Али-Баба и сорок разбойниц - Дарья Донцова

Андрей начинает паниковать. Похоже, что их выслеживают. Итут от страха он делает ошибку. Вообще говоря, тебя обманом следовало заманитьв укромное место, вызвать «врачей» и выбить все, что тебе известно. Но паникаплохая советчица. Андрей поспешно принимает решение, и в твоем кофе оказываетсяяд. К счастью, Андрей сильно нервничает и не принимает в расчет, что мужикростом в два метра не погибнет от стандартной дозы, ему следует дать большееколичество отравы. И еще надо было увести тебя из ресторана и… «угостить» вдругом месте. Но Андрей запаниковал и наделал ошибок. Я же поняла, что тут делонечисто, и велела тебе немедленно ехать домой, без захода в зал ресторана.Отчего ты меня не послушался?

Я молчал.

— Все твоя глупость, — кипела Нора, — хорошо,что у меня мозги исключительно быстро работают, и я подняла Макса в ружье. Онлетел в эту «Трассу» сломя голову. Примчался — ты лежишь на полу, хозяин иофицианты в панике, «Скорая» не едет, Андрей и Софья Леонидовна смылись. Онипросто оставили тебя за столиком, вышли, расплатились и сказали официанту:

«Вы нашего приятеля пока не трогайте, он там по телефонукакие-то важные дела решает».

Вот халдей и не пошел в кабинет. Потом, правда, заглянул ирешил, что у тебя инфаркт… В общем…

Нора махнула рукой:

— Ваня, ты идиот!

Я удрученно кивнул:

— Да. А кто хозяин «Голубого солнца»? Кто главный?

— Ты еще не сообразил?

— Нет!

— Семен Юрьевич, — сказала Нора. — Иракаким-то образом докопалась до сути. Она собиралась либо шантажировать отца,либо сдать его в милицию. В первом случае папенька мог и придушить наглуюдевицу, зато во втором Ирочка, законно признанная Коротковым дочь, получила быполный контроль над всем его имуществом, папеньке, учитывая тяжесть преступления,грозит пожизненное заключение. Самое интересное, что Семен Юрьевич, хитрый,расчетливый, спокойно качавший деньги из смерти бедных безумных, абсолютно неподозревал, какую змею пригрел на груди, и, искренне расстроившись, началпоиски дочери. Только ему, как и нам, в голову не пришло, что дорогая потерясидит себе спокойненько в «Голубом солнце».

— Скорей уж кукушонка, — протянул я, — незмею. Ира — кукушонок, жадный, мерзкий кукушонок. И еще одно: учитывая тотфакт, что служебная парковка клиники забита новыми иномарками, я не верю, что вмахинациях с больными участвовало всего несколько человек.

— Правильно, — кивнула Нора, — в той или инойстепени там у всех рыльце в пуху. А ты, Ваня, тоже хорош, нельзя же быть такимдоверчивым, просто Али-Баба, который побежал в пещеру за богатством! Помнишь,кто его там поджидал? Сорок разбойников!

Я усмехнулся.

— Ну уж не настолько я наивен! Правда, дело мнепришлось иметь с самыми настоящими разбойницами.

Семен Юрьевич, Ираида Сергеевна, Софья Леонидовна, АндрейПавлович и многие работники «Голубого солнца» были арестованы и осуждены наразные сроки. Клиника закрылась. Нора была страшно горда собой: она сумелараспутать сложное дело самостоятельно, имея в помощниках лишь меня. Я былнедоволен — наделал много глупостей, попал в больницу. Впрочем, выйдя излечебницы, я снова совершил идиотство, позвонил Фире Базилевич и под предлогомтого, что хочу рассказать ей правду про семью Коротковых, напросился насвидание. Фира чуть в обморок не упала, услыхав правду про кукушонка и про то,из какой скважины качал свое благополучие Семен Юрьевич.

— Как он мог отправить Катю в «Голубое солнце»! —возмущалась Фира.

Я пожал плечами:

— Это вполне в его духе, он хотел сбагрить нелюбимуюдочь, в этой лечебнице он был владельцем, но, даже поместив туда Катю, нераскрылся перед Ираидой Сергеевной. Да ему, честно говоря, наплевать надевочку, он ни разу о ней, находясь под следствием, не вспомнил, вот Ирупроклинает каждый день, а о Кате забыл напрочь.

И это правда. Судьбу Кати устроила Нора. Она, зная всюисторию девушки, поместила ее в лучшую больницу, сейчас Катя почти здорова, новрачи пока не рискуют рассказать ей правду об Ире и Семене Юрьевиче.

Нора помогла и Вере. Нашла для нее надомную работу, за которуютой отлично платят. Нора милосердный человек, грубит она оттого, что боитсяпоказать, что у нее нежное сердце.

Разрулилась ситуация и с моей «десяткой». Несчастная«лошадка» простояла довольно долгое время в ожидании экспертизы, и наконецвыяснилось: моей вины в проиcшедшем нет, это заводской брак. Честно говоря, яслабо разбираюсь в технических деталях, но тем не менее понял: рабочиенапортачили. За дело взялся адвокат Норы, до суда дело не дошло. Мне пригналидругую машину и вручили энную сумму, так сказать, за моральный ущерб.Представитель завода был крайне любезен, а на водительском месте новехонькой«десятки» стояла бутылка дорогого коньяка, на мой взгляд, не самый лучшийпрезент для шофера.

Николетта приобрела себе новый мобильный телефон и теперьжаждет получить карточку VISA.

Ленка вернулась из больницы, Муся и Орест Михайлович у насбольше не работают. Мы теперь снова едим подгоревшую яичницу, носим плоховыглаженную одежду, ходим по пыльным коврам и, вот парадокс, совершенносчастливы.

Вам, наверное, интересно узнать, куда подевалисьдомработница и повар? Так вот, они теперь служат у Валеры, и я с плохо скрытымзлорадством вижу, как наш сосед, обожающий сладкое, толстеет не по дням, а почасам. Кстати, о Валере. Он без конца приходил к нам, ноя:

— Ну-ка, разберитесь, почему кошки облюбовали мой«Лендкрузер».

— Ваня, возьми фотоаппарат, спрячься в гараже и снимитого, кто льет валерьянку на джип, — в конце концов приказала мне Нора.

— Валерьянку? — изумился я.

— Ну да, — хихикнула Нора, — думаю, в ней вседело, иначе с какой бы стати кошкам по машине кататься?

Я устроился в засаде и в районе полуночи увидел дивнуюкартину. Жена Валеры и его теща Ангелина Степановна «обрабатывают»«Лендкрузер».

Узнав, кто автор затеи, сосед бросился убивать баб. Черезпару дней я встретил его во дворе и спросил:

— Ну, разобрался?

— Ага, — мрачно кивнул Валера, — они хотели,чтобы я «Лендкрузер» продал.

— Отчего же?

Валерка почесал в затылке.

— Я возил тещеньку на рынок, так эта змея под коврикомгубную помаду нашла, ничего мне не сказала и Надьке показала. Дескать, скажи,доченька, твоя это или нет?