неудобен и крут, что из всего батальона только сорок человек достигли вершины горы; однако же и этой маленькой горсти людей оказалось совершенно достаточно, чтобы обратить неприятеля в бегство. И ежели материальный урон персиян при этом был невелик, то только потому, что их никто не преследовал. Кавалерия была далеко, а батальон Козловского, овладевший горой, не имел при себе артиллерии, и пустить его на лагерь главнокомандующий не решился. К счастью, в это самое время появилось тридцать казаков Семейного и Гребенского войска, успевших взобраться на гору по следам пехоты. Они преследовали бегущих и, врубившись в толпу, отбили несколько знамен и фальконетов.

С занятием горы сражение окончилось. Неприятель, не выжидая новой атаки, сам бросил свой лагерь и бежал через Эриванскую крепость, где окончательно и дочиста был ограблен своими же единоверцами.

Расстройство персидских войск было так велико, что Аббас-Мирза в тот же день поспешно ушел за Аракс, а князь Цицианов мог теперь свободно обратиться к действиям против Эривани. Раннее утро, второго июля, действительно, застало русские войска передвигающимися на другие позиции, которые со всех сторон поясом охватывали крепость. Главная квартира, при которой находилась вся кавалерия и батальон Кавказского гренадерского полка подполковника Симановича, расположилась на северной стороне Эривани, в предместье, где был городской базар, мечеть и здания караван-сарая. Тут же, несколько левее ее, напротив ханского сада, поместился батальон Саратовского полка с генерал-майором Портнягиным, а далее, с восточной стороны Эривани, в Кашагарском предместье, стояли остальные батальоны кавказских гренадер, под начальством генерал-майора Тучкова, и еще левее – тифлисцы с генералом Леонтьевым.

"Так как обложить южную сторону крепости по недостатку войск было нельзя, то здесь ограничились только возведением редута, для защиты которого были назначены оставшиеся еще свободными полторы роты Саратовского полка, под командой майора Нольде. Затем, чтобы докончить обложение крепости с запада, полковник Цехановский с девятым егерским полком отправлен был обратно через деревню Канагиры на правую сторону Занги и занял обширные сады, лежавшие напротив ханского дома.

Как только русские войска приступили к блокаде крепости, Аббас-Мирза появился снова и стал на реке Гарни-Чай. Это обстоятельство заставило подумать об усилении некоторых частей блокадной линии, и вследствие этого, между редутом Нольде и лагерем Тифлисского полка, построен был на Мухалетском бугре еще небольшой редан на сорок человек, который вместе с тем должен был служить и наблюдательным постом. До четырнадцатого июля никаких особенно тревожных известий не было, но в этот день вечером узнали, что в гарничейский лагерь прибыл из Тавриза сам Баба-хан, царствовавший в Персии под именем Фет-Али-шаха, со значительными силами и что персияне замышляют в ту же ночь атаковать блокадное расположение. Едва Цицианов разослал приказ, чтобы войска, на всякий случай, готовы были к отпору, как в два часа пополуночи ружейная пальба в отряде генерала Леонтьева уже возвестила о нападении неприятеля. В то же время из крепости сделаны были две вылазки против правого фланга, занимавшего, как мы видели, северное предместье города. Одна из этих вылазок, наткувшаяся впотьмах на отряд Портнягина, была рассеяна картечью, но другая едва не ворвалась в главную квартиру князя Цицианова и была удержана только упорным сопротивлением стоявшего там караула. Предположив, за темнотой ночи, что здесь сосредоточены главные силы, персияне приняли влево, но, попав под пушечный огонь из караван-сарая, подались еще левее и наткнулись на батальон Симановича, который, не раздумывая долго, бросился в штыки и гнал неприятеля через весь форштадт до самых стен крепости.