Все или ничего - Джудит Крэнц

Хуже всего было то, что Марбелла уже потеряла значение выигрышной карты, которой была так долго. Марбелла увидела тот день, когда принц Альфонсо продал большую часть своей собственности в клубе «Марбелла» сказочно богатому арабу Аль-Мидани из Саудовской Аравии, который, к ужасу постоянных жителей, предпринял такое грандиозное строительство, что город теперь был обезображен высокими многоквартирными домами и торговыми центрами. Почти все друзья Лидди покинули виллы на берегу и переместились в глубь страны, к холмам, возвышающимся за дорогой в Кадис, построив небольшие частные дома, достойные Беверли-Хиллз, в новых кварталах частных застроек.

Город Марбелла был еще полон людей, но это были уже не те люди, с горечью думала Лидди. Новые гости Марбеллы стали невыразимо ужасны. По сравнению с ними рок-звезды и толпы профессиональных игроков, заполнявшие Марбеллу в семидесятых годах, казались теперь почти такой же блестящей публикой, как гости истинно золотых, славных шестидесятых. Друзья продолжали приходить на ее домашние вечера, но скоро может наступить день, когда приглашение на ее виллу уже не будет знаком принадлежности к высшему обществу.

На самом деле этот день, если бы она позволила себе посмотреть правде в глаза, уже, возможно, наступил. Ее друзья приезжали к ней только по привычке. А что они говорили друг другу ночью, у себя в номерах? Неужели они не замечали признаков запущенности, которые видела она, или же ее деликатное гостеприимство перевешивало тот факт, что клуб «Марбелла» уже не был столь знаменит и что, хотя эрцгерцогиня Хапсбург, чета Бисмарков и Ротшильдов все еще приезжали в Марбеллу, основной темой их разговоров были изменения к худшему в Марбелле?

– Я рассчитываю на мисс Келли, – сказала Лидди, стараясь, чтобы это звучало настолько легкомысленно, насколько это было в ее силах. – Меня это не очень волнует, если в Саксе вдруг не получится так же. Ну, Фернанда, что новенького в твоей жизни? Уточни, что же происходит между тобой и твоим мужем?

– Ничего особенного, – ответила Фернанда с неестественным спокойствием.

Действительно, не так уж много потребовалось времени, чтобы старушка Ма добралась до самой неприятной темы из всех, которые она могла бы затронуть.

– Судя по тому, что я слышу, у меня есть основание для беспокойства.

– Нет. Действительно, нет, мама. Вэл, расскажи маме о твоей выставке и великой победе над детской железной дорогой.

– Валери уже все рассказала мне вчера за обедом, – возразила Лидди. – Я думаю, ты хорошо сделала, высказав все, Фернанда. Леди Джорджина кажется очень приятной женщиной. И ее муж, вероятно, человек с пониманием, несмотря на все, что о нем говорят.

– Он знал, что это неправильно, еще до того, как она это сделала, – заметила Валери. – Мы пройдем на выставку после ленча, не так ли? Розмонты оказались очаровательными.

– Действительно, это так, – промолвила Фернанда, радуясь, что беседа от ее отношений с мужем перешла на Розмонтов. – На днях я наткнулась на Джимми Розмонта на Мэдисон-авеню, и мы зашли с ним вместе выпить по-быстрому.

– Неужели? – удивилась Валери, проявляя любопытство. – Выпить по-быстрому?

Как это произошло, что она впервые слышит об этой встрече, с удивлением подумала Валери. Никогда, думала она, не подозревала, что Фернанда может забежать выпить днем и что такой занятый мужчина, делающий миллиарды, мог праздно шататься по улицам Манхэттена в поисках, с кем бы выпить в баре. Но ведь и Фернанда тоже не могла... о, нет, Фернанда именно так и сделала, поняла вдруг Валери, заметив мимолетное выражение, промелькнувшее на лице ее сестры. Боже мой, неужели она ни перед чем не останавливается? Неужели она не понимает, насколько отвратительно выглядит то, что она спуталась с мужем Джорджины? Если это откроется – а как же может быть иначе? – весь город будет болтать об этом. У проклятой сестрицы течка круглый год! И к тому же как раз тогда, когда она и Джорджина, казалось, даже подружились.

– Когда это было, Ферни? – Валери старалась казаться незаинтересованной.

– О, на той неделе, не помню точно. Но он действительно сказал, что хочет о чем-то поговорить с вами обеими, когда мама приедет. Он хочет, чтобы я его представила отцу.

– Зачем? – резко спросила Валери, забыв на мгновение о своем гневе на Фернанду за ее сексуальную активность.

– А что еще он сказал? – поинтересовалась Лидди.

– Он сказал, что у него деловое предложение, которое он хотел бы изложить отцу, и он думает, что всегда лучше встретиться с человеком, когда его представляет кто-нибудь из семьи или общий друг.

– Что же ты ему ответила? – спросила Валери.

– Я сказала... я сказала, что отец не очень-то легкий человек в общении, особенно когда разговор идет о деле, но я сделаю, что смогу. А впрочем, я оставила это все до вас – как вы на это посмотрите.

Вряд ли стоит говорить им, что она уже пообещала представить Джимми Розмонта отцу, размышляла Фернанда. Ленч с Розмонтом в маленьком роскошном номере, который он держал специально, как она знала, для таких вот тайных встреч, разочаровал ее в сексуальном плане, но, что очень даже любопытно, оставил самое доброе воспоминание. Ни один мужчина не выливал на нее такого потока умной и подробной похвалы особенным красотам ее тела. Но еще важнее, что ни один мужчина давно уже не мог заставить ее чувствовать себя такой молодой. Не говоря уж о мужчинах старше ее.

Не вина Джимми в том, что он чувствовал себя настолько возбужденным с того самого момента, когда они начали заниматься любовью, что даже не мог скрыть этого. Не было его вины в том, что она моментально заметила состояние, в котором он пребывал, – да кто бы и не заметил? Не было его вины и в том, что она опять почувствовала, как ее желание начало привычно пропадать, как только она поняла, что, будь даже его выносливость на самом деле так невероятна, как это приписывает ему молва, на самом деле он в основном такой же, как и все мужчины. Единственное, чего хотел Джимми Розмонт, – это войти в нее и получить свое удовольствие, и никакая предварительная игра не могла скрыть эту грубую цель.

Она была убеждена, что, если бы она не изобразила оргазм, он бы продержал ее в постели весь день, пробуя то одно, то другое, чтобы этого добиться. Он, конечно, заслужил награду за упорство. Она заслужила награду тоже, подумала Фернанда, за чистую артистичность того оргазма, который она так искусно подделала. Он, легендарный сексуальный гигант, не был способен отличить подделку от подлинника так же, как и любой другой мужчина, побывавший на его месте, и ей удалось изобразить это с немалой долей элегантности, как только она поняла, что он ни за что не откажется от дальнейших попыток, хотя она уже потеряла интерес и остыла, чувствуя нетерпение его здорового, атлетического тела.

Они расстались в хорошем настроении. Он был в восхищении от ее действий, а она была довольна его умными и такими приятными комплиментами. Она сказала, что не может встретиться с ним снова, поскольку ей так нравится Джорджина, что ее будет мучить совесть. Удачное решение проблемы, подумала Фернанда. Это сразу избавило ее от необходимости снова подвергаться такому же эксперименту и не нанесло урона его самолюбию, что так важно для любого мужчины. Если он хочет познакомиться с ее отцом, то почему бы нет? Это знакомство, она была полностью уверена, не было причиной того, что он пригласил ее на ленч.