Полночная невеста - Марлен Сьюзон

Джером приказал:

– Разошли повсюду людей на поиски. Вели им расспрашивать о ней всех встречных.

Сам он заторопился к конюшне и приказал седлать Резвого. Он ждал и раздумывал, где Рейчел могла искать убежища. Спустя несколько минут он уже стрелой летел на хутор к Биллу Таггарду.

Но Таггарды не видели ее.

Вернувшись, Джером вызвал Ферри, чтобы выслушать его доклад.

– Почти все, кроме одного или двух человек, вернулись назад. Никто не видел миледи.

Не могла же Рейчел исчезнуть с лица земли! Джером позвал экономку.

– Что говорят слуги? – спросил он миссис Нидхем.

– Джейн, посудомойка, говорит, что она, кажется, видела, как ее светлость выходила вчера вечером из ворот.

– Что значит «кажется»?! – Тревога усиливала отчаяние Джерома. – Ради Бога, она разве не знает, как выглядит ее хозяйка.

– Ей ли не знать, – сказала экономка, оскорбившись. – Но миледи, если это она, была в свободном черном плаще и шляпе с такой густой вуалью, которая совершенно скрывала ее лицо.

У Джерома замерло сердце, и он похолодел от страха, вспомнив женщину, которую видел вчера в дилижансе, отправлявшемся на север. Проклятие, ведь это наверняка была Рейчел!

Он закрыл глаза, пытаясь стряхнуть ужас, который лишал его сил. Значит, она все-таки отправилась в Уингейт-Холл.

Джером должен догнать жену прежде, чем она туда доберется. Он бросился к двери и громко позвал Моргана, Джорджа и Ферри. Они немедленно появились перед ним.

Четверо мужчин скакали на север. Джером молился, прося Господа сохранить жизнь жене. Такой искренней молитвы он, кажется, не произносил никогда в своей жизни. Он с радостью бы променял свои титул, богатство, все, что только имел, на жизнь Рейчел, пусть она даже никогда не простит его!

Если что-нибудь случится с Рейчел, если его мольбы не будут услышаны, если он вновь не увидит ее счастливой и смеющейся, он не сможет больше жить.

Нет, он никогда не простит себе ее смерти.

Джером решил, что они догонят карету прежде, чем она доедет до «Белого Лебедя». Там Рейчел придется ждать попутного дилижанса, чтобы добраться до Уингейт-Холла. Впрочем, это были только его предположения.

«Я лучше умру, чем буду жить с человеком, который отказывается от собственного ребенка. Наш малыш заслуживает лучшего отношения...»

Если только она ему позволит, Джером проведет остаток жизни, пытаясь исправить свою ошибку.

Если только она позволит! Его сердце беспомощно заметалось, когда он вспомнил, как гордо она держалась, вернувшись в Уингейт-Холл после злополучного похищения.

Взглянет ли она когда-нибудь на него с любовью и радостью? Будет ли он снова счастлив в ее объятиях?

Неужели его глупая подозрительность и ревность должны быть оплачены жизнью Рейчел?!

Рейчел шла по дорожке, ведущей к конюшням, чтобы навестить двух осиротевших котят, которых она доверила заботам Бенджи.

Рейчел приехала в Уингейт-Холл в почтовой карете, которую наняла в Лестере. Ее здесь приняли гораздо радушнее, чем она ожидала. Все слуги, конечно, были рады видеть прежнюю хозяйку, что ее нисколько не удивило.

Но София казалась совершенно довольной – вот что было потрясающе. Дядя Альфред лежал в постели, страдая от какой-то странной болезни, и казался очень плох. Может быть, София рассчитывает на ее помощь? Но, Боже мой, даже и саквояж остался в «Королевских Вязах», куда ей нет возврата.

София, которая всегда готова была удавиться за медный грош, с щедростью расплатилась с кучером и даже дала чаевые – случай небывалый.

Рейчел рассказала ей все, ни на что не рассчитывая. Просто надо же было кому-то все рассказать. София еще больше удивила племянницу своим сочувствием.

– Нет, дорогая, разве можно возвращаться к такому человеку. Возмутительно! Подозревать тебя в таких вещах. Да он просто чудовище!

Рейчел слушала ее с возрастающим изумлением. София была просто ангельски добра. Может быть, она любит малышей?

– Ты должна думать только о своем будущем ребенке. Уэстли наверняка разлучил бы тебя с младенцем, судя по тому, что ты рассказываешь. Я содрогаюсь при мысли о судьбе несчастного малютки. Нет, мы этого не допустим, моя дорогая девочка. Ты, безусловно, останешься здесь, в Уингейт-Холле. И все будет хорошо.

Это было совершенно не похоже на Софию, но Рейчел испытывала благодарность за то, что нашелся хотя бы один человек, понявший ее страхи и поверивший в то, о чем она рассказывала.

Хотя в глубине души Рейчел почему-то все время хотелось-оправдать мужа.

– Впрочем, я не могу во всем винить только Джерома. Эти письма! Вы бы не поверили, тетя София, но даже я не могла отличить почерк от моего собственного.

София прищурила глаза.

– Как ты думаешь, кто мог их написать?

– Даже не знаю, что и думать. Была у меня одна нелепая мысль, знаете, просто от отчаяния. А не могла это сделать леди Олдфилд? Она очень на меня зла.

– О, это ужасная женщина, она на все способна, – сказала София. – А твой муж знает, где ты?

– Нет, я не сказала ему, что собираюсь сюда. Я оставила записку. Но там я только просила его не искать меня. – Голос Рейчел задрожал. – Да, наверное, он и не станет. Он так меня ненавидит, что, должно быть, только счастлив от меня избавиться.

В этих размышлениях Рейчел дошла до конюшни. Теперь ее мысли вернулись к двум котятам, которых она прятала в лабиринте. Она надеялась, что Бенджи хорошо заботился о них.

Когда юный помощник конюха увидел ее, он бросился ей навстречу. Широкая улыбка расплылась на его веснушчатом лице.

– Госпожа, моя госпожа, вы вернулись! Я очень скучал без вас. Все скучали. – Его улыбка погасла. – Мне так жаль бедных котят. Я знаю, вы сильно их любили.

– А что с ними случилось? – спросила Рейчел в тревоге.

Юноша недоуменно взглянул на нее.

– Я думал, что его светлость или брат его светлости рассказали вам.

– О чем, Бенджи?

– Котята умерли, миледи, их отравили.

– Что? – Рейчел оторопела. Черная тень упала на ее возвращение в Уингейт-Холл. – Где?

– Прямо здесь, в лабиринте. Они лежали рядом с блюдцем и пустым молочником уже застывшие.

– Но никто, кроме тебя, не знал, что я прятала их в лабиринте. Когда ты нашел их?

– Да в тот же день, когда вы уехали с его светлостью. Он, кажется, нашел их первым. Я видел, как он выскочил из лабиринта бледный, испуганный... Он побежал в дом и увез вас оттуда. Разве он ничего не говорил вам?