Странник поневоле - Борис Долинго

Пока всадники переговаривались, остальные, кто уже показался из-за деревьев, озирались по сторонам, опасаясь засады и стараясь увидеть, есть ли ещё кто-то в поле зрения кроме залёгшего среди мелких кочек человека в кольчуге.

Всадник со светлым щитом что-то требовательно крикнул стоявшим в отделении воинам, а один из совещавшихся с ним снова направил лошадь куда-то за деревья. На открытой местности, тем более что дул боковой ветер, слова расслышать не удалось, и Богдан ничего не разобрал, продолжая лежать в траве, только вытащил наган и взвёл курок. Он решил воспользоваться револьвером, полагая, что гром выстрела может напугать людей, не знакомых с огнестрельными оружием. Увы, вновь складывалась ситуация, когда ему придётся убивать, чтобы не быть пленённым или убитым самому, но пока Богдан не торопился использовать главное и наиболее эффективное оружие – лучемёт.

Первый всадник – Богдан уже начал называть его про себя «Генералом» – сложил ладони рупором и снова крикнул, обращаясь уже к Богдану. На сей раз слова были понятны: Богдану приказывали сдаться.

Естественно, подпускать близко к себе вооружённых людей, а тем более подходить к ним самому в данной ситуации Богдан не собирался, и поэтому продолжал лежать в траве, ловя на мушку «Генерала». Откровенно говоря, он чувствовал некое более сильное препятствие, чем при пользовании лучемётом, для того чтобы выстрелить в человека из револьвера. Глупо, но лучемёт при всей мощи продолжал восприниматься землянином как «игрушка», как предмет из фантастической книги или кинофильма, убивающий «не на самом деле».

«Генерал» снова прокричал приказ подойти и сдаться – Богдан лежал, кусая губы и елозя указательным пальцем по спусковой скобе. Руки вспотели, и он не мог сказать, как долго не решался бы стрелять, если бы события не приняли совершенно угрожающий поворот.

Слева и чуть сзади от него послышался топот копыт. Богдан повернулся, одновременно ещё немного приподнимаясь. Группа из четырёх всадников выехала из леса метрах в двухстах отсюда и сейчас скакала к нему через луг.

– Вот же чёрт! – выругался вслух Богдан.

Почти одновременно с этими словами в землю по обе стороны от него на расстоянии метра полтора-два вонзилось несколько стрел. Вряд ли они были выпущены с намерением убить прятавшегося в траве, так как хоть одну в подобном случае могли бы послать более точно – скорее, это сделали для предупреждения и запугивания.

Богдан резко обернулся к опушке леса и дороге, где стояли передние ряды колонны. Там большая группа арбалетчиков деловито перезаряжала своё оружие.

Всадники, скакавшие через поле, приближались, одновременно поглядывая, нет ли в траве других спрятавшихся людей. Выхода не оставалось, и Богдан выстрелил навскидку, но не в скакавших, а в сторону, откуда прилетели стрелы.

Выстрел был сделан наобум, фактически на пределе прицельной дальности револьвера, но пуля попала в одного из всадников, стоявшего рядом со знаменосцем, тот зашатался и, звеня железом, сполз с коня.

На открытом пространстве одиночный выстрел прозвучал не таким уж «громом», но, тем не менее, странный эффект с хлопком, облачком дыма и упавшим рыцарем явно произвёл впечатление. Воины задвигались, арбалетчики вскочили с колен, недоумённо глядя то на «Генерала», то в сторону Богдана.

«Генерал» на мгновение замешкался, но, надо отдать ему должное, моментально пришёл в себя и что-то начал кричать солдатам, одновременно энергично жестикулируя и то указывая в сторону Богдана, то размахивая руками так, словно подзывал ещё кого-то из леса.

Всадники на поле тоже на какой-то момент остановились, но потом резко бросили коней вперёд.

Богдан нажал на спуск, целясь уже в них, но старые патроны подвели – боёк только щелкнул, а выстрела не последовало.

В спину что-то ударило и чуть не свалило Богдана с ног. Он на мгновение сжался, думая, что в него вонзилась стрела, но оказался прав лишь частично: стрела проткнула вещмешок.

Револьвер был явно бесполезен, и Богдан вытащил лучемёт. Оружие было установлено на импульсный режим, хотя в данной ситуации больше подошёл бы непрерывный. Богдан несколько раз выстрелил по группе арбалетчиков, попав в двоих, рухнувших как подкошенные, а потом перенёс огонь на скакавших по полю.

Всадники неслись к нему, уже развернувшись полукольцом, пригнувшись к шеям коней и выставив вперёд пики. Одиночными импульсами с первого раза Богдан промахнулся и, чертыхаясь, переключил оружие на непрерывный режим, в котором, увы, уходило куда больше энергии.

Рядом с ним зачастили стрелы, попадавшие пока в землю. Прыгая, как заяц, Богдан полоснул лучом по арбалетчикам. Расстояние в сорок метров ещё не было предельным для непрерывного луча, и Богдан срезал почти всех стрелков с первого раза. Заодно луч зацепил трёх всадников, перерезав ноги лошадям, и рыцари повалились на землю. В отряде закричали, началась суматоха.

Как ни странно, скакавшие по полю не сбавили своего темпа – возможно, они даже не поняли, что произошло. Сейчас до всадников оставалось уже совсем мало, и Богдан полоснул лучом, не экономя заряд. Последнего рыцаря он срезал всего метрах в пяти от себя и вынужден был отпрыгнуть в сторону, так как разрезанный вместе с всадником конь по инерции чуть не сбил его с ног.

Несмотря на начальную панику в рядах войска герцога, лучемёт не создавал шума и, возможно, поэтому не оказывал такого деморализующего эффекта, какой мог бы произвести, допустим пулемёт. Кроме того, в ярком солнечном свете луч оставался почти невидимым, и часть воинов, стоявших в лесу, вообще ничего не поняли.

На дорогу из задних рядов снова выбежали арбалетчики – очевидно, войско, встретившееся Богдану, было действительно многочисленным. Более того, из леса, там, где на поле выбрались первые всадники, сейчас выезжали новые, изготавливающиеся к атаке. Богдан выстрелил ещё несколько раз одиночными по арбалетчикам и побежал к обрыву, с которого спустился в долину – иного выбора не оставалось.

«Сидор» с торчавшей в нём стрелой на бегу колотил по спине, мешая двигаться, поверхность луга, по которой он до этого неторопливо шёл, особо не обращая внимания на неровности, сейчас, казалось, превратилась в изрытое ямами пространство, на котором того и гляди сломаешь ногу. Именно в этой обстановке Богдан не мог не оценить ботинки, взятые им во дворце – благодаря конструктивным особенностям, обувь чётко фиксировала голеностоп и несколько раз просто не позволила лодыжке выгнуться на недопустимый угол.

Оглянувшись на бегу, Богдану увидел, что из леса вываливает всё больше и больше вооружённого люда. Выстраивались арбалетчики, готовые вновь открыть огонь, а часть рыцарей уже развернулась для преследования.

Богдан очень сомневался, что на расстоянии метров в сто, на которое он уже отбежал, возможен прицельный огонь арбалетов, но проверять это не хотел. Тем более что голова его не была ничем защищена. Кроме того, если его не достанут стрелки, то легко могут догнать всадники, а спасительный обрыв, на который ещё предстояло вскарабкаться, казался очень далёким.