Охотница. Игра на жизнь. Книга четвёртая - Алёна Нова

как-то совсем не по-ин Виарровски. Так, словно в его теле кто-то был, и это всё больше походило на правду. Трикстер… Кто бы мог подумать?

─ Ты лишь грязный обманщик, способный вводить в заблуждение людишек.

─ Но я же сумел занять его место, ─ самодовольно ухмыльнулся лже-охотник, и даже тон его голоса не был похож на тот властный, заставляющий всех преклонять колени.

Жрецы синхронно вскинули руки, выпуская на волю силу, которая в один миг лишила пленника способности двигаться. Существо в его теле истошно завизжало от проникающей в него тёмной магии, корчась на полу от боли, и на короткое мгновение истинные черты трикстера проявились, демонстрируя рыжие волосы, жуткие лисьи глаза и когти. А потом он вновь стал Дереком.

─ Глупец! ─ осадил его жрец, насмехаясь над чужой беспомощностью. ─ Теперь ты будешь служить нам и никогда не получишь свободы. Это было даже проще, чем мы думали… Поднимите его, ─ приказал он своим приспешникам, и те подчинились, после чего адепт Тёмного обратился к только что пленённому: ─ Нам стоит обсудить дальнейшие действия. Хочешь жить?

Тот закивал болванчиком, и в этом образе сложно было бы заподозрить ин Виарре.

─ Тогда сумеем договориться.

Они покинули подземелье, а скрывающаяся троица всё не могла найти в себе правильную реакцию на увиденное.

─ Твою мать… ─ выругался Дамиан, тут же глянув на Нелл. ─ Прости, малышка, но даже я такого не ожидал.

Девушка только хмыкнула, сама пытаясь осознать всё и вспомнить уроки мифологии с бабушкой, которая вдалбливала им с Лексом эти знания. Она помнила, что трикстеры – это, по сути, архетип, ни добро и ни зло, но тот, кого они только что видели, создавал впечатление наделённого какой-то силой. Иначе, каким бы образом ему удалось обмануть самого ин Виарре, да и зачем?

─ Теперь мне многое становится ясным, ─ продолжал охотник. ─ Дерек, которого я знал, не позволил бы жрецам руководить собой – он бы сдох первым, но своё тело и, тем более, замок, не отдал. А теперь, похоже, сам попал в ловушку, в которой находится вот уже… сколько сотен лет? И как его умудрился обдурить простой трикстер?

─ Вот, до чего доводит борьба за власть… ─ согласился Крис.

─ Что будем делать?

─ Для начала, выбираться, ─ решил вампир, присматриваясь к колодцу и, заметив, как обратно в нишу отступила Нелл, улыбнулся. Дамиан подхватил ведьмочку на руки, прижимая к себе и, не позволив ей вырваться, невольно вдохнул её манящий аромат. Сдерживаться с каждым разом становилось всё сложнее, и перед глазами то и дело всплывали совершенно непотребные картины. Поняла это и сама брюнетка.

─ Пусти, я туда не полезу!

─ Мы будем с тобой, котёнок.

─ Этого-то я и боюсь…

Тем не менее, они спустились без лишних трудностей, вполне удачно приземлившись на самое дно, где было слышно лишь, как где-то впереди капала вода, пробегали редкие крысы, но ничего устрашающего больше не чувствовалось.

─ Значит, наш расчудесный бог появился здесь уже гораздо позже, ─ сделал выводы Крис, исследуя потёки слизи на каменных стенах. ─ Любопытно… Даже тут всё пропитано магией.

И Нелл, и охотник тоже ощущали её, шагая дальше. Дамиан так и не отпустил девушку, неся, как драгоценность и заставляя её гадать, как долго продлится это состояние. Исчезнет ли это притяжение после того, как они проведут вместе ночь? Ведьмочка вдруг поймала себя на эгоистичной, совершенно неправильной мысли о том, что ей отчего-то не хочется, чтобы их и без того странные отношения завершились одним лишь зачатием. Как-то это всё бездушно. Жестоко даже. И, кажется, только сейчас ей стало ясно, что именно от неё зависит то, каким образом всё между ними сложится дальше.

Тем временем путь вывел их ко входу в лабиринт, и, не подозревающие о её мыслях мужчины что-то почуяли. Свежий морозный воздух вскоре ударил в нос, принося с собой запах крови, и чем ближе они подходили, тем отчётливее виднелось впереди чужое тело. Там, на каменных ступенях раненый и едва дышащий, лежал Громов в луже собственной крови, и каким чудом его не заметили охотники, оставалось лишь гадать. В его руке была сжата бумага, которую тут же забрала Нелл, пока Крис пытался привести друга в сознание.

─ Где она?! ─ первое, что волновало Ника после исцеления, и Нелл оставалось только протянуть ему записку.

«Я позаимствую твою охотницу, ─ значилось в послании. ─ А вы пока разберитесь с тем, что натворили в прошлом эти идиоты».

Похоже, Смерть забрал Рину, оставив им ненужное здесь преимущество.

Время.

Оставалось понять, как правильно им распорядиться.

* * *

Я не знаю, как относиться к своему новому месту жительства, равно как и к его хозяину. Смерть – он в любом мире Смерть, но знать, что ты не просто рядом с ним, но ещё и жива исключительно благодаря его интересу к твоему не рождённому ребёнку, это гораздо хуже, чем просто принимать существование этого бога.

Какое-то время я просто сижу, почти не двигаясь, пытаюсь свыкнуться с мыслями о моём дальнейшем заточении, и пока не могу понять, где бы мне было хуже – в замке деда или обиталище бога. Что-то подсказывает, отсюда я так просто тоже не сбегу, да и вряд ли у моих спасителей хватит сил, чтобы вытащить меня ещё и отсюда. Как они там? Сумели ли вытащить девчонок? А сами при этом остались живы? Сердце ноет за тех, кто до сих пор остаётся для меня незнакомцами, но в то же время я чувствую, что у них всё хорошо, и это приносит толику успокоения.

Вскоре я слышу приближение моего тюремщика и то, как он сперва застывает в дверях, разглядывая меня, ощущается дрожью, бегущей по коже колючками.

─ Поужинаешь со мной или предпочитаешь трапезу в гордом одиночестве и разъедающих душу размышлениях? ─ наконец, насмешливо спрашивает мужчина, достаточно помучив меня молчанием, и я решаю, что будет лучше хоть что-то выудить у него, чем строить из себя обиженную принцессу.

─ Я слишком долго ела в одиночестве, чтобы отказываться от компании, ─ отвечаю, поднимаясь, и он тут же подходит, как-то по-особенному бережно беря мою ладонь, располагая её в своей. Подавляю дрожь и позволяю увести себя.

─ Осторожно, ступеньки, ─ предупреждает, поддерживая за талию. ─ Может, понести тебя?

─ Хочешь, чтобы я чувствовала себя совсем беспомощной?

Смерть хмыкает, но не нарушает мои границы больше,