Третий рейх. Зарождение империи. 1920-1933 - Ричард Дж. Эванс

Сдав выпускные экзамены в школе с блестящими оценками, Гиммлер по совету отца поступил на сельскохозяйственное отделение высшего технического училища в Мюнхене, и здесь он также преуспел, получив оценку «очень хорошо» в 1922 г. Он также вступил в дуэльное братство и после некоторых проблем с поиском фехтовальщика, который бы воспринял его достаточно серьезно, чтобы принять вызов, в должном порядке получил обязательные шрамы на лице. Тем временем он вступил в Гражданские силы обороны Кара и попал под влияние Эрнста Рёма, который впечатлил его своим военным рвением. Радикально правая среда, в которую он теперь попал, поставила его на дорогу революционного антисемитизма, и к 1924 г. он уже боролся «против гидры черных и красных интернационалистов, евреев и ультрамонтанства, франкмасонов и иезуитов, духа торговли и трусливой буржуазии»[560]. С большой головой, прической «полубокс», в круглых очках, с покатым лбом и тонкими усиками, Гиммлер больше походил на школьного учителя, каким был его отец, а не на фанатичного националистического уличного бойца. Несколько месяцев спустя он уже размахивал флагом, а не пистолетом, вступив в отряд рёмовской группы «Военный рейхсфлаг», которая быстро заняла баварское военное министерство на первом этапе неудавшегося мюнхенского путча 8–9 ноября[561].

Гиммлер не был арестован после истории с путчем и имел возможность улучшить свои позиции в движении в то время, когда Гитлер сидел в тюрьме и ему было запрещено выступать, а нацистская партия находилась в разобранном состоянии. В то время он благоразумно связал свою карьеру с восходящей звездой Грегора Штрассера, став сначала его секретарем, а потом помощником регионального руководителя в двух разных районах и помощником начальника пропаганды рейха. Но он не был учеником Штрассера. Потому что к этому времени он попал под притяжение Гитлера, в меньшей степени после прочтения «Моей борьбы», к которой он написал несколько критических замечаний («первые главы о его собственной юности содержат много слабых мест»), и в большей — благодаря личным деловым встречам и, разумеется, посещениям выступлений Гитлера. Для молодого Гиммлера, которому шел лишь третий десяток, бессмысленно дрейфовавшего в зыбких морях послепутчевской военной политики, Гитлер стал вождем, которого можно было обожать, который все расставил по своим местам и указал цель. С 1925 г., когда он вступил в заново созданную нацистскую партию, Гиммлер становился все более безоговорочно преданным нацистскому вождю, он держал портрет Гитлера в своем кабинете на стене, говорили, что однажды его видели разговаривающим с портретом[562].

В 1926 г. он женился, и его жена, бывшая на семь лет старше, сильно повлияла на него, привив интерес к оккультизму, траволечению, гомеопатии и другим нетрадиционным практикам. К некоторым из них он впоследствии прибегал сам и привлекал своих подчиненных. Хотя брак Гиммлера оказался не слишком удачным, эти увлечения сохранились. Постепенно отходя от обычной католической набожности своей молодости, он стал энтузиастом учения о «крови и земле», присоединился к артаманам, националистической группе, в которую также входил Рудольф Хёсс. Здесь Гиммлер попал под влияние Рихарда Вальтера Дарре, сторонника «нордических» расовых идей. Дарре, родившийся в Аргентине в 1895 г. и получивший образование в Уимблдоне в Англии, служил в немецкой армии во время войны. Потом он стал специалистом по селекционному разведению животных, что привело его к политике «крови и земли», хотя и не сразу в нацистскую партию. От Дарре Гиммлер воспринял строгое убеждение в превосходстве нордической расы над славянами, в необходимости сохранения чистоты крови и центральной роли крепкого немецкого крестьянства в обеспечении будущего немецкой расы. Движимый этой одержимостью крестьянством, Гиммлер некоторое время сам занимался фермерством, но не преуспел, потому что слишком много времени посвящал политическим кампаниям, да и вообще сельское хозяйство переживало не лучшие времена[563].

6 января 1929 г. Гитлер назначил верного Гиммлера главой своей личной службы охраны (Schutzstaffel — «охранные отряды»), которая стала известна под сокращенным названием СС (SS). Она берет свое начало из маленького отряда телохранителей Гитлера и охранников штаба партии, образованного в начале 1923 г. Этот отряд был заново сформирован в 1925 г., когда Гитлер понял, что коричневые рубашки под руководством Рёма никогда не будут безусловно преданы ему, чего он желал. Первым командиром отряда был Юлиус Шрек, командир Ударного отряда «Адольф Гитлер» до заключения Гитлера, и сначала он считался элитным формированием в отличие от других массовых военизированных групп коричневых рубашек, куда принимали любого человека с улицы. В межпартийных интригах середины 1920-х гг. на посту лидера СС сменилось несколько человек, но никто из них не смог добиться независимости службы от набиравших силу коричневых рубашек, хотя и удалось сделать из нее дисциплинированную, сплоченную группу людей. Гиммлер смог добиться того, что не удалось другим.

Презирая непрофессиональных людей, которые составляли первый поток рекрутов, он с пониманием дела взялся за создание действительно элитного подразделения, привлекая бывших армейских офицеров, таких как померанский аристократ Эрих фон дем Бах-Зелевски и ветеран добровольческого корпуса барон Фридрих Карл фон Эберштейн. Получив в распоряжение группу всего в 290 человек, Гиммлер увеличил численность СС до тысячи человек к концу 1929 г. и почти до трех тысяч годом позже. Невзирая на возражения руководства коричневых рубашек, он в 1930 г. убедил Гитлера сделать СС полностью независимой, создав для нее новую униформу, черную вместо коричневой, и новую строго иерархическую квазивоенную структуру. По мере роста недовольства и нетерпения в организации коричневых рубашек и возрастания угрозы независимых действий Гитлер преобразовал СС в своего рода внутреннюю партийную полицию. Она стала глубже конспирировать свою деятельность и начала собирать конфиденциальные данные не только о врагах партии, но и о руководителях коричневых рубашек[564].