В стране кораллового дерева - София Каспари

Альберто взглянул на нее большими карими глазами. У него были такие ресницы, за которые женщины могли бы отдать полжизни. Виктория вернулась к нему, он снова ее завоевал. Виктория улыбнулась, гладя его лоб. Нет, не нужно понимать это превратно. Она никого не упрекала — свобода все еще много значила для нее. Правила существовали для того, чтобы их нарушать. Плохо только то, что она все же не чувствовала себя счастливой. Плохо, что Педро к ней равнодушен. После их последней встречи это стало еще заметнее. Он не обращал на нее внимания, а Виктория не могла призвать его к ответу. Нужно было соблюдать приличия перед мужем, который все больше отдалялся от нее.

Почти каждый день он привозил из Сальты женщин. Иногда по утрам Виктория замечала в коридоре расфуфыренных дамочек. Но большинство исчезало незаметно, слышен был лишь пронзительный смех где-то в глубине дома Сантосов. Однажды вечером Виктория шла в кухню, чтобы взять чашку какао, и встретила донью Офелию. Та стояла перед дверью в комнату сына и, очевидно, прислушивалась. Виктория была так этим озадачена, что остановилась как вкопанная. Офелия даже не заметила ее. Она держала в руке подсвечник и в тусклом свете казалась призраком. Бледное лицо, изрезанное морщинами, глаза, которые, казалось, провалились в глазницы и горели, как два уголька…

Виктория вздрогнула и прочла короткую молитву в надежде, что свекровь ее не заметит. Почему-то Виктория испугалась. Но донья Офелия словно пребывала в трансе, словно находилась в другом мире. В какой-то миг она взглянула в сторону Виктории, но смотрела куда-то сквозь нее, словно невестки там не было. Несмотря на это, Виктория некоторое время не могла пошевелиться. Когда ей наконец удалось добраться до своей комнаты, сердце едва не выпрыгивало у нее из груди. По спине стекал холодный пот.

Она очень устала, но в тот вечер долго не могла найти покоя. До утра Виктория раздумывала над тем, что увидела на лице доньи Офелии. Она не могла бы объяснить почему, но кровь стыла в жилах, когда она вспоминала об этом.

Виктория взглянула на кудри Альберто. «У меня есть право на счастье, — упрямо сказала она себе, — у меня есть такое право. Так продолжаться не может. Как я могу и дальше лживо уверять родителей в том, будто я счастлива? Я несчастна, и когда-нибудь они это поймут». В последнем письме отца она уже прочитала о некоторых его подозрениях.

Вдруг Альберто схватил ее за руку, погладил по тыльной стороне ладони, взял в рот ее большой палец и пососал. Когда он тихо застонал от удовольствия, у Виктории не в первый раз возникло чувство раздражения, с которым ей приходилось бороться. На что она рассчитывала, затевая интрижку с мальчиком? «Ты же не хочешь больше его видеть, изменница, — язвительно насмехался голос разума. — Если тебе это уже не доставляет удовольствия, просто не приходи на встречи. Ты же взрослая женщина, жена и мать».

Виктория попыталась высвободить руку. Но Альберто забавляло ее сопротивление, и он сжимал кисть еще крепче, покусывая большой палец. Виктория подавила раздражение. Альберто сладостно вздохнул, лежа у нее на коленях, потом неожиданно отпустил ее и встал.

— У Санчесов на следующей неделе прием. Увидимся там, моя красавица?

Виктория раздумывала. В последние дни Педро относился к ней очень холодно. Ему нужно было напомнить о том, что значит для него Виктория. Поэтому она поедет к Санчесам, и Педро будет ее сопровождать. В конце концов, времена были неспокойные, и защита в дороге никогда не помешает. И вот тогда она ему покажет, от чего он отказывается. Виктория сдержала довольную улыбку.

— Конечно, — ответила она и провела по щеке Альберто кончиками пальцев. — Конечно, мы там увидимся.

Подготовка к вечеру у Санчесов заняла много времени. Нужно было тщательно подобрать платье. Виктория придумала великолепную прическу с декоративным гребнем и украшением из цветов. Альберто скажет, что она просто ослепительна.

Час от часу ее волнение нарастало, и Виктория после обеда решила принять ванну, чтобы немного успокоиться. Большую деревянную бадью, обитую серебром и выстеленную льняным полотном — чтобы хозяйка не поранилась, — Розита и Хуанита наполнили теплой благоухающей водой. Виктория с нетерпением ждала. Было слышно, как снаружи, на маленьком газоне, играют дети. Эстелла стала осторожнее вести себя с младшим братом, с тех пор как он чуть не захлебнулся в реке. Но, несмотря на это, она все равно была довольно резкой. По крайней мере, после того случая осталось хоть что-то хорошее.

«Педро снова здесь, — подумала Виктория, — сегодня все изменится к лучшему. Я же люблю его, и он должен это знать. И он тоже любит меня».

На мгновение она позволила себе вспомнить его обнаженное тело, коричневую кожу, крепкие мускулы и подумала о том, как хорошо лежать в его объятиях. «Мы любим друг друга, — сказала она себе, — в этом нет ничего плохого. Не может быть ничего плохого в любви». В ее голове снова начался хоровод мыслей. Она должна просто овладеть им заново, почувствовать его рядом, потому что, кроме него, рядом с ней никого не было.

Когда Виктория погрузилась в теплую ароматную воду и положила голову на край бадьи, она наконец немного успокоилась. Вскоре ее мысли вновь вернулись к предстоящему вечеру, но теперь она представляла приятные моменты — свой триумф. Она будет самой красивой среди собравшихся. Все мужчины будут страстно хотеть услышать хоть одно слово из ее уст. Педро не сможет оторвать от нее глаз. Альберто, само собой, тоже, но это уже не важно. Это всего лишь средство, чтобы достичь цели.

— Розита! — позвала служанку Виктория, когда вода стала чуть теплой, и велела принести большое мягкое полотенце.

Пока молодая идианка расчесывала ей волосы, Виктория продолжала размышлять. «Какое бы платье мне надеть? Кремовое? Темно-синее? Зеленое, чтобы казаться молодой и свежей? Или красное? Кем я хочу быть, королевой или принцессой?»

Виктория закрыла глаза. «Я должна быть самой красивой», — пронеслось у нее в голове. Она так впилась ногтями в ладонь, что ощутила боль. Но слишком выделяться тоже нельзя. Это должно быть платье, которое идет только ей. Платье, которое притягивает взгляд, привлекает внимание гостей.

Виктория выбрала наконец блестящее серо-голубое платье с кружевным воротником и золотой медальон с фотографиями детей.

Когда она позже велела Педро седлать коней и держать их наготове, он ничего не ответил, но она была уверена, что он удивленно посмотрел на нее, прежде чем вновь надеть непроницаемую маску равнодушия.

Ведь он не мог ее обмануть, Виктория видела его насквозь.

В первом внутреннем дворике вскоре собралась вся семья. Дон Рикардо, как всегда, надел светлый костюм и выглядел элегантно. Умберто сильно располнел за последние годы. Настроение у него было неважное, но Виктории это не мешало. Она приняла правильное решение и была уверена в этом. Педро по ее указанию должен был править экипажем, и тот не возражал. Виктория решительно повисла на руке Умберто. Он удивленно смотрел на нее, но был слишком ленив, чтобы высвободиться. Донья Офелия, видя это, лишь презрительно фыркала.