Лицо в темноте - Нора Робертс

— Если другой женщины нет, то из-за чего же вы деретесь?

— Мы не деремся, — устало произнесла Эмма. — Я, во всяком случае.

Как же трудно выговорить это, признаться. Слова застряли у нее в горле комком стыда. Наконец она вытерла глаза рукой.

— Сидя здесь, я даже готова поверить, что все придумала, что дела не так уж плохи, как я считала, когда это происходило. Марианна, он мог быть добрым, обходительным, он приносил мне по утрам розы, пел, когда мы оставались с ним вдвоем, пел так, будто я единственная женщина на свете. Он говорил, что любит меня, хочет обо мне заботиться, сделать счастливой. А потом я что-то совершала… даже не знаю что…. но что-то, и тогда он… Он меня бил.

— Что? — Если бы Эмма сказала, что Дрю отрастил себе крылья и вечером улетает с балкона, в это было бы легче поверить. — Он тебя бьет?

Погруженная в себя, Эмма не обратила внимания на недоверие Марианны.

— После этого я иногда по нескольку дней не могу ходить. В последнее время стало еще хуже. Наверное, он хочет меня убить.

Марианна осторожно выдохнула. Следя за лицом подруги, она пыталась осознать услышанное:

— Он пьет, принимает наркотики?

— Нет. Я только однажды видела его пьяным… в ночь нашей свадьбы. Наркотики он совсем не принимает, любит сохранять над собой контроль. Он должен сохранять над собой контроль. Видимо, я постоянно делаю нечто глупое, и это выводит его из себя.

— Прекрати! — Взбешенная Марианна заметалась по комнате, глотая слезы. — Ты в жизни не делала ничего глупого. И давно это продолжается, Эмма?

— Впервые это случилось после того, как мы уехали из центра. Тогда он ударил меня только один раз. Потом извинялся. Плакал.

— Сердце прямо разрывается от жалости к нему, — пробормотала Марианна. Открыв дверь, она впустила коридорного. — Вот сюда. Не беспокойтесь, расставлять не надо.

Подписав счет, она вручила ему двадцатку. «Неотложные дела в первую очередь», — решила она и, не обращая внимания на еду, разлила «Гран-Марнье».

— Пей, — приказала Марианна. — Конечно, ты ненавидишь это, но нам обеим сейчас необходимо выпить.

Сделав два маленьких глотка, Эмма почувствовала, как по телу разливается тепло.

— Не знаю, что делать. Кажется, я уже не способна мыслить самостоятельно.

— Пару минут я буду думать за тебя. Выношу на голосование: кастрировать сукиного сына.

— Я не могу вернуться, Марианна. Если вернусь, то сделаю что-то по-настоящему ужасное.

— По-моему, рассуждаешь ты прекрасно. А есть можешь?

— Пока нет.

Ей нужно просто посидеть какое-то время, чтобы постичь смысл своего поступка. Она ушла от Дрю. Сбежала от него, и теперь рядом с ней подруга, ее давняя и близкая подруга. Закрыв глаза, Эмма снова почувствовала стыд.

— Марианна, прости. Я не отвечала на твои звонки, последние месяцы вела себя не так, как подобает подруге. Он не позволял мне.

Марианна зажгла две сигареты и передала одну Эмме:

— Больше не думай об этом.

— Он даже сказал мне, что ты… пыталась отбить его у меня.

— Это ему приснилось. — Марианна чуть не засмеялась, но ее остановило выражение лица Эммы. — Ты же не поверила?

— Нет. Хотя… порой я верила всему, что он говорил. Так было проще, но самое страшное в том, что для меня это не имело значения.

— Если бы ты позвонила мне…

— Я не смогла бы говорить с тобой об этом, не смогла бы вы нести встречи, так как боялась, что ты все узнаешь.

— Я бы помогла тебе.

Эмма только покачала головой:

— Мне так стыдно.

— Чего, черт возьми?

— Я сама позволяла ему, ведь так? Он не приставлял к моему виску пистолет. В этом не было необходимости.

— У меня нет ответа, Эмма. Точнее, есть один. Нужно обратиться в полицию.

— Нет! Боже милосердный, нет! Я не вынесу… увидев это на первых страницах газет. И никто не поверит. Он будет все отрицать. Говорю тебе, Марианна, он может заставить поверить во что угодно.

— Ну хорошо, с полицией повременим. Мы найдем тебе адвоката.

— Я пока не могу больше ни с кем говорить об этом. Мне только хочется быть подальше от него.

— Хорошо. Что-нибудь придумаем. А сейчас мы должны поесть. Я лучше думаю на полный желудок.

Заставив Эмму съесть несколько кусочков, Марианна пристала к ней с пепси, надеясь, что сахар и кофеин хоть частично вернут румянец на лицо подруги.

— Оставайся у меня. Несколько дней пошатаемся по Майами.

— Нет. — Теперь Эмма смогла думать более трезво. Изо всех ее безумных замыслов и планов лишь один, похоже, был верным. — Я не могу остаться у тебя даже на одну ночь. Это первое место, где он начнет меня искать.

— Тогда поезжай в Лондон, к Бев. Она поможет.

— Нет паспорта. Нет водительских прав. Он разорвал их. Марианна, у меня в кошельке пятьдесят пять долларов, пятнадцать из них я стащила. У меня нет ни единой кредитной карточки. Он отобрал их несколько месяцев назад. Я располагаю лишь тем, что на мне надето.

Марианне очень захотелось что-нибудь разбить, но она лишь встала и налила себе еще «Гран-Марнье». Все это время, пока она сидела и дулась в квартире-студии, лелея свою обиду, Эмма жила в аду.

— О деньгах не беспокойся. Я могу подтвердить твою платежеспособность. Сниму по своей карточке наличные, затем распоряжусь, чтобы принимали чеки с твоей подписью. Выберешь сама. «Виза», «Мастер-кард» или «Америкэн-экспресс».

— Наверное, ты считаешь меня слишком слабой?

— Нет, я считаю тебя лучшей своей подругой. — Слезы жгли Марианне глаза, и она дала им волю. — Если бы я могла, то задушила бы его собственными руками.

— Никому не говори. Пока.

— Как хочешь. Но, по-моему, твой отец должен знать.

— Нет. У нас и без того достаточно плохие отношения. Я думала уехать куда-нибудь в горы, но, пожалуй, не смогу вынести тишину. Лучше затеряться в большом шумном городе. Меня не покидает мысль о Лос-Анджелесе. Я всегда представляла себе, что бегу туда. И мне опять начало это сниться.

— Даррен?

— Да. Кошмары начались уже давно и не оставляют меня. Наверное, я должна быть там, и, надеюсь, это последнее место, где меня станет искать Дрю.

— Я поеду с тобой.

Эмма взяла ее за руку:

— Ты угадала мое желание.

В спальне было холодно и грязно. Последняя служанка ушла, прихватив с собой пару серебряных подсвечников. Но хозяйка еще не знала о пропаже, теперь она не выходила из спальни. Время от времени Джейн совершала набеги на кухню, таскала наркотики, бутылки и съестное в комнату.