Братство - Ингар Йонсруд

Он с силой ткнул пальцем в бумагу.

— Вот оно. Черным по белому. Дом Кварвингенов находится на участке Сульру.

В машине повисло молчание.

— Бо́льшая часть секты и не покидала Сульру, — тихо сказал Фредрик. Анонимный номер принадлежит Кварвингенам.

— Господи, — наконец произнесла Кафа, с силой ударив по рулю.

Подрядчик, построивший подвал, Хеннинг Скауг. Он же говорил, что в Сульру жила пожилая пара. И покинувшие общину Аннабелль и Бернхард сказали то же самое. Что большинство членов общины — молодежь, но были и старики. На кухне была куча грязной посуды, когда мы их допрашивали. И старик сам тогда сказал: «Вот вы и пришли». Как будто это был только вопрос времени. А мы все это просто пропустили.

Сульру все еще охраняли двое вооруженных полицейских. Они стояли на том же месте, где Фредрика пропустили за ограждение полтора месяца назад. Целую вечность назад. Он вспомнил, как Сюнне ждала его, укрываясь от проливного дождя, под елкой с промокшей сигаретой.

Полицейскую палатку убрали. Трава выросла, а сад окутал пьянящий аромат спелых груш. В сумерках они нашли за домом усыпанную хвоей тропинку и пошли по ней на север. За лужайкой показался темный, безжизненный фасад дома. Последний раз, когда они здесь были, Брюньяр Кварвинген сидел в инвалидной коляске на террасе и дремал. Дом выглядел нежилым и мрачным. Подойдя ближе, Фредрик и Кафа заметили, что за шторами на окнах горит свет.

Постояв совсем недолго, они услышали детские и женские голоса и заметили, что в окнах мелькают темные силуэты.

— Ужинают, — сказала Кафа.

Зазвонил рабочий телефон Фредрика Бейера. Андреас бросил на него быстрый взгляд. Пусть сработает автоответчик. Через две минуты снова раздался звонок. Андреас потянулся и поднял трубку.

— Фредрик? — сухо спросил мужской голос.

— Это Фигуэрас. Его коллега. Андреас Фигуэрас.

— Андреас. Это Хассе. Хассе Ханссон. Национальная служба уголовного розыска Стокгольма. Länga sen[67].

— Да. Давно не виделись, — ответил Андреас.

— У нас есть совпадение по вашей пробе крови.

Андреас вскочил. Так резко, что стул перевернулся.

— Да ты что?

— Человека, которого вы ищете, зовут Стаффан Хейхе.

— Так. Что-нибудь еще?

— Гражданин Швеции.

У него есть личный идентификационный номер[68].

— Я только что узнал имя. От этого парня за километр разит тайнами. Ни адреса, ни телефона. У него нет ни счета в банке, ни истории переездов.

— Твою мать, — сухо ответил Андреас. Хассе на другом конце хрипло проворчал.

— Привет Фредрику от меня. Скажи ему, что я продолжаю копать. У монстра есть имя. Стаффан Хейхе.

Он постучал кулаком по двери, выкрашенной белой краской.

— Это Фредрик Бейер. Из полиции, — прокричал он.

Вдруг весь шум изнутри затих. Звонкий детский смех прекратился, и воцарилась полная тишина.

Он постучал еще раз.

— Откройте. Я знаю, что вы дома.

Замок загремел.

В дверном проеме показалось бледное лицо Сигне Кварвинген. Как и в прошлый раз, ее волосы были собраны в тугой пучок. Она недоброжелательно сощурилась. Между ними позвякивала толстая дверная цепочка.

— Да?

— Сигне, как вы помните, мы уже встречались. Я следователь из полиции, так же как и Кафа Икбаль, которую вы тоже должны помнить.

Он отвел плечо, так чтобы женщина увидела коллегу.

— Мы знаем, что вы с мужем взяли на себя большую ответственность. Мы знаем, что вы были частью общины, и что женщины и дети оттуда живут и прячутся у вас.

Сигне Кварвинген, не изменившись в лице, недружелюбно посмотрела на него в ответ.

— Я также думаю, что вы не отдаете себе отчет в том, что долго это продолжаться не может. Впустите нас, чтобы мы смогли поговорить. — Фредрик взглянул на нее. — Буду с вами честен. У меня нет с собой постановления на обыск. Так что вламываться в дом мы не будем. Но я могу достать его в любую минуту.

— Так достаньте вашу бумажку, — сказала она и начала закрывать дверь, но вместо щелчка замка полицейские услышали низкий голос.

— Сигне.

Это был ее муж. Брюньяр.

— Он прав, — вяло сказал он. — Подумай о детях. Подумай, что, если кто-то и правда придет… Мы не сможем противостоять, Сигне. Мы не справимся.

Послышались недовольное сопение и возня у замка. За спиной Сигне Кварвинген стоял Брюньяр. В прошлый раз он выглядел ветхим стариком, дремавшим в инвалидной коляске. Сейчас же за женой стоял высокий в синем комбинезоне и рубашке в красную клетку пожилой мужчина, державший в руках двуствольный дробовик со взведенными курками. Он напомнил Фредрику постер в кабинете полицейского психолога с изображением Хемингуэя.

— Сегодня утром я видел, как играют две косули — здесь, недалеко на поле, — и подумал, как удивительно все происходит. Мы запираем детей в доме, а природе нет никакого дела. Ее дети бегают на свободе. Я подумал, что если сегодня случится нечто особенное… это должно быть потому, что Бог так пожелал, — Брюньяр серьезно посмотрел на Фредрика. — Вы думаете, что так пожелал Бог, Фредрик Бейер?

Фредрик посмотрел на него тяжелым взглядом.

— Я мало знаю о Боге, Кварвинген. Но хорошо бы для начала опустить это ружье.

Люк в подвал был спрятан под ковриком у кухонного стола, в том самом месте, где пару недель назад они пили кофе. Брюньяр Кварвинген отодвинул стол, встал на колени и сильными пальцами поднял люк.

— Все нормально, — пробормотал он в щелку. — Тура и Лиза, выходите.

Полицейские заглянули в темноту. Снизу на них смотрели бледные лица. Фредрик насчитал пять женщин и по меньшей мере столько же детей. Это было похоже на сцену времен войны. Маленькие перепуганные детские лица в подвале. Его это неприятно резануло. На лестнице стояли грязные тарелки, кастрюли и приборы. Посуда от ужина, которую они так быстро припрятали. Все поднялись наверх.

Сигне Кварвинген, стоявшая в дверях на кухню, провела детей в гостиную. Самым маленьким было не больше года или двух, старшим — ближе к десяти. Сигне и трое женщин пошли с детьми. Двое остались. Брюньяр закрыл люк, подвинул на место стол и поставил на него кофейные чашки.