Молчаливые боги. Мастер печали - Джастин Колл

– Да. Это флаг Бреатанаса, рыцаря Гальциона. И еще ты сказал, что меня назвали в честь этого феникса.

– Это не совсем верно. Я не называл тебя в честь феникса. Феникс – это имя твоего рода. Рода Бреатанасов.

У Аннева отвисла челюсть.

– Я – потомок Бреатанаса? Человека с глазами-молниями с витража в кабинете Тосана?

– Именно. Ты потомок рыцаря Гальциона, героя Битвы при Возгаре, далта, поднявшего посох Одара, когда Кеос поверг предводителя рыцарей.

– Бреатанас, – прошептал пораженный Аннев. – Человек, который убил Кеоса.

– Он самый.

Аннев с благоговением приподнял край флага и, затаив дыхание, провел пальцами по золотой вышивке.

– И это его флаг?

Содар кивнул:

– Флаг, развевавшийся над головой Бреатанаса, когда он сразил Бога земной крови. Флаг, над которым благодаря магии не властно время.

Вид у Аннева был совершенно ошарашенный.

– Получается, ему… больше двух тысяч лет?

– Почти две тысячи двести, если быть точным.

Аннев, вытаращив глаза от удивления, осторожно взял флаг в руки, свернул и снова положил на стол.

Содар, с улыбкой наблюдавший за учеником, спросил:

– А мне сколько, как думаешь?

Аннев неуверенно пожал плечами:

– Не знаю. Сто?

Содар расхохотался:

– Я что, похож на дряхлого старика?

– Вовсе нет. Но я думал, твоя внешность – результат колдовства. Я вообще не помню, чтобы ты выглядел иначе… а еще Арнор называл тебя вечным. Мне тогда показалось, что это не просто какой-то титул. К тому же, – добавил он, – обычные старики не умеют сражаться, как ты. Вот только не надо заливать, что это лишь благодаря усердию и молитве, – терпеть не могу, когда ты так говоришь.

Содар вынул меч из ножен и провел большим пальцем по кромке тупого лезвия.

– Это и правда не просто титул. Я знал Бреатанаса, когда тот был еще оруженосцем. Гарлок тогда командовал даритскими войсками. Мы вместе сражались во времена осады Куара.

Аннев с громким стуком захлопнул рот.

– Этого не может быть.

– Хочешь сказать, я лгу?

– Нет, но… – Аннев замялся. – Это означало бы, что тебе больше двух тысяч лет, а люди столько не живут. – Он в нерешительности умолк. – Или живут?

– Совсем немногие. Кроме Брона Глоира, только вечные…

– Брона Глоира? – перебил Аннев. – Так он не выдумка? Ты что, и с ним знаком?

Содар улыбнулся:

– Первый ответ – нет, второй – да. Мы уже сотню лет не общались, но он все еще жив. И похоже, переживет нас всех.

– То есть он вечный, как и ты…

– Нет, – возразил Содар. – Брон – последний из рыцарей Гальциона. Ты, наверное, слышал про него? Его называют человеком с тысячью лиц.

Аннев кивнул.

– Так вот, это чистая правда. Когда Брон умирает, его душа переселяется в тело того, кто находится рядом. Душа этого человека отправляется в загробный мир, а Брон живет дальше.

Аннев недоверчиво покачал головой. Сначала выясняется, что он потомок древнего героя, потом – что Содару две тысячи с лишним лет, а теперь еще эта история про Брона Глоира… Все это слишком невероятно. Должно быть, старик попросту его дразнит.

– Содар, если это шутка такая, то…

Содар с грохотом бросил меч на стол. Во взгляде священника пылал огонь.

– Это не шутка, Аннев де Брет. Больше никаких загадок и недомолвок, как ты и просил. Хочешь узнать мою историю – и свою тоже, – тогда слушай внимательно. Битва при Возгаре началась через месяц после того, как Кеос сошел с Черной стены, прорвал блокаду Куара и пересек реку.

Содар сунул меч в ножны и положил рядом с топором.

– Да, с этого, пожалуй, и стоит начать.

Содар откинулся на спинку стула и сложил руки домиком:

– Это случилось в тот мрачный день, когда Коханук, предводитель сынов Кеоса, и Клакланрай, каменный голем, дали приказ своим армиям повернуть вспять реку Куар.

Войска Западной Дароэи, которые уже сто лет стояли на берегу, сдерживая натиск Кеоса, были атакованы с флангов полчищами монстров, хлынувшими и с севера, и с юга.

Вампир Дортафола и железный голем Ярнах вели бои на юге, тогда как армии, возглавляемые самим Кеосом и его рабом Фьольдаром, форсировали реку. Ряды Верующих таяли на глазах под натиском монстров и людей, но рыцари Гальциона не дрогнули.

Содар вздохнул:

– И все же врагов было слишком много. Мы были вынуждены отступить, и легионы Кеоса гнали нас через весь Бордерлунд. Кто-то бежал в Южный край или Одарнею, кто-то укрылся в густых лесах Возгара. В те времена эти леса еще не представляли такую опасность для людей. В Возгаре и собрались рыцари Гальциона, а вместе с ними дариты и илюмиты, намереваясь дать свой последний бой.

Мы не надеялись на победу, и Кеос это знал. Поэтому, вместо того чтобы вести все свои войска на запад, он оставил в Даогорте большую часть своих владык крови, големов и некратов – живых мертвецов. Половина тех, кто пересек реку, отправились в Бордерлунд и Озерный край мародерствовать. В результате до Возгара дошли лишь две сотни легионов и тысяча големов – и все же силы врага вдесятеро превышали наши.

Многие из нас погибли в том бою, а могли бы погибнуть и все до одного, если бы на третий день к нам не пришли на помощь терране из Заблудших кланов. Друиды обрушились на врага с вершин деревьев, из тайных пещер хлынули орваны, и они привели с собой новых богов: Гарадаира и Круитхара, Дорхнока и Шелгаира, и даже Тахарана. И вот уже легионы Кеоса оказались в меньшинстве.

Гарлок, верховный жрец Одара, убил предводителя сынов Кеоса, и вражеские войска обратились в бегство. И тогда на поле боя явился сам Кеос, размахивая своим чудовищным молотом. Он отбросил назад Заблудших, убил Гарлока и начал теснить нас. Несмотря на то что с нами были новые боги, мы терпели поражение.

Но тут случилось нечто неожиданное. Когда Гарлок пал и мы начали отступление, оруженосец рыцарей Гальциона подобрал лежащий на земле посох Одара, к которому никто не осмеливался прикоснуться.

– Погоди, – перебил старика Аннев, беспокойно ерзая на стуле. – Ты хочешь сказать, что рыцари Гальциона бросили посох Одара, легендарный артефакт, валяться на земле, как какую-то безделушку? – Он фыркнул. – Что-то не особо верится.

Священник поднял указательный палец:

– Это не так. Посох был вверен жрецам Одара, дионахам Тобар, и держать его в руках имел право лишь верховный жрец.

– Но… разве ты не один из них? Ты и Арнор?