Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 2 - Валерий Федорович Солдатенко

земли отходили к Польше. Обе стороны обязались уважать государственный суверенитет друг друга, взаимно отказывались от вмешательства во внутренние дела, от враждебной пропаганды, договорились не допускать на своих территориях образования и пребывания организаций и групп, деятельность которых направлена против другой стороны. Польша брала обязательство предоставить русским, украинцам и белорусам в Польше все права, обеспечивающие свободное развитие культуры, языка и выполнение религ. обрядов; аналогичные права гарантировались полякам на территориях РСФСР и УССР. Обе стороны взаимно отказывались от требования возмещения расходов и убытков, связанных с ведением войны. Советские республики согласились возвратить Польше военные трофеи, научные и культурные ценности, вывезенные из Польши после 1772 г. Признавая роль польских земель в хозяйственной жизни бывшей Российской империи, советская сторона пообещала уплатить Польше в годичный срок 30 млн золотых рублей. Одновременно Польша освобождалась от ответственности за долги и другие обязательства бывшей Российской империи. Однако правительство Польши не соблюдало условий Рижского мирного договора о прекращении враждебной деятельности против Советских республик и о равноправии русских, украинцев и белорусов, проживавших в Польше[795].

Вся история проведения переговоров, подписания итогового документа свидетельствовали о том, что первый серьезный официальный вывод Советской Украины на международную арену, участие в одной из весьма важных акций общеевропейского значения стали возможными только благодаря геополитическому весу и роли Советской России. Именно усилиями российских дипломатов, представлявших могучую державу, побаивающаяся ее польская сторона вынуждена была согласиться и с предложенным составом участников переговоров, и с компромиссными соглашениями, которые она считала существенной уступкой Украине и даже крушением своих давних планов возрождения «доразборовой Речи Посполитой».

Реалистично оценивая происшедшее, можно предположить, что самостоятельно УССР вряд ли могла рассчитывать и на достигнутый результат, хотя также не оценивала его оптимальным, поддерживая заявления российских дипломатов о том, что при других, изменившихся обстоятельствах необходимо будет возвратиться и пересмотру Рижского договора.

Конечно, учитывая расстановку сил на международной арене, руководство Советской Украины стремилось употреблять и собственные дипломатические усилия совершать отдельные внешнеполитические шаги и акции, направленные, в частности, на признание международным сообществом Украинской ССР. 14 февраля 1921 г. представители Советской Украины Ф. Я. Кон и Ю. М. Коцюбинский подписали мирный договор с Литвой.

В апреле 1921 г. в Берлине было подписано соглашение между УССР и Германией об обмене военнопленными и интернированными гражданами, что свидетельствовало о серьезных успехах советской дипломатии – Советская Украина признавалась де-факто Германией. Затем УССР установила дипломатические отношения с Латвией и Эстонией. Прогрессу переговоров с прибалтийскими республиками, а также с Грузией способствовало и то, что проходили они в Москве[796]. Начались переговоры о заключении торговых соглашений с Чехословакией, Австрией, Италией. В ноябре 1921 г. ВУЦИК принял постановление о присоединении УССР к международным конвенциям о работе Красного Креста[797].

Определенное значение имело и то, что на первых порах зарубежной деятельности Украина прибегала к тому, чтобы ее интересы в полномочных представительствах по совместительству осуществляли российские дипломаты. Так в Великобритании такую роль исполнял Л. Б. Красин, в Италии – В. В. Воровский[798].

Особого внимания заслуживает визит командующего вооруженными силами Украины и Крыма М. В. Фрунзе в Анкару в конце 1921 г. – начале 1922 г.

Официально миссия была направлена от имени Украинской ССР для заключения договора с Турцией, как бы в продолжение эстафеты после аналогичного договора с РСФСР от 16 марта 1921 г. М. В. Фрунзе отмечал в этой связи: «Назначение мое состоялось в тот момент, когда Турция находилась в крайне тяжелом положении. В августе месяце, когда турецкие войска были разбиты греками и когда казалось, что Ангора (тогдашнее название Анкары – В. С.) будет взята греческими войсками, – в этот момент Советская Украина, по соглашению с Россией, сочла необходимым подчеркнуть перед всем светом свое дружественное расположение к Турции, отправив туда своего посла. Этот факт является несомненным доказательством нашего дружественного расположения. Все это доказало и турецкому населению, и турецкому правительству, что со стороны советских республик не может быть и речи об изменении прежних отношений, и что, наоборот, советские республики прилагали все усилия к тому, чтобы дружественные отношения закрепить еще больше и установить связь во всех областях жизни, сделать эту связь более крепкой и прочной, чем это было до сих пор»[799].

Таким образом, посланец Украины получил полномочия действовать от имени и других советских республик, прежде всего РСФСР и Закавказской СФСР. Это было тем более важно, что в западных средствах массовой информации усиленно муссировались сообщения об охлаждении отношений между советской Россией и кемалистской Турцией.

Поездка оказалась весьма утомительной и длительной – практически два месяца. Часть пути делегации пришлось проделать на арбах, а перипетии путешествия нашли отражение в подробном дневнике М. В. Фрунзе и последующем отчете 2 февраля 1922 г. на объединенном заседании ВУЦИК и СНК УССР[800].

20 декабря 1921 г. М. В. Фрунзе выступил перед Национальным собранием Турции. Он публично разоблачил интриги империалистических держав Запада, направленные на подрыв советско-турецкой дружбы. «Само собою разумеется, – говорил он, – что они начнут играть роль льстивых друзей и доброжелателей и приложат все силы к тому, чтобы подорвать дружбу между Турцией и Советскими правительствами – эту единственную гарантию целостности и независимости Турции и, толкнув Турцию на выступление против Советских правительств, под маской дружбы постараются достигнуть цели, добиться которой им не удалось с помощью оружия»[801].

Приезд М. В. Фрунзе в Турцию был высоко оценен Мустафой Кемалем в его телеграмме на имя председателя ВЦИК М. И. Калинина и председателя ВУЦИК Г. И. Петровского: «Тот факт, – говорилось в телеграмме, – что правительство Украинской Республики в целях заключения с нами договора о дружбе и еще более яркого подтверждения политических, экономических и других связей, существующих между двумя народами, послало к нам господина Фрунзе, одного из самых крупных политических деятелей и главнокомандующего, а также одного из самых доблестных и геройских командиров Красной Армии, и то, что это решение было сообщено нам накануне Сакарийской битвы (в которой турки нанесли поражение грекам. – В. С.), в то время, когда враги объявили всему миру о том, что наше окончательное поражение является делом недалекого будущего, вызывает особенно глубокое чувство благодарности у членов Национального Собрания»[802].

Переговоры прошли успешно. Оперативно, 2 января 1922 г. был подписан Договор о дружбе и братстве между УССР и Турцией.

Глава украинской дипломатической миссии отмечал: «По взаимному соглашению, мы за основу нашего договора взяли Московский русско-турецкий договор, и там, в зависимости от особенностей нашего положения и положения Турции, были внесены соответствующие поправки в ряд пунктов, но в общем основной дух и