Записки маленького человека эпохи больших свершений - Борис Носик

Романов кучу, ворохи бумаг

Да недотрогу, сладостного сына…

Идет к концу вторая половина,

К финалу мы спешим на всех парах.

И. О.

Не придавай значения письму —

Его навеет грустная минута,

Когда захочешь верить почему-то

Томлению, мгновению — всему, —

Не придавай значения письму.

Не придавай значения словам,

Произнесенным шепотом, в истоме,

В восторге, на исходе, на изломе,

В тот редкий миг, что двум дарован нам, —

Не придавай значения словам.

Не придавай значения концу,

Он дан тебе для нового начала,

Чтоб ты восторг от муки отличала,

Ведь грусть тебе внезапная к лицу —

Не придавай значения концу.

Но в тишине прислушайся к душе.

Обретшие ее да возгордятся:

Какие в ней решения родятся,

В нездешнем этом хрупком шалаше, —

Ты в тишине прислушайся к душе.

Б. Ч.

А когда я уйду — вероятно, теперь уже скоро —

И неслышно ко мне подкрадется назначенный срок, —

Я оставлю тебе по наследству растрепанный ворох

Всех надежд неоправданных и непрочитанных строк.

Будут там — все найдешь — наша грусть и мужская беспечность,

Будут первых бесед и знакомства лихая пора,

Мимолетная боль и грозящая нам бесконечность,

И томительность сладкая Ялты, и белая наша гора.

Будет там и предчувствие той неизбежной разлуки,

Что на смену придет череде наших малых разлук,

Будут старых напевов и песен несозданных звуки,

Будет слово старинное, слово невнятное — друг.

И в осеннюю ночь черноморским дождем растревожен,

Ты гитару возьмешь, ты коснешься уснувшей строки

И увидишь, что наш разговор, как и прежде, возможен,

Что и в разных мирах наши души, как прежде, близки.

Хочу, любви не вымогая,

Прожить хотя бы полчаса.

Хочу, себя превозмогая,

Уйти в безлюдные леса.

Еще хочу, остановясь,

На годы эти оглянуться

И, уловив событий связь,

Отчаяньем не захлебнуться,

А в драном вретище до пят,

Через года таща вериги,

Перечитать сто раз подряд

Молитвы старые и книги,

Чтоб добрых дел незримый счет

Начаться мог в бору сосновом,

А с дальним полем небосвод

Сойтись и примириться снова.

Здесь жили вы, здесь я живу,

В заплатах плит мемориальных,

На этих улицах печальных…

Как знать, во сне иль наяву?

Здесь жили вы, кого люблю,

С кем я в сношенье непостельном,

В общенье грубо неподдельном…

Вход к вам в квартиры по рублю.

Вы все ушли, я ухожу

От кущ зеленых благодатных,

От строк и звуков богоданных —

Иду к другому рубежу.

Как дивно на живой крови

Сюжет замешан этой драмы…

Деревья, скверы, листья, травы —

Все шепчет мне: «Еще живи!»

Ах, осень — оловянная беда,

Как небо над горами нынче хмуро,

И дней неразличимых череда

Влачится безнадежно и понуро.

Ах, осень — ты проклятье для труда.

Сажусь за стол, и вязнут ноги в глине,

И убегаю в дождик, в никуда,

Вдруг оборвав строку на середине.

Ах, осень — обнищание дерев,

В пустом саду лишь стук тупой капели,

Как будто, ветра жалобы презрев,

Долины зелень горы оскопили.

Ах, осень — оскудение тепла,

Под вязью свитеров иззябло тело,

И радость златолистая ушла,

И все вокруг так грустно опустело.

Ах, осень — угасание мечты.

Суля попеременно то да это,

Среди разъездов, встреч и суеты

Зазря прошло стремительное лето.

Ах, осень — жизни грустная пора:

Я, как медведь на ледяном торосе,

Гляжу в свое веселое вчера,

А в сердце осень и в природе осень.

Ах, осень, что за охлажденье чувств:

В родную даль гляжу без ожиданья,

Не тщусь, не вожделею, не мечусь,

Не прихожу на прежние свиданья.

Ах, осень — ты предвестие конца:

Конец игре, труду и словопренью.

Я в предвкушенье близкого конца

Молюсь, и плачу, и учусь смиренью.

Ах, осень — осознания рубеж:

Коли не здесь, то где, в какой же дали

Ты все простишь, все наконец поймешь,

Небесной научившися печали.

Сегодня день стиха,

Был ветер как волна,

Он ночью так вздыхал,

Что плавала стена.

И вот пора вставать —

Щека уже суха.

Мне б завтрак затевать,

Да ладно… День стиха.

Гляжу в маханье крон —

В иглистые меха.

Да будешь ты продлен,

Блаженный день стиха.

Я лягу на траву,

Лицом в подушку мха.

Я молча проживу

Свой долгий день стиха.

Плыву, но не гребу,

Водою стала плоть.

Ты к своему рабу

Будь милосерд, Господь!

У стеклянных отелей

Березы в снегу,

Заневестились белые

На крутом берегу.

Я люблю понедельники,

Межсезонье и тишь,

Низкорослые ельники,

Перестук моих лыж.

Здесь лыжни бестолковые

Портят снега холсты,

Елей в небо суровые

Указуют персты.

Я люблю понедельники,

Межсезонье и тишь,

Низкорослые ельники,

Перестук своих лыж,

Эти кельи прозрачные,