Чейзер. Крутой вираж - Вероника Мелан

Обратно. Домой. К самой себе.

Оказалось, что оставить квартиру куда легче, чем машину. Прежде чем развернуться и уйти, Лайза долго гладила крышу, просила у «Миража» прощения – он всегда был ее верным помощником, спутником, другом, и она никогда не забудет его. В следующий раз погладит его уже там, в своей правильной жизни.

Затем она достала из багажника фонарь, щелкнула кнопкой на брелке, положила ключи в карман и направилась на другую сторону дороги, к холму. Слева маячил указатель «Криттон. 1 км».

«Все как говорил информатор».

Теперь вверх. Куда вверх?

Среди деревьев она долго не могла отыскать тропу – та оказалась хорошо запрятанной в высокой сырой траве. Наконец нашла, ступила на влажную и мягкую землю и принялась пробираться сквозь заросли.

Стук тысячи капель по листьям создавал иллюзию того, что лес говорит, общается, бормочет. Капли стекали по стволам, по дождевику, по лицу; кроссовки моментально промокли.

Лайза двигалась вперед максимально быстро, разводя ветки руками, спотыкаясь о корни, иногда поскальзываясь. Ей казалось, что в затылке нарастает зуд. Что это – последствия перенапряжения памяти? Или же ее настойчиво пытается отыскать Чейзер? Скорее всего, второе; пришлось «зазеркалиться» плотнее.

Кусты, кусты, кусты, бесконечные кусты. Ноги начали гудеть уже через десять минут; в кроссовках чавкала вода, носки вымокли насквозь.

«В такую погоду надо сидеть дома, – ворчала она, пытаясь взбодриться, – а не бродить по лесу. В крайнем случае стоять на деревянном крыльце под навесом с чашкой чая…»

Мда, чашка чая ей в ближайшее время точно не светит. Сначала будка, а потом уже деревянный домик, навес, комфорт, идиллия и всё что угодно. Сначала будка.

Подъем продолжался. Он казался бесконечным, слишком крутым; тропа – непролазной. Еще выше, еще, еще чуть-чуть – вроде бы до верха недалеко, надо поднажать. Неужели она бродит всего лишь пятнадцать минут? А кажется, что прошло уже несколько часов, что она полночи скитается по мокрому лесу, пытаясь отыскать непонятно что и высвечивая фонариком путь в высокой блестящей траве.

А вот и вершина холма – добралась! Горбатый склон выпрямился, превратился в ровную поверхность, перестал чинить препятствия. К тому моменту дыхание сбоило, сердце работало словно тяжелый паровой двигатель, мышцы ног горели.

«А все потому, что ты чрезмерно спешишь».

А как не спешить? Она уже почти на месте, уже близко.

Вот только куда теперь?

На вершине тропа исчезла: складывалось ощущение, что все, кто когда-либо поднимались на этот холм, счастливо разворачивались на месте и уходили обратно на спуск. Что за ерунда? Начинал тускнеть фонарь; надо было торопиться.

Куда? Куда? Куда?

Информатор говорил: ищи среди деревьев просвет – там и будет поляна. Но как искать просвет ночью, когда, собственно, и просвета-то нет? Это на фоне светлого неба хорошо видны кроны и стволы, а на фоне темных облаков не видно почти ничего.

Озираясь, Лайза кусала от досады губы.

«Может, надо было дождаться утра, а не изображать из себя героя?»

В этот момент в затылке снова кольнуло. Чертов Чейзер! Он точно пытается пробиться сквозь ее заслон, а она – отчаянная и жалкая – стоит и теряет силы. Куда же идти, куда?!

Справа застыла чаща – хмурая и плотная, неприветливая. Впереди начинался уклон – такой не может вести на поляну. Позади – спуск…

«Значит, налево. Точно».

Лайза побежала в выбранном направлении. Мерзли ноги, болела голова, под подошвами то и дело разъезжалась в стороны жижа, усыпанная хвоей.

Быстрее, быстрее. Ей казалось, что она не успевает, что нужно торопиться. Ошиблась с выбором направления? Вернется и исследует обратную сторону. Не найдет будку и там? Тогда спустится в лог… Главное – не переставать двигаться, главное – не сдаваться.

Текли по холодным щекам дождевые капли, рвалось изо рта шумное дыхание, гулко билось в груди горячее, окрыленное надеждой сердце.

Внезапно погас фонарь, померцав напоследок, и Лайза очутилась в полной темноте.

– Черт! Черт-черт-черт!

Не могла она взять два фонаря? Принялась колотить ладонью по пластиковому боку, ругаться, шипеть – не помогло, – и вдруг…

Вдруг она подняла глаза и увидела, что там, впереди, между стволами, почти скрытая плотной листвой, светится тусклая лампочка. Лампочка на бетонной стене, прямо над дверью. Будка! ОНА НАШЛА БУДКУ!

Погасший фонарь выскользнул из пальцев и упал в траву; Лайза со всех ног рванула вперед.

Поляна оказалась небольшой – ухоженным пятачком среди плотного смешанного леса, – а будка – именно такой, какой она ее помнила: серой, квадратной, приземистой, одноэтажной. Кто поставил ее здесь? Для чего?

До крыльца осталось несколько шагов.

«Откроется ли дверь?»

От беспокойства и накопившегося нервного напряжения Лайзе вдруг стало смешно – да уж, осталось только в самом конце пути выяснить, что дверь заперта. И что тогда делать? Ехать к Дэллу просить взрывчатку? Или к тому же Маку за отмычками?

Тряслись руки, тряслись колени, Лайза дрожала от нетерпения.

Дошла. Дошла. Она дошла.

А до крыльца всего пять шагов.

Она уже почти дома.

Четыре шага.

Хорошо ли она запомнила команды для программирования?

Три шага.

Попадет ли туда, куда нужно?

Два шага.

Домой, домой, скорее домой…

Когда Лайза занесла ногу, чтобы поставить ее на мокрое деревянное крыльцо, и потянулась к дверной ручке, за ее спиной раздался тихий гул и треск электрических разрядов. Поляна вдруг ярко осветилась; запахло озоном.

Пока свет не исчез, дождь словно обтекал его – не касался кожи, волос, не мочил серебристую форму. Дождь будто тактично извинялся, что вообще начался не вовремя, и спешно растворял капли прямо над русоволосой головой: «Простите, сэр, не хотел, сэр, виноват, сэр…»

А у Лайзы дрожали губы.

«Нет… Нет… Нет…»

И лишь когда свет рассеялся окончательно и поляна погрузилась в привычный полумрак, тогда капли застучали по тугой ткани непромокаемой куртки с белой полоской на рукаве.

– Нет, Дрейк, – Лайза сделала шаг и моментально охрипла, – пожалуйста, только не сейчас. Не сейчас, не надо…

Дрейк Дамиен-Ферно молчал. Стоял, широко расставив ноги, опустив руки, и смотрел исподлобья.

Она всерьез верила, что он про нее забыл? Что перестал следить, что выпустил ситуацию из-под контроля? Наверное, он каждую минуту за ней следил. Каждую долбаную минуту.

– Пожалуйста, не сейчас…