1. Сарисса. В Хризолитовом круге - Хелена Руэлли

говорил о них, о том, что их построили некие неведомые или невидимые существа в далёком прошлом, в общем, какой-то бред. Я не поверила ему.

— Это не бред, Дисси. Братство Штейн сохранило украденные когда-то планы этих подгорных переходов. Уж не знаю, у кого всё это украли, кто строил эти Тоннели, но копию плана отец дал мне, чтобы я привёл в резиденцию Верховного Мастера людей. Мне их так жаль, но не смею ослушаться…

— Ладно, Фокси, по дороге что-нибудь придумаем, — перебила его Дисси. — Сейчас пора выезжать.

Они последними покинули дворец градоправителя, замыкая группу пеших людей.

Глава 138. Животворящая музыка

Мелис был по-прежнему мрачен, и вслед за Эйлин забеспокоилась Нелл.

— Да что с ним такое, мама?

— Он рассказал о предположениях Ильмануса, — Эйлин судорожно вдохнула разреженный воздух. — Ну, о том, что Штейнмейстеру что-то нужно от Мелиса, поэтому Мелис нигде не получил ранения, на него не бросались Соглядатаи и тому подобное. А перед нападением плащекрылов Мелис видел сон о том, как Штейнмейстер оживил какие-то каменные создания и заставил служить себе.

— Ну, видел, и что? Да мало ли какие кошмары привидятся человеку!

— Нелли, я уже заглядывала в сны Мелиса, — тихо сказала Эйлин. — Ему снится Штейнмейстер с самого Кхэтуэла. В самых страшных снах Мелис вынужден подчиниться Штейнмейстеру. Это его пугает.

— Кого? Штейнмейстера?

Эйлин против воли рассмеялась, но почти сразу лицо её вновь стало серьёзным.

— Нет, Нелли, Мелис испуган. Откуда Штейнмейстер знает именно про него? Зачем Мелис нужен Братству? Но больше всего его подкосило то, что магистр Ильманус погиб от его руки…

— Мама, ты же сама говорила, что если бы не Мелис, то душа Лидброта каким-то образом попала бы в обсидиановый амулет, он стал бы Соглядатаем!

— Да, верно.

— Но это значит, что Мелис спас Лидброта от ужасной участи! Он сделал то, что был обязан сделать как Менгир!

— И здесь ты права. Но поднять руку на человека — это переступить некий нравственный барьер… Тем более от руки Мелиса пал его друг и учитель. Мелис видит сейчас в себе лишь убийцу…

Нелли задумалась.

— Мама, а что, если я где-нибудь на привале поиграю для Мелиса на скрипке? Может, ему полегчает, а то вид у него такой, будто он вот-вот в пропасть бросится…

— Это неплохая идея. Насчёт скрипки, конечно, а не насчёт пропасти. Попробуй.

Отряд уже миновал один из перевалов. Вскоре, если верить карте, перед ними должна была открыться обозначенная на карте долина. Она считалась безопасной, поэтому Фергюс и Торментир решили остановиться на отдых именно там.

Спустившись в долину, путники увидели горный луг. В эту долину вели только две дороги. Одна — та, по которой Посвящённые пришли сюда, а вторая уводила дальше в горы.

За обеими дорогами мужчины установили наблюдение, и лишь тогда Эйлин разрешили развести костёр. Она видела, что и Торментир, и Фергюс измотаны переходом, и боялась, что их сморит сон на привале.

— Чтобы придать вам бодрости и силы духа, я могу сыграть что-нибудь позитивное, — заявила Нелли и, не дожидаясь ответа, достала из футляра скрипку.

Она погладила деки скрипки, будто это было живое существо, и скрипка засияла тем тёплым светом, который излучали все хризолитовые предметы этого мира. Звуки музыки поплыли над долиной, потекли рекой, полетели высоким облаком. Эйлин почувствовала, что дышать ей стало легче, кристаллы-семена, тщательно оберегаемые, потеплели. Если бы нужно было раздвинуть горы, то Эйлин не сомневалась, что сумела бы сделать и это.

Встретившись взглядом с Солусом, она поняла, что он ощущает примерно то же самое. Резкие черты его лица смягчились. Спрятав волшебную палочку, он задумчиво прикасается к хризолитовому кольцу Истины на левой руке. И, кажется, он улыбается!

У Фергюса вообще глаза сверкали каким-то торжеством, что ли. Он приободрился, не выказывая больше никаких признаков усталости. Мелис поднял голову, нахмуренный лоб его разгладился. Юноша выпрямился и расправил плечи, внимательно вслушиваясь в музыку. Лицо его просветлело и осветилось слабой улыбкой. Руки сами нащупали рукоять чудесного меча и погладили его.

Когда Нелли закончила играть, Мелис встал и подошёл к Эйлин:

— Госпожа Эйлин, простите меня. Я вел себя как слабонервный дурак.

Эйлин ласково улыбнулась в ответ:

— Ты не дурак, Мелис, и не слабонервный. Надеюсь, теперь ты чувствуешь себя лучше.

— Да, — он смотрел ей в глаза и больше взгляд в сторону не отводил. — Я должен помочь Фергюсу и магистру Торментиру.

— Отличная идея, дружок, — весело отозвался Фергюс. — Подменишь кого-то из нас потом, а мы передохнём. Солус, согласен?

— Угу, — отозвался тот, всё ещё мечтательно разглядывая своё кольцо.

— Всё ясно, — рассмеялся Фергюс. — Мелис, подмени его первого, следи за дорогой с той стороны. Эйлин, попробуй привести Солуса в чувство.

— Это смотря в какое, — пошутила она в ответ. — В каком-то чувстве он пребывает до сих пор.

Нелли эти слова совсем не понравились, но она промолчала, пряча скрипку в кофр. Не для того она играла, чтобы Торментир впал здесь в транс!

— Кстати, мама, что за кольцо он крутит? Раньше его не было. И у тебя такое же. Откуда?

— Подарили в Депьярго, — кратко ответила Эйлин.

— Вот рассказала бы ты, что вы там делали, как выбрались…

— Как-нибудь потом, — Эйлин вовсе не улыбалось говорить о своих приключениях. — Сейчас не время.

Фергюс с недоумением посмотрел на неё и открыл было рот, но она отрицательно покачала головой, и рот ему пришлось закрыть. Нелли хмыкнула и отправилась в дозор вместе с Мелисом. После Неллиной музыки он стал почти таким, как прежде. Нелли очень обрадовала такая перемена, и она проболтала с ним почти всё время, проведённое на часах.

Глава 139. Вход в Тайные Тоннели

Люди шли, подгоняемые дружинниками. Фокси слышал ропот арестованных. Стоило кому-либо выразить своё недовольство погромче, как на него немедленно обрушивался удар одного из солдат. Лисёнок Ирн морщился и кривился, но молчал. Дисси испуганно смотрела, как солдаты бьют ни в чём не повинных людей.

— Фокси, — прошептала она. — Вы можете что-нибудь с этим сделать?

Он покачал головой и страдальчески сморщился:

— Если я прикажу оставить их в покое, то мои же подчинённые донесут на меня. В лучшем случае мой родной отец скормит меня Соглядатаю из