Юджин - повелитель времени. Книга 7. Ее Высочество - Гай Юлий Орловский

Она вперила в меня злой взгляд.

– Я велела усилить охрану. Если такие храбрецы сумели выкрасть принцессу из королевской тюрьмы Уламрии, то простая стража вас не остановит. Но теперь я вызвала всю дружину герцога, она перекроет все выходы.

– Ну зачем, – сказал я с тоской, – разве мы враги?

– Глерд, – отрезала она, – ваше передвижение по замку ограничено вашим этажом. Даже приближаться к лестнице запрещено! Ни вверх, ни вниз, ни на крышу.

Я пробормотал:

– А на крышу почему? Мы же не улетим.

– За нарушение приказа, – сказала она еще жестче, – нет, даже за попытку нарушить приказ вас немедленно закуют в цепи! И поместят в самом глубоком подвале.

– Понял, – ответил я покорно, – а что с ее высочеством?

Она произнесла с неимоверным высокомерием:

– Теперь мы сами решим, как ее использовать. Глерд, в лучшем случае вы останетесь верно служить нам. Мой супруг человек прямой, как только расскажу, кто вы и кто эта сиротка с вами, захочет вас тут же убить, но я постараюсь убедить его пощадить вас. Вы можете пригодиться.

– Спасибо, ваша светлость, – пробормотал я. – Великое облегчение услышать такое… Я просто не знаю, как и благодарить…

Она зло расхохоталась:

– Ирония?.. Но он в самом деле прям и честен, тонкости не в его характере. Будете жить или нет, зависит от меня. А я постараюсь убедить его, что вас можно использовать и в наших целях. Вы же прекрасно понимаете, что теперь вам больше защиты искать негде?

Я опустил голову, постарался, чтобы голос прозвучал как можно подавленнее:

– Ее величество меня точно не пожалует за провал миссии…

Она смотрела торжествующе.

– Вот-вот, понимаете. Это хорошо!.. Вы должны знать еще, что мой супруг – потомок рода Куренгелов! Да-да, того, что правил некогда королевством Великих Долин, позже разделившимся на Верхние и Нижние. Потому вы, как вольно или невольно оказавший нам услугу, можете со временем занять вполне достойное положение. А теперь идите и подумайте. Помните, вам отныне запрещено опускаться на этаж ниже, как и подниматься. Охране на лестнице я уже дала строгие указания.

Я поклонился, все еще ошалелый и подавленный, снова вляпались, но кто же мог предположить.

– Благодарю, ваша светлость…

Вышел в коридор ошалелый настолько, что дважды наткнулся на стены, пока спускался на свой этаж, а там в зале увидел герцога с неким толстым глердом.

Похоже, герцог спит в своих покоях, как сказала герцогиня, что вообще на другом этаже, выглядит бодрым и молодцеватым, не подозревающим еще ни о какой принцессе, увидел меня и улыбнулся подбадривающе:

– Ну как вам у нас?

– Спасибо, ваше сиятельство, – поблагодарил я. – Ночь оказалась даже лучше, чем я ожидал!

Я держал лицо глупо самодовольным, он наконец-то учуял нечто, спросил с интересом:

– Что-то необычное?

– Еще какое, – ответил я жарким шепотом. – Вы даже не представляете!.. Ко мне ночью явилась женщина!.. Жаль, в маске, лицо закрыто целиком, явно не простая служанка… Да и плащ на ней достаточно дорогой, хоть и дорожный.

Он округлил глаза.

– Здорово… Поздравляю! Хорошая ночь была?

– Просто чудо! – прошептал я. – Такая умелая шлюшка, что она только со мной не вытворяла. Сказала, что вообще-то замужем, но муж у нее совсем бессильный и такая свинья, такая редкостная свинья… Мы прокувыркались почти до рассвета, потом она ушла, так и не сказав, кто такая…

– Здорово, – сказал он, – у нас в замке гостят всего шесть женщин. Вы правы, все замужем за знатными лордами… А что-то еще заметили?..

Я развел руками.

– Почти ничего. Разве что рыжая…

– Вы же сказали, – напомнил он, – она была в маске?

Я скабрезно улыбнулся:

– Да, но там внизу, гм… такие заросли!.. Огненно-рыжие…

Его лицо напряглось.

– Рыжие?

– Да, – подтвердил я. – Ах да, еще одна крохотная деталь… На левой ягодице крохотная родинка в виде сердечка. И, не представляете, тоже ярко-алая, как сердце!.. Но, увы, по такой примете я ее не отыщу среди женщин вашего замка…

Он проговорил деревянным голосом:

– Глерд… наслаждайтесь нашим гостеприимством… а мне нужно срочно отдать некоторые распоряжения, как же я о них совершенно забыл…

Он повернулся и почти бегом ринулся обратно. Я провожал его взглядом, пока он не исчез за дверью.

Фицроя и Понсоменера отыскал в комнате Рундельштотта, все трое за столом, в руках чаши с вином, а на столе пузатый глиняный кувшин.

На меня оглянулись, я сказал бодро:

– С утра?.. В правильном направлении движется мир!.. Чем больше пьющих, тем скорее цивилизация придет к циррозу!

Никто не переспросил, что такое цирроз, а жаль, у меня есть хороший ответ, а Фицрой спросил быстро:

– Какие новости?

– Пока ждем, – сообщил я. – Граната брошена, но посмотрим, взорвется ли… И как взорвется, если взорвется.

– Как принцесса?

– Подождем завтрака, – ответил я. – Конечно же, ее разговорили и все выяснили. Теперь они хотят на этом сыграть. Если вы еще не поняли, мы в той части Нижних Долин, что именуется герцогством Алых Маков…

Рундельштотт промолчал, судя по его лицу, знает, а Фицрой ахнул:

– Это те, что освободились… или почти освободились? Эта часть почти самостоятельная?

– И жаждет стать не просто самостоятельной, – подчеркнул я, – а не упустить шанс подвинуть Орландию на троне, так как наш хозяин, герцог, принадлежит к более древнему роду королей, чем Орландия. А вы над чем ломаете головы?

– Как спасти ее высочество, – отрезал Фицрой. – А что еще?

– Как спасти? – переспросил я. – Да это запросто!.. Способов сотни. Если не тысячи. Например, ночью взобраться по стене к ее окну. Можно пригнать в замок пару коров на продажу, а там улизнуть и пробраться в комнату принцессы. Можно…

Я перечислял и перечислял, но их лица все мрачнели, наконец Фицрой сказал в нетерпении:

– А что-нить пореальнее? В окно не влезть, как и принцесса не протиснется в ту щелочку. Коров у тебя купят на входе в замок, а самого тут же повернут спиной и пнут в зад.

Рундельштотт проворчал:

– Даже и не знаю… Просто перебить всех? Но люди вроде бы хорошие…

Я сказал твердо:

– Хорошие люди – это мы. А все остальные… в зависимости. Так что и здесь. Даже самый прекрасный на свете человек, но если он против нас, то это последний мерзавец, а не прекраснейший! И у нас полное право его убить, утопить в сортире или просто перерезать глотку, как обычному барану.