Чапаев - Владимир Дайнес

«Вообще техника пыток и расстрела попадающих в руки белоказаков и чехоучредиловцев коммунистов и красногвардейцев была доведена до совершенства. Расстреливаемому давали лопатку, он рыл сам себе могилу, и когда она была готова, жертву ставили на край ямы, в которую и падало расстрелянное тело.

Уральские белоказаки заставляли пленных ложиться плашмя и грызть землю, потом принимались пороть плетьми и шомполами. Дальше обычно начиналось шкуродерство, в буквальном смысле слова. Вырывали глаза, отрезали уши и нос, на спине вырезали различные советские и царские вензеля, а то просто длинные ремни. Пытали до тех пор, пока от человека оставался бездыханный кровавый обрубок. В Уральске и посейчас в музее хранится перчатка человеческой кожи, снятая с руки пленного красноармейца белым казачьим офицером».

«…Теперь установлено, что восстания в казачьих областях вызывают искусственно, чтобы под видом подавления истребить казачье население.

Дон, если бы он не восстал, ждала та же участь, что и Урал.

В газете» Известия» от 10 августа 1919 года в № 176 мы читаем: «Помимо указанной выше причины нашей задержки у Оренбурга, нужно отметить также на редкость яростное сопротивление, оказываемое нам уральскими казаками. Отступая, казаки сжигают станицы, зажигают степь, портят воду и т. д.».

Спросим: что же заставляет уральских казаков ожесточенно драться и умирать, сжигая при отступлении свои родные станицы и хутора? На это отвечает нам телеграмма некоего Ружейникова, посланного Казачьим отделом ВЦИК на Урал строить Советскую власть. Он раз доносил, а над ним посмеялись. В отчаянии он телеграфирует вторично следующее:

«Москва. Кремль. Президиум ВЦИК. Совет Народной Рабоче — Крестьянской Обороны. Казачий Отдел.

Снова довожу до сведения о линии поведения Уральского областного ревкома. Его большинство ведет к окончательному срыву Советской власти в области. Большинство членов ревкома слепо проводит крайнюю политику тов. Ермоленко — самое беспощадное истребление казачества. Город и область разграблены. Возвращающиеся беженцы не находят своего имущества, часто не впускаются в свои дома. Началось самочинное переселение в дома беженцев крестьян пограничных уездов, захватывающих живой и мертвый инвентарь.

В подтверждение всего вышеуказанного привожу инструкцию советам:

§ 1. Все оставшиеся в рядах казачьей армии после первого марта объявляются вне закона и подлежат беспощадному истреблению.

§ 2. Все перебежчики, перешедшие на сторону Красной Армии после первого марта, подлежат безусловному аресту.

§ 3. Все семьи, оставшихся в рядах казачьей армии после первого марта, объявляются арестованными и заложниками.

§ 4. В случае самовольного ухода одного из семейств, объявленных заложниками, подлежат расстрелу все семьи, состоящие на учете данного Совета, и т. д….».

Что остается делать казаку, объявленному вне закона и подлежащему беспощадному истреблению? Только умирать с ожесточением. Что остается делать казаку, когда он знает, что его хата передана другому, его хозяйство захватывается чужими людьми, а семья выгнана в степь, на выгон? Только сжигать свои станицы и хутора.

Таким образом, в лице всего казачества мы видим жестоких мстителей коммунистам за поруганную правду, за поруганную справедливость, что в связи с общим недовольством трудящегося крестьянства России, вызванным теми коммунистами, — грозит окончательною гибелью революционным завоеваниям и новым тяжким рабствам народу. Чтобы спасти революционные завоевания, остается единственный путь: свалить партию коммунистов…».[217]

«По своему экономическому положению уральские казаки малым чем отличаются от других казачьих войск, а тем более и от своих соседей оренбуржцев (казаков). Так что корень всего не только в экономике.

Большую роль в деле продления самой ожесточенной борьбы с уральскими казаками сыграли, помимо всего прочего, приемы» насаждения» Советской власти среди уральских казаков…

Совершенно иным путем в деле строительства Советской власти среди уральских казаков пошел Уральский ревком первого назначения (председатель П. Г. Петровский. — Авт.). Составленный из людей пришлых, к тому же малоопытных в Советском строительстве, совершенно незнающих края, экономического положения уральских казаков, их быта, совершенно своеобразного уклада их жизни, сильно развитого среди уральских казаков религиозного фанатизма на почве беспросветной темноты, он с первых шагов вступил на неправильный путь.