Анархия. Неумолимое возвышение Ост-Индской компании - Уильям Далримпл

они топтали и размахивали своими ужасными цепями среди друзей и врагов".

Те, кому удалось спастись от немедленной смерти, были так тесно сгрудились вместе, что только с трудом могли стоять; некоторые находились в состоянии удушья, а другие из-за тяжести упавших на них мертвых тел были прикованы к месту и, следовательно, находились во власти врага... Некоторые были растоптаны ногами слонов, верблюдов и лошадей, а те, кто был лишен одежды, лежали под палящим солнцем, без воды и умерли томительной и жалкой смертью, став добычей хищных диких зверей".

Из восьмидесяти шести офицеров тридцать шесть были убиты, тридцать четыре ранены и взяты в плен; только шестнадцать пленных оказались не ранеными. Бейли получил ранение в спину и голову, а также лишился ноги. Бэрд получил два сабельных ранения в голову, пулю в бедро и ранение пикой в руку. Его помощник и юный кузен, Джеймс Далримпл, , получил тяжелое ранение в спину и "два пореза в голову".* Было взято около 200 пленных . Большая часть войск численностью 3800 человек была уничтожена.

Затем майсурские войска начали раздевать мертвых и умирающих и грабить с трупов все, что могли. Они начали с того, что оторвали пуговицы от моего пальто, которые взяли за серебро", - писал раненый Джон Бейли. Затем они вырвали коленные пряжки из моих бриджей и сняли пальто с моей спины. Один из них приставил конец своего огнестрельного оружия к моей шее, прижав меня к земле, а другой пытался стянуть с меня сапоги".

Он с трудом освободился от одного из них и, разгневанный, как я полагаю, тем, что не смог оторвать другого, нанес мне порез на правом бедре, который распорол его до кости. Вскоре после этого другой парень, проходивший мимо, безрассудно вонзил свой меч мне в другое бедро... Когда они ушли, один из сепаров Хайдара, заметив, что я еще жив, поднял меня, поставил к дереву и дал мне попить воды.

Я лежал рядом с артиллеристом с простреленной головой, прижавшись лицом к земле. К этому времени мои раны начали затягиваться, так что я был не в состоянии двигаться из того положения, в котором находился, или защищаться от роев мух, которые, впиваясь в мои раны, казалось, намеревались высосать то немногое, что во мне оставалось от крови. Я был покрыт ими с головы до ног. Это была пытка не только для тела, но и для ума, заставлявшая меня постоянно думать о собственной беспомощности.

Когда я уже начал терять всякую надежду на помощь, на проспекте появились два француза, присматривавшие за теми, кто еще оставался в живых. Я оперся на одного из них, и в 8 часов вечера меня перенесли в их лагерь, в палатку французского хирурга. У него не было других инструментов, кроме ножа, ножниц и железной лопатки, и других лекарств, кроме большого горшка с мазью, полной грязи, цвета и консистенции масла для волос; но нам давали полбутылки аррака в день, чтобы промывать раны, что, хотя и небольшое количество среди такого количества, было нам бесконечно полезно. Наши раны становились очень неприятными: один офицер, получивший сильный порез уха, вытащил из него 26 личинок, влив в него немного аррака.

В конце концов Бейли привели к Хайдару, привязав к орудийному лафету, и заставили сидеть у его ног полукругом вместе с другими выжившими, поскольку султан вознаграждал своих офицеров пропорционально количеству добытых ими голов или трупов европейских солдат. Некоторых притащили в его лагерь, настолько изуродованных и перепачканных кровью и пылью, что их было не узнать; некоторые упали без слов на дороге, и их охранники не давали им воды".

Заключенных избивали винтовками их охранники. Другим облегчали мучительные пытки, которые они переносили, сменяя друг друга обмороками, пока в полном бесчувствии они наконец не ускользали от преследования охранников. Мрачная участь окружавших меня людей, мертвые тела и искаженные лица умирающих заставили меня почувствовать, что и я скоро умру. С наступлением темноты пришли ужасы: стоны умирающих, рёв и вой шакалов, а также отдалённый гром и проливной дождь.

Все перевернулось. Теперь войска Компании узнали, что значит быть побежденным, попасть в плен, подвергнуться жестокому обращению. Мунро , чья неспособность спасти Бейли стала одним из главных факторов катастрофы и который по возвращении в Мадрас с тем, что осталось от его охваченной паникой армии, подвергался на улицах насмешкам и улюлюканью, назвал битву при Поллилуре "самым тяжелым ударом, который англичане когда-либо получали в Индии".

Дальше было еще хуже. Ампутантов в роте было так много, что не хватало индийских санитаров, чтобы унести их с передовой. Хирург Томас Дэвис писал: "Я максимально щадил конечности ", но был вынужден удалить многих из них из-за отсутствия надлежащего медицинского снабжения. Из 7 000 пленных , захваченных Типу в течение следующих нескольких месяцев войны с Компанией, около 300 были насильно обрезаны, насильно обращены в ислам и получили мусульманские имена и одежду. К концу года каждый пятый из всех британских солдат в Индии находился в плену у Типу в его сложной крепости Серингапатам. Что еще более унизительно, нескольких британских полковых мальчиков-барабанщиков заставили надеть платья - гхагра-чоли - и развлекать двор на манер девушек-наутч (танцовщиц).

По истечении десяти лет плена один из таких заключенных, Джеймс Скерри, обнаружил, что разучился сидеть на стуле и пользоваться ножом и вилкой; его английский был "сломан и запутан, утратив все свои простонародные идиомы", его кожа потемнела до "смуглого цвета негров", и он обнаружил, что ему очень не нравится носить европейскую одежду.

Это был самый настоящий колониальный кошмар, причем в самой неприглядной форме: пленник предпочитает путь своих похитителей, колонизатор - колонизируемого.

Через два дня после Поллилура из Мадраса в Калькутту было отправлено специальное судно, чтобы сообщить Форту Уильям о катастрофе. Известие прибыло 20 сентября. Когда Уоррен Гастингс узнал о катастрофе, он сразу же понял, что означает поражение: "Наши армии, - писал он в Лондон, - которые так долго формировались под влиянием привычки к завоеваниям, нелегко оправятся от впечатления ужасного поражения и не смогут действовать с прежней уверенностью под руководством неудачливых командиров". Лорд Макартни писал домой из Мадраса в похожем ключе: "Индийцы испытывают меньший ужас перед нашим оружием; мы меньше презираем их сопротивление . Поэтому наши будущие преимущества не должны рассчитываться по прошлым подвигам".

Компания - сейчас более 10 миллионов фунтов стерлингов*Компания - теперь уже более чем на 10 миллионов фунтов стерлингов и неспособная платить себе