Я, Николай II... Верховный Главнокомандующий - Сергей Николаевич Зеленин

не ставило перед своими войсками особенно «грандиозных» задач на осень. Захватив крепость Ковно, генерал фон Эйхгорн - командовавший ударной группировкой, должен был ударить в стык 5-ой и 10-ой русских полевых армий - прорвать тем самым оборону русских. После чего, выбросив в русский тыл конную группу генерала фон Гарнье - из четырёх кавалерийских дивизий и одной пехотной бригады, германское командование планировало взять важный узел коммуникаций город Вильно - тем самым окружив 10-ую русскую армию генерала Радкевича[5].

Даже, без выполнения последнего, потеря нами Вильно делало наше положение весьма пиковым – так как, разобщало фланги наших Северного и Западного фронтов!

Рисунок 60. «Бой за полустанок». Эпизод во время Свенцянского прорыва 1915 года.

Это, так называемый «Свенцянский прорыв», когда германская кавалерия дошла практически до Минска...

Естественно, когда положение на фронте резко ухудшилось, я - как Верховный Главнокомандующий, должен был бросить все свои «бумажные» дела и, периодически - на пару часов в день хотя бы, появляться в Штабе.

***

В первый же день – 3 сентября, заранее предупредив, я прибыл к зданию Штабы и был приятно «удивлён» произошедшими здесь переменами: бравые полевые жандармы, в здание меня не пропустили без наличия разового пропуска – хотя и, жутко краснели и бледнели при этом и даже, сильно заикались!

Ладно, ломаем комедию дальше.

Пришлось вызвать ответственное лицо, удостоверить мою августейшую личность и только тогда…

Доклад Начальника Штаба генерала Алексеева тоже, был совсем другого формата - чем прежде. Сухо и коротко, он изложил обстановку сложившуюся на фронте в данный момент, цифры предварительных потерь, расходов боеприпасов – которые чуть ли не поснарядно, распределял лично. Проинформировал меня о мерах, им предпринимаемых для противодействия противнику…

- Хорошо, господин генерал! Я вижу, ваш оперативный стиль с момента нашей последней встречи улучшился. Ещё, научились бы выполнять мои приказы, а не устраивать мне показуху – вообще, цены бы Вам не было!

- Ваше Императорское Величество! - глаза в кучу, - в чём моя вина?

- А вот это, – я припечатал к столу отчёт моего «ревизора», - почитайте-ка, господин генерал!

Алексеев схватил пачку бумаг и, забегал по горизонтали своими косыми очами, читая… Наконец, он закончил и уставился куда-то в пространство.

- Что скажите в своё оправдание, Ваше Превосходительство?

Слов оправдания после прочтения результатов проверки, у генерала не нашлось… Он стоял и хлопал ресницами, не мыча и не телясь при этом…

- Кому из офицеров, Вы приказали ужесточить пропускной режим? - пришёл на помощь своему Начальнику Штаба я, - звание, фамилия, должность? …НУ!!!

- Полковник Квашнин-Самарин, комендант Ставки Верховного Главнокомандования…

Слегка улыбаюсь, примиряюще:

- А я уж было, грешным делом подумал - что это Вы на меня болт забили, Ваше Высокопревосходительство… Рад был ошибиться: это всего лишь - какой-то полковник, положил хер на Вас!

Со мной был Кондзеровский - дежурный генерал при Верховном Главнокомандующем. Обращаюсь к нему:

- Господин генерал! Распорядитесь передать жандармскому подполковнику Дукельскому, мой приказ об аресте саботажника и проведения тщательного расследования. Пусть выяснит – ГЛУПОСТЬ ЭТО ИЛИ ИЗМЕНА?! Если, просто глупость – «повысить» до капитана и отправить умнеть на фронт. А если измена – повесить, известным образом.

Могильная тишина в зале…

- Как уже можно понять, господин генерал, - снова к Алексееву, - систему проверки выполнения ваших же приказов, Вы создать тоже не удосужились… В этом случае, кто у Вас виноват?

Я очень внимательным взглядом, осмотрел всех присутствующих штабных офицеров.

- Может, Вы? – наезжаю на какого-то, враз побелевшего лицом подполковника.

- Ваше Императорское Величество! - взмолился Алексеев, - это – полностью моя вина: за недостатком времени…

- Хорошо. Раз у Вас, господин генерал, нет времени для создания института представителей Ставки на местах – следящих за правильностью и своевременностью выполнения ваших приказов и, проверяющих правильность донесений Вам с мест, то его создам я.

Пока народ приходил в себя, я «по-английски» свалил.

Забегая несколько вперёд, скажу что комендант Ставки Верховного Главнокомандования полковник Квашнин-Самарин, после тщательного расследования бы не повешен - а признан «глупым» и, отправлен на фронт с понижением в чине на одну ступень…

***

Другой раз, подъезжая к зданию Штаба, я заметил русского штабного офицера, премило беседующего с одним из представителей японской военной миссии при Ставке Верховного Главнокомандующего.

- Господин генерал,- наезжаю на Алексеева после доклада,- ваши офицеры – носители секретной информации, свободно общаются с иностранными подданными. Вам, это известно?

- Так, союзники же, Ваше…

- «Союзники», говорите?! И, десяти лет ещё не прошло, как мы были с японцами не союзниками, а врагами! А Вы не боитесь, что в случае следующей войны с такими «союзниками», мне придётся перестрелять весь ваш Штаб – как потенциальных шпионов? И, первую очередь – ВАС(!!!), Ваше Высокопревосходительство!

Мой Начальник Штаба, аж дышать перестал и налился нехорошим, нездоровым «румянцем»…

«Ссука косоглазая, ты у меня воевать будешь - а не заговоры против своего Верховного Главнокомандующего плести-устраивать! - как-то, глядя на него подумалось, - или от инфаркта с инсультом сдохнешь!»

- Господин генерал! Приказываю Вам немедленно издать приказ по Ставке и, в целом по всей действующей армии, об запрете военнослужащим любых несанкционированных контактов с иностранными гражданами - кем бы они не были. Об каждом такой случае, участник должен написать объяснительную в ближайшие органы контрразведки или жандармерии… Не поставившие же с известность – скрывающие свои контакты с иностранцами военнослужащие, должны считаться потенциальными агентами иностранных разведок и не допускаться до документов и информации, имеющий закрытый характер… В отношении их должно быть немедленно проведено сначала служебное, затем – в случае злого умысла, уголовное расследование.

***

Меж тем, положение на фронте стало настолько критическим, что генерал Алексеев, на всякий пожарный, предложил перенести Ставку куда-нибудь - ещё более вглубь страны. Были названы города Калуга, Вязьма…

- Владивосток! – с самым серьёзным лицом, потроллил слегка я своих военноначальников.

Полюбовавшись очумелыми генеральскими физиономиями, внутренне над ними поржав, я озвучил свой выбор:

- …Прикалываюсь, господа стратеги! Город Коломна – вот отличное место под Ставку Верховного Командования. Именно там, мы её и расположим.

- Почему Коломна, Ваше Величество? – спросил Алексеев.

- Потому что, я так хочу! – как «отрезал» я, - без промедления высылайте соответствующие службы для поиска мест