Революция, или Как произошел переворот в России - Владимир Хрусталев

Со своей стороны сообщаю лично вам, что я опасаюсь, как бы не было упущено время до возвращения Его Величества, так как при настоящих условиях дорог буквально каждый час.

– Благодарю вас, Михаил Васильевич, за принятый на себя труд. Желаю вам полного успеха. Генерал-адъютант Михаил.

– Завтра при утреннем докладе еще раз доложу Его Императорскому Величеству желательность теперь же принять некоторые меры, так как вполне сознаю, что в таких положениях упущенное время бывает невознаградимо. Желаю здоровья Вашему Императорскому Высочеству и успеха в той помощи, которую вы желаете оказать Государю императору в переживаемые нами решительные минуты, от которых зависит судьба и дальнейшего хода войны и жизни государства. Генерал Алексеев.

Красный архив. 1927. № 2 (21). С. 11–12; Скорбный путь Михаила Романова: От престола до Голгофы. Документы, материалы следствия, дневники, воспоминания / Сост. В. М. Хрусталев, Л. А. Лыкова. Пермь, 1996. С. 35–36.

Телеграмма императора Николая II председателю Совета министров князю Н. Д. Голицыну о принимаемых мерах по стабилизации положения в Петрограде

27 февраля 1917 г.

Передана 27.02 в 23 ч. 25 м.

Председателю Совета министров. Петроград.

О главном военном начальнике{261} для Петрограда мною дано повеление начальнику моего штаба с указанием немедленно прибыть в столицу. То же и относительно войск. Лично Вам предоставляю все необходимые права по гражданскому управлению. Относительно перемен в личном составе: при данных обстоятельствах считаю их недопустимыми.

Н и к о л а й.

ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 2089. Л. 2; Красный архив. 1927. № 2 (21). С. 13.

27 февраля 1917 г.

Ц. Ставка.

Мое сокровище!

Нежно благодарю за твое милое письмо. Это будет моим последним. Как счастлив я при мысли, что увидимся через 2 дня! У меня много дела, и потому письмо мое кратко. После вчерашних известий из города я видел здесь много испуганных лиц. К счастью, Алексеев спокоен, но полагает, что необходимо назначить очень энергичного человека, чтобы заставить министров работать для разрешения вопросов продовольственного, железнодорожного, угольного и т. д. Это, конечно, совершенно справедливо. Беспорядки в войсках происходят от роты выздоравливающих, как я слышал. Удивляюсь, что делает Павел{262}? Он должен был бы держать их в руках. Благослови тебя Бог, мое дорогое Солнышко. Крепко целую тебя, детей. Передай ей (очевидно, имеется в виду Вырубова. – В.Х.) мой поклон.

Навеки твой Ники.

ГА РФ. Ф. 640. Оп. 1. Д. 115. Л. 54–54 об. Автограф (на англ. яз.). Архив новейшей истории России. Серия «Публикации». Т. III: Скорбный путь Романовых (1917–1918 гг.). Гибель царской семьи. Сб. документов и материалов / Отв. ред. и сост. В. М. Хрусталев, при участии М. Д. Стейнберга. М., 2001. С. 35.

27 февраля 1917 г.

Ставка Верх [овного] главн [окомандующего] – Царское Село.

19 ч. 6 м. – 20 ч. 2 м.

Ее Величеству.

Сердечно благодарю за письмо. Выезжаю завтра 2.30. Конная гвардия получила приказание немедленно выступить из Новгорода в город [Петроград]. Бог даст, беспорядки в войсках скоро будут прекращены. Всегда с тобой. Сердечный привет всем.

Ники.

ГА РФ. Ф. 640. Оп. 1. Д. 108. Л. 130. Подлинник (на англ. яз.). Архив новейшей истории России. Серия «Публикации». Т. III: Скорбный путь Романовых (1917–1918 гг.). Гибель царской семьи. Сб. документов и материалов / Отв. ред. и сост. В. М. Хрусталев, при участии М. Д. Стейнберга. М., 2001. С. 35–36.

В понедельник [27 февраля] вечером, по поручению Ее Величества, ко мне позвонил из Царского Села обер-гофмаршал граф Бенкендорф, передавший, что Государыня очень беспокоится за детей ввиду всего происходящего в столице и предлагает выехать с детьми навстречу Его Величеству. Кроме того, граф Бенкендорф мне сообщил, что основанием беспокойства Ее Величества явились сведения, полученные от военного министра генерала Беляева, так как ни с кем другим из членов правительства в данное время войти в контакт нельзя. По словам генерала Беляева, волнения в Петрограде настолько разрослись, что нужно опасаться движения революционной толпы из Петрограда на Царское Село.

Поставив тотчас министра двора в известность о подробностях моего разговора с графом Бенкендорфом, я с графом немедленно пошли к Государю.

Когда я доложил Его Величеству содержание разговора с графом Бенкендорфом, Государь сказал: «Ни в коем случае… Больных детей возить поездом… ни за что…». В то время уже четверо из детей были больны корью. Затем Государь добавил: «Передайте Бенкендорфу, чтобы он доложил Ее Величеству, что ввиду создавшегося положения я сам решил сейчас ехать в Царское Село, и сделайте распоряжения для отъезда».