Здравствуйте. Я – любовница вашего мужа - Катя Абель

– Нет. Слишком много крови я потеряла, чтобы откатывать ситуацию назад, – отвечает мне Яна, – нет уж, я не сойду с этой дистанции. Либо всё, либо ничего.

* * *

После того телефонного звонка, когда мужчина Яны сообщил, что собирается разводиться и подумывает, не уйти ли ему в монастырь, они не виделись полтора месяца.

Общались редко, по деловым каким-то вопросам, она переоформляла на себя подаренную им машину, он помогал и советом, и деньгами, бумаги нынче – дорогое удовольствие.

Потом Яна вспомнила, что он ей предлагал отдать свой дорогой планшет. Тогда планшет ей был не нужен, и она отказалась, а сейчас он очень даже пригодился бы для новой работы.

Она позвонила, напомнила, он сказал: не вопрос, завтра тебе привезу. И привёз. Посидели у него в машине минут пять, поговорили ни о чём, Яна взяла планшет, позволила поцеловать себя в щеку, и разъехались, каждый в свою сторону.

– Нет, – говорит мне Яна в телефон, – я не сойду с дистанции. Я этот шаг уже сделала, я не вернусь на прежние позиции. Либо всё, либо ничего.

Потом выяснилось, что планшет, конечно, хорош, но работать на нем очень неудобно, не зря он его отдал, а нельзя ли, спросила Яна, позвонив, купить ей другой планшет, а этот она вернет? Он сказал: не вопрос, завтра встречаемся в магазине. На следующий день они встретились в магазине и купили ей новый планшет, гораздо лучше, чем тот, который был ему возвращён. Потом посидели в кафе пятнадцать минут, выпили по чашке кофе, и опять разъехались.

Ни слова о том, что происходит. Что было, что будет, что есть. Как будто и не звучало никаких разговоров про уход из семьи, как будто не ставил никто ультиматумов, как будто и не спали никогда вместе.

– Я не сойду с дистанции, – ответила мне Яна на вопрос, который я не задавала, – слишком много уже я пережила. Не будет как раньше. Или всё, или ничего. Компромиссы меня теперь не устраивают.

А через две недели он приехал к ней и остался ночевать.

– Ты знаешь, я решила не затрагивать никакие такие темы. Просто отпустила ситуацию и всё…

Про отношения они не говорили, но Яна, не удержавшись, спросила у него перед сном, спал ли он с кем-нибудь за время их разлуки.

– Да, вписался по пьянке в одну групповушку, – ответил он Яне, – нажрались, ну, и перетрахались все.

Сказал, взбил подушку, улегся под одеяло, обнял Яну и заснул.

А Яна, провалявшись без сна, через час выскользнула из-под его руки, пошла в ванную, еще раз встала под душ, еще раз надраила себя мочалкой, еще раз почистила зубы. Потом вышла на кухню, села за стол, налила себе виски и сидела до пяти утра, пока бутылка не закончилась.

* * *

– Ты знаешь, – говорит мне Яна, – я закрыла себя на эту тему. Я спрашиваю себя: а какое Я имею отношение к этим чужим проблемам, к жене, детям, к групповушкам по пьяни? Почему МЕНЯ все это беспокоит? Пусть это беспокоит его жену. Я не хочу больше в этом участвовать. Я вне процесса.

Он ей звонит пару раз в неделю, иногда приезжает. Яна не хочет об этом рассказывать. Всё вернулось на прежнюю колею, разговоры про обязательства, отношения и решения больше не ведутся. Только что-то сломалось внутри у женщины, которую зовут Яна, ей перестало быть интересно: все тропинки-пути настолько исхожены, что набили оскомину, жизнь превратилась в серый тягучий туман, выход из которого есть только один – через кабинет психотерапевта.

Яна записалась к нему на приём в следующую пятницу.

– Я хочу тебя трахнуть, – сообщает мне Борис, товарищ режиссёра Андрея, – да, у меня есть жена и двое детей. И я их очень люблю. Но это мне не мешает тебя трахнуть.

Мы сидим в баре на Казанской улице, куда зашли пьяной компанией после дня рождения художника по свету Миши. Пьянка идет уже несколько часов, поэтому все участники находятся в довольно развязанной кондиции.

Я говорю Борису:

– Ты на сегодня уже договорился с официанткой…

– Да, мы договорились, что я заберу её после закрытия. Она меня будет ждать в три часа. Хочешь, отменю её? Поехали со мной!

– Нет, что ты. Я не хочу переходить дорогу официантке.

– Тебя смущает, что я женат?

Борис бросает мне вызов. Я не так глупа, чтобы поддаваться на эту провокацию и ввязываться в перепалку, но и не так трезва, чтобы этого не делать.

– Меня это не смущает. Так как спать с тобой я не буду.

– Ну и зря. Ты прогадаешь.

Борис, пошатываясь, выходит из-за стола. На первом этаже пляшет какая-то гоп-компания, он идет к ним: есть вероятность, что у официантки его сегодня все-таки перехватят.

Мы остаёмся с режиссёром Андреем вдвоем.

– Между прочим, – говорит мне режиссёр Андрей, – мне вчера дала классная тёлка. Так что если ты мне сегодня не дашь, я не расстроюсь.

– Ну, и отлично, – отвечаю, – сегодня никто ничем расстроен не будет. Борис уйдет с официанткой, тебе вчера дала классная тёлка, оставьте меня-то уже, наконец, в покое.

– Ты такая закомплексованная… Это ужас какой-то.

Возвращается Борис. С ходу идет ко мне:

– Знаешь, в чём твоя проблема? Сказать?

– Нет.

Режиссёр Андрей довольно улыбается:

– Я же говорю: ты закомплексованная.

– Да какого чёрта я должна слушать чужой пьяный бред? Я вас спрашивала? Вы сначала разберитесь, в чем ваши проблемы, а потом уже моими занимайтесь! Ненавижу, когда дилетанты мне ставят диагнозы!

Им все-таки удалось меня вывести из себя. Борис сразу же ретируется:

– Прости, прости, я не хотел тебя обидеть, честно. Вот просто прости меня.

– Да ты меня не обидел.

– Правда? Тогда дай пять!

Ставит ладонь, чтобы я её отбила. Я протягиваю свою.

– Вот видишь, видишь, – радуется режиссёр Андрей, – как ты даешь ему руку? Даже по этому видно, какая ты закомплексованная!

– Да идите вы на фиг, – говорю, – понятно? Надоело мне это.

– Значит, не поедешь сегодня ко мне? – спрашивает Борис.

Мы выходим из бара с режиссёром Андреем, идем по Казанской улице. Ночь. Красота. Пьяная благодать. Андрей вдруг резко лезет ко мне целоваться. Я выворачиваюсь из последних сил. Он стискивает меня в объятиях, не выбраться, мне остается только отворачиваться от его губ.

– Тихо, тихо, ты мне так все зубы выбьешь своим подбородком.

Я смеюсь.

– Хорошая фраза.

– Дарю тебе. Используй где-нибудь.

– Использую.

– Пошли ко мне домой.