Охотница. Игра на жизнь. Книга четвёртая - Алёна Нова

себя хотела, но за это время он уже несколько раз попытался воспользоваться моей уязвимостью и продолжал играть в свою игру.

─ Возможно, ─ соглашается в итоге, всё так же веселясь. ─ Мне всегда было любопытно, что испытывают другие.

─ Ты, должно быть, обожал наблюдать за всеми, как извращенец.

Ему смешно, и сдаётся мне, веселит его отнюдь не моё замечание.

─ Ты, наверное, не в куре, но есть одна забавная история, которая давно стала среди богов поучительной легендой, ─ отсмеявшись, говорит он, не сводя с меня взгляда.

─ И ты, конечно же, расскажешь мне её, ведь она обязательно окажется важной для меня, ─ предполагаю я, ловя очередную усмешку.

Я знаю, не стоит пропускать мимо ушей никакую информацию, поэтому слушаю, стараясь быть внимательной, и Смерти нравится такой интерес.

─ Как-то раз, когда Инрем был ещё очень молодым миром, один жнец – мой самый верный друг и соратник был отправлен за душой. Привычная работёнка, ничего сложного – тем не менее, душа эта оказалась просто неуловимой, и я мог доверить это дело только ему. В процессе охоты выяснился прелюбопытнейший факт… Душенька оказалась под защитой Судьбы, и эта с-стерва, ─ прошипел он со злостью, ─ так просто не собиралась отдавать свою подопечную в мои объятия. Послала за ней свою прекрасную помощницу, и мой дорогой друг неожиданно влюбился в неё. Увидел и пропал.

─ Я так понимаю, тем самым он нарушил какой-то закон? В этом вся драма?

─ Именно! Мало того, что душу упустил, так ещё и втюрился в существо, противоположное ему по силе, забыв про все клятвы. Обманул меня, сказав, что избавился от проблемы,  а сам подменил душу, убив мелкое божество, чтобы я ничего не заподозрил, и начал всё чаще навещать свою возлюбленную, ─ не скрывая сарказма, скривился Смерть. ─ Даже зная, что наказание будет суровым и коснётся их двоих, всё равно не отказался от неё. И вот мне интересно, сможет ли он вновь обмануть меня?

Он что, переродился? Эта история явно имеет непосредственное отношение ко мне, но как узнать?

─ К чему ты вообще клонишь? Этот твой друг жив?

Какое-то время бог молчит, явно стараясь понять ход моих мыслей, а потом вновь оказывается близко, но я не шарахаюсь от него.

─ Давай заключим сделку.

─ Какую?

─ Если сможешь от меня сбежать, ну или твой рыцарь вытащит тебя, что маловероятно, так и быть – мстить я не буду. Тёмный, конечно, обретёт свою силу и выследит тебя, а потом будет иметь ночами и днями напролёт, но ты увидишься со своим любимым, верно? Это ведь самое важное…

Звучит заманчиво, но почему я чувствую недосказанность во всём этом?

─ А если не получится?

Он наклоняется, но я опять не двигаюсь, чем, похоже, приятно его удивляю.

─ Станешь моей навеки вечные, ─ звучит зловеще, и мужчина, видя, как я колеблюсь, отстраняется, медленно шагая к выходу спиной вперёд. Его шаги, как последние секунды, чтобы передумать, отсчитывают время моих раздумий, а я опять воспоминаю те слова охотницы.

«Делай всё, чтобы выжить…»

Знаю, что ещё пожалею, но лучше уж официально пытаться покинуть это мрачное место, чем наткнуться на гнев непредсказуемого бога, когда он поймает меня при попытке.

─ Ладно! ─ соглашаюсь, когда он почти покидает комнату, и не может скрыть довольный блеск в глазах.

─ Ты меня всё больше радуешь, охотница. Так и быть, завтра прогуляемся кое-куда, ─ обещает, выходя за дверь, оставшуюся незапертой.

Я же обессиленно падаю на спину, натыкаясь рукой на карту.

Влюблённые.

Две противоположности, чьи руки накрепко связаны одной нитью, и хоть здесь она золотая, я почему-то точно знаю, что истинный её цвет – красный…

Странно это всё. Почему Смерти так важно склонить меня на свою сторону, почему он отчаянно жаждет близости со мной? И как мне выбраться отсюда, если мы, похоже, находимся в его собственном мире? Я поняла это на второй день пребывания здесь, когда над величественными тёмными скалами, вид на которые открывался из окон, взошло кроваво-красное солнце. Его жутковатый свет окрасил всё в цвета войны, а в моей голове при виде этой картины вспыхивали только непонятные образы, рождающие боль в висках, будто где-то там, в воспоминаниях кроется страшная правда…

Браслет на запястье блокирует мою магию, и я не могу ей воспользоваться, хотя внутри давно вовсю кипит сила, ожидая, когда можно будет вырваться. Я не хочу впадать в отчаяние, не собираюсь сидеть тут, думая над мотивами божественного поведения, и уж точно не хочу отдавать ему себя в вечное пользование. Хватит с меня бессмысленного плена – то охотники, то боги, а скоро, небось, вообще демоны явятся? Пора уже положить конец этому безумию.

─ Помоги мне. Я знаю, что ты сильный, как и твой отец, ─ шепчу, невесомо поглаживая живот. ─ Мне нужно отсюда уйти, чтобы всё это закончить.

И когда я ощущаю тёплую волну, протянувшуюся ко мне от моей крохи, понимаю, что надежду терять нельзя.

Даже если хочется лечь и сдаться.

* * *

Ник был подавлен. Он до сих пор ощущал руку Дарины в своей, и то, как её пальцы выскользнули, когда Смерть его ранил. Что на самом деле задумал бог? Вампиру казалось, что их ребёнок вовсе не нужен этому типу так же, как и остальным, но что тогда, если не он? Что-то они упускали из вида, и это что-то никак не позволяло увидеть всю картину целиком.

Благодаря способностям Нелл, они сумели переместиться близ таверны в одном из посёлков на землях ин Виарре, где теперь и засели, продумывая дальнейшие действия, но по всему выходило, что как-то изменить прошлое всё равно не выйдет. Против жрецов у них есть только едва проснувшаяся в девушке магия феникса, но вряд ли они таким образом с ними всеми справятся. Оставалась лишь надежда на то, что встреча с Дереком-трикстером состоится, однако именно в этом и заключалась самая большая трудность.

Попасть незамеченными в за́мок они могли через колодец, но как встретиться с охотником, который точно находился под наблюдением, нужно было ещё разобраться.

─ Ты же понимаешь, что он непросто так отправил нас сюда, ─ словно читая мысли Громова, сказал Крис. ─ Я тут подумал, и вспомнил, что Смерть ведь, по сути, братец Тёмного, а Мара их сестра. Они вряд ли хотят, чтобы их родственник снова устроил дестрой в Инреме, значит и Дарину