История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 1 - Луи Адольф Тьер

стороне, за Парте, имелась выгодная позиция, простиравшаяся от деревни Мёккерн до деревни Ойтрицш, преграждавшая дорогу из Галле в Лейпциг и представлявшая собой просторный возвышенный участок, опиравшийся с одной стороны на Плайсе и Эльстер, а с другой – на большой овраг. На этой возвышенности мог легко развернуться целый корпус, заняв господствующую позицию перед неприятелем, подходившим от Галле. В случае вынужденного ее оставления можно было отступить за Парте и опереться на Галле, предместье Лейпцига.

Именно здесь и расположился Мармон, чтобы сразиться при необходимости с Блюхером, за которым он не переставал наблюдать. Наполеон одобрил занятую маршалом позицию и рекомендовал ему ее удерживать. Ней с Бертраном, Суамом, Ренье и Домбровским, задерживавшийся ради уничтожения мостов через Мульде и Эльбу, должен был занять позицию справа от Мармона, затем по мере прибытия его корпусов отступать вокруг Лейпцига с севера к югу и через равнину, орошаемую Парте, соединиться с левым флангом Мюрата. С приходом его последних корпусов кольцо вокруг Лейпцига должно было полностью сомкнуться.

Оставалось хорошенько охранять сам Лейпциг, и не только город, но и большую дорогу на Рейн, которая пересекала Плайсе и Эльстер по длинной веренице мостов, дебушировала в Линденау на Лютценскую равнину и направлялась к Вайсенфельсу, Эрфурту и Майнцу. Эту дорогу следовало обязательно охранять, потому что она оставалась нашей единственной линией отступления и потому, что, занимая ее, мы мешали Блюхеру и Шварценбергу сообщаться между собой за Плайсе и Эльстером. Наполеон оставил в Лейпциге дивизию Маргарона, состоявшую из маршевых войск, с миссией оборонять мосты через Плайсе и Эльстер и городок Линденау, представлявший выход на Лютценскую равнину. К войскам Маргарона Наполеон присоединил Бертрана, который двигался вместе с Макдональдом и только что вступил в Лейпциг. Он в случае необходимости собирался поддержать либо Маргарона в обороне Дрездена и Линденау, либо Мармона в обороне Мёккернской позиции.

Так, в первый день сражения, которое должно было состояться к югу от Дрездена, Наполеон располагал 115 тысячами человек против 160 тысяч солдат Шварценберга. Если сражение завяжется в то же время на севере, он мог выставить против 60 тысяч Блюхера Мармона с 20 тысячами и Бертрана с 10 тысячами, не считая 10 тысяч Маргарона, охранявших Лейпциг и большую дорогу на Рейн. Ней с Суамом, Домбровским и Ренье подводили подкрепление в 35 тысяч человек и могли поочередно помогать Мармону и самому Наполеону. Вместе с ними наши силы доходили до 190 тысяч человек; но следовало поторопиться с победой, ибо если Ней доводил силы до 190 тысяч человек, то неприятель в тот же промежуток времени мог увеличить свои силы до 320–330 тысяч. Впрочем, Наполеон рассчитывал добиться решающих результатов в первый же день. Потратив день 15 октября на присоединение прибывавших войск, он решил более не откладывать и атаковать Шварценберга 16-го числа.

Союзники не пребывали, в свою очередь, в праздности и прилагали большие усилия, чтобы произвести воссоединение под стенами Лейпцига. Как мы знаем, Блюхер и Бернадотт при приближении Наполеона отошли за Мульде. Блюхер находился 15 октября на дороге из Галле, в четырех-пяти лье к северу от Лейпцига, желая подойти поближе, не решаясь помочь Шварценбергу через Лютценскую равнину (потому что ему пришлось бы пересекать Плайсе и Эльстер), испытывая сильное искушение двинуться к Шварценбергу с другой стороны, через Лейпцигскую равнину, но тем более не решаясь на это при виде двигавшихся в том же направлении французских корпусов. Он повторно обратился к Бернадотту с требованием присоединиться к нему, ибо вместе они сформировали бы армию в 120 тысяч человек, которой не пришлось бы никого опасаться. В ожидании Бернадотта Блюхер попытался послать к Шварценбергу гонца, чтобы сказать ему, что находится здесь же, к северу от Лейпцига, совсем близко от него, и готов выступить, как только услышит грохот его пушек к югу от города.

Богемская армия хотела приблизиться к Лейпцигу с намерением воссоединиться с Силезской и Северной армиями, и потому ей надлежало делать только одно – энергично теснить Мюрата: Мюрат был только заслоном, прикрывавшим движение французов на Эльбе, и если не поторопиться его прорвать, Наполеон успеет одолеть Силезскую и Северную армии.

День 15 октября был потрачен на воссоединение войск, расстановку на позициях и обсуждение плана атаки, важнейшего предмета, вызывавшего некоторые разногласия. Никто не ставил под сомнение, что нужно дать сражение, даже если придется потерпеть поражение, ибо если оставить Наполеону еще день или час, он им воспользуется, чтобы уничтожить и Северную, и Силезскую армии. Сражаться отчаянно и немедленно – таково было всеобщее мнение. Оставалось выработать план сражения. В этом отношении мнения австрийских генералов расходились с мнениями генералов русских и прусских. Русские и пруссаки, под командованием Барклая-де-Толли дебушировавшие перед Мюратом на Либертвольквиц, Вахау и Марклеберг на правом берегу Плайсе и Эльстера, хотели атаковать в этом пункте, атаковать решительно и почти всеми силами. Они едва допускали отвлекающую атаку справа, с целью обхода нашего левого фланга и попытки воссоединения с Блюхером через Лейпцигскую равнину. Они соглашались, чтобы и слева от них, между Плайсе и Эльстером, были произведены некоторые демонстрации с целью поддержать Блюхера через Лютценскую равнину, на случай, если он пытается прорваться с этой стороны. Но и там они готовы были видеть только простую демонстрацию.

Австрийцы, дебушировав между Плайсе и Эльстером, соглашались атаковать Либертвольквиц, Вахау и Марклеберг, но не многого ждали от лобовой атаки и требовали передвинуть основную часть сил в угол между Плайсе и Эльстером, чтобы осуществить прорыв под прикрытием рек и захватить Делицкий мост на правом фланге французов за Марклебергом. Конечно, говорили они, там встретятся большие трудности, ибо придется преодолевать мосты через множество рукавов Плайсе, фермы, загоны и обрывистые участки. Но если преодолеть эти преграды, можно зайти в тылы французов, их позиция падет, и они только чудом сумеют отойти на Лейпциг целыми и невредимыми. Поэтому австрийские генералы хотели использовать в этой операции не только австрийскую армию, но и резервы Барклая-де-Толли, состоявшие из русской Императорской гвардии и прусской королевской гвардии.

Обсуждение было бурным, и, по обыкновению, пошли на взаимные уступки, что годится в политике, но нередко опасно на войне. Силы распределили почти поровну. Австрийский корпус Дьюлаи, усиленный легкими войсками Лихтенштейна и Тильмана, должен был выдвинуться по ту сторону Плайсе и Эльстера на Линденау и завладеть коммуникациями французов с Лютценом, то есть с Майнцем. В случае удачи корпус Дьюлаи, численностью 20–25 тысяч человек, мог соединиться на Лютценской равнине с Блюхером. Основная часть австрийской армии численностью 40 тысяч человек, состоявшая из корпуса Мерфельда и резервов, кавалерийских и пехотных, наследного принца Гессен-Гомбургского,