Обратный отсчет - Анна Малышева

– Как она попала в коллектор? – спрашивали его.

– О господи, не знаю! Я даже не знаю, что с ней?

– Перелом обеих ног, сотрясение мозга – это то, что нашли здесь, – отвечал ему кто-то в штатском, отчего-то настойчиво предлагавший Диме закурить. Тот даже взял сигарету и теперь вертел ее в пальцах, не зная, что с ней делать. – В больнице выяснят, что еще. Но как она туда попала?

– Согласно вашему заявлению, она пропала двадцать седьмого апреля? Она не могла лежать там девять дней!

– А ее мать сегодня утром заявила, что дочь не пропала, а спряталась. Перестала звонить и отвечать на звонки позавчера, третьего мая. Могла она тут пролежать двое суток с хвостиком? – говорил кто-то еще.

– Могла! – отвечали ему. – Даже если кричала – никто не слышал. Тупик, место непроходное, праздники – работы не ведутся, только в случае аварии. Аварий не было.

– Но крышку-то над ней кто-то закрыл?! Дмитрий Евгеньевич! – обращались к нему. – Вы ведь сами сдвинули крышку? Насколько она была закрыта?

– Почти полностью, – отвечал тот, подчиняясь общему течению сна, где теперь приходилось давать показания. – Был только маленький зазор, я еле просунул туда острие кирки.

– Ирма Анатольевна? – Брались за ошеломленную, вконец подавленную женщину, которая беспомощно пряталась за Диму. – Вы упали на крышке, почему? Крышка слегка торчала? Но немного, да, а то бы вы заметили?

– Наверное, – слабым голосом отвечала та. – Я попала каблуком в этот зазор и сломала его. Дернулась, упала… очень больно ударилась коленом и локтем, вскрикнула, выругалась… Нога была как в плену. Мне пришлось сперва вытащить ее из туфли. А потом вытаскивать саму туфлю. И тут внизу кто-то застонал – один раз, потом еще. Женский голос, и он вдруг показался мне знакомым. Я побежала отсюда босиком, туфли держала в руках, где обулась – не помню… Меня это все ошарашило. Конечно, крышка была почти закрыта, а то бы я увидела Люду! Туда даже моя туфля не провалилась – только каблук застрял!

– Вот какие интересные дела у нас бывают в провинции, – обратился к Диме приветливый оперативник, угостивший его сигаретой. – Прямо «Узник замка Иф»!

– «Александровские тайны», – мрачно ответил ему тот, кто осматривал крышку. Французские авантюрные романы явно пользовались большой популярностью среди местных оперативников – Ловко девушку запечатали! Даже если бы она доверху доползла с переломанными ногами, крышку бы не сдвинула.

– А что ж крышку плотнее не положили?

– Загадка. Может, она и доползла, раз пыталась поднять крышку изнутри, скажем – головой, чуть-чуть подалось, но она упала. Придет в себя – допросим эту радистку Кэт.

– Мрак! – заметил приветливый оперативник. – Если у нее цела спина – значит, в рубашке родилась. Сколько там метров? – крикнул он в открытый колодец.

– Три шестьдесят, – гулко ответили оттуда. – Вот, ее сумка, куда отлетела! Вымокло все, как не уплыла. Я вылезаю, тут с фонариком не видно ни черта.

– Ну будем ждать, когда девушка придет в себя, – весело сообщил оперативник Диме. – Идите домой, телефончик далеко не убирайте – позвоним. Ирма Анатольевна? Вам врач не нужен, а то мы устроим?

Та покачала головой и крепче вцепилась в Диму, который, как видно, казался ей последней опорой в этом безумном мире.

– А мне куда? – мрачно спросила Раиса, которая до сих пор не вмешивалась.

– А что – вы свидетель? Адрес и телефончик оставьте – и идите себе, куда хотите. На дачу не уезжайте пока, если можно.

Та явно хотела сказать еще что-то, возможно, поделиться соображениями по поводу смерти своего брата, но увидев, что оперативникам не до нее, подчинилась и, оставив координаты, молча исчезла. Дима отвел Ирму в дом, который, когда он переступил порог кухни, тоже показался ему частью сна. Он усадил женщину на постель, где недавно отдыхала Елена Ивановна, присел рядом. Ирма откинулась к стене и бессильно прикрыла глаза. Некоторое время оба молчали, потом женщина глубоко и резко вздохнула, нарушив звенящую тишину.

– Она будет жить, правда, Дим? Ты же видел ее? Только ноги, и они говорят – ушиб головы… Она же была в сознании, когда ее доставали, правда? Ты же слышал, как она кричала!

– Да, – он встал, чувствуя себя так, будто поднял на плечах тяжелый груз. Вынул мобильный телефон, набрал номер Марфы, послушал, пожал плечами. – Выключен, или она в «яме». В области все может быть. Я поеду в больницу – вдруг что надо. Хорошо, что сейчас Марфа привезет деньги. Ирма Анатольевна, вы побудете здесь? Вы ее знаете, верно? Она должна вернуться часам к семи-восьми, возможно, я буду в больнице, так вы передайте ей, куда подъехать с деньгами. Я буду вам звонить и все сообщать.

– Не бросай меня! – испугалась та, тоже вскакивая с постели и цепляясь за его руку. – Я с тобой! Какая разница, буду я тут или нет! До вечера еще далеко!

Он согласился и взял ее с собой. Странно, но с ней ему было как-то легче. Дима впервые оценил, насколько важно в трудную минуту иметь рядом старого знакомого – даже если прежде ты его не слишком любил. Теперь он испытывал к материной подруге почти родственные чувства, тем более что та начисто утратила свою неприятную самоуверенность, которая всегда бесила Диму.

Поймав на станции такси, через двадцать минут они были в больнице. Где Люда, им сообщили сразу – прибытие девушки на «скорой» с милицейским эскортом произвело немалый переполох – и ее без всяких проволочек поместили в отделение интенсивной терапии. О состоянии Люды им сообщил сам главврач, которого известили о приезде родственников больной.

– Беспокоиться не стоит, – благодушно сказал тот. – Придет в себя – повидаетесь. Спина, судя по всему, в порядке, голова – ничего серьезного, обычное сотрясение. Сознание наша красавица теряет от болевого шока. С ногами будет непросто – у нее сложный перелом обеих голеней, щиколотки, так что несколько операций у нее впереди. Главное – купировать воспалительный процесс.

– У нее ведь нет гангрены? – робко спросила Ирма.

– Ну, этого добра, будем надеяться, у нас не случится, но помучиться девочке придется. Помощь не была оказана сразу, двое суток с такими переломами в воде, без лекарств, без простейшей перевязки… но она молодая, сильная – выкарабкается. Будь ей лет пятьдесят – я бы не стал к вам выходить, послал бы кого-нибудь чего-нибудь наврать, – признался главврач. – А так могу обещать, что отсюда она выйдет на своих ногах. Правда, танцевать еще долго не сможет.

Вполне успокоенные, они покинули больницу, следуя совету того же врача. Он сказал, что позвонит сам, когда больная придет в себя, а торчать в коридоре административного корпуса незачем и особо негде. Оказавшись на улице, они вдруг обнаружили, что все это время держались за руки. Ирма смущенно улыбнулась и освободила свои тоненькие пальчики из его ладони. Ее лицо снова оживало, и в глазах уже не было панического ужаса, который поразил Диму. Ирма стала прежней, но в ней появилась какая-то уступчивая мягкость.