Sin - Mila Moon

будто она пустое место. Мы зашли в одну из свободных комнат и прикрыли дверь, оставляя позади шум и голоса гостей. Киллер облокотился о стенку, скрещивая на груди руки, и кисло сказал:

— Ну и?

— Твои игры переходят границы, Бэйл, — спокойно произнес, сдерживая агрессию и сжимая кулаки.

— Игры? — прикинулся тот дурачком и почесал бровь. — А, ты о Джи… Разве не слышал, что мы… расстались? — последнее слово он произнес с примесью злорадства и удовлетворения.

Недоверчиво уставился в лживые глаза цвета стали, размышляя, правду ли говорит этот «мешок с дерьмом» или снова играет в какие-то только ему известные игры.

— Чувствуешь… — протянул Килл, улыбаясь уголками губ и наигранно махая рукой, — запах поражения, Эванс?

— Поражения? — хмыкнул, с презрением оглядывая его. — Считаешь, если завладел на время ее телом — это победа? Сердце Джи никогда тебе не принадлежало, Бэйл.

— Сердце, — выплюнул Килл, наклоняя голову. — Я всего лишь веселился с чужой игрушкой. Можешь забирать обратно, если не противно.

Руки уже чесались вмазать по его самодовольной роже, но я пока сдерживал порыв ярости.

— Только, — он гаденько ухмыльнулся и слегка наклонил голову. — Каково трахать ту, об кого вытерли ноги, и спать с девушкой, которой пользовался предмет ненависти?

Я сорвался с места и уже занес кулак, готовый пройтись по челюсти этого мудака, но Оззи опередил меня, налетая на Киллера и опрокидывая на пол.

— Кусок дерьма! Ты не достоит такой прекрасной девушки, как Джи! — кричал яростно друг, нанося удары. — Рано или поздно она бы увидела, какой ты моральный урод!

Оттащил запыхавшегося и взбешенного Оззи, который сплевывал кровь, и наклонился к расквашенной физиономии Киллера.

— Чувствуешь этот запах? — прищурился и прошептал, схватив его за воротник рубашки: — Это запах твоей ничтожной уродливой душонки, Бэйл.

Отстранился, омерзительно осматривая Киллера, и повел матерящегося и неугомонного друга к выходу, рвавшегося до сих пор в бой.

Всю дорогу к отелю Оззи молчал, надув недовольно щеки и отвернувшись к окну.

— Ты знал? — спросил, нарушая тишину и поглядывая в его сторону.

— Знал, — буркнул тот в ответ, не поворачиваясь.

— И долго собирался играть в молчанку?

— Джи сказала, что сама с тобой поговорит. Я только сдержал данное ей обещание.

— Какой благородный, — фыркнул и взглянул на мелькающие за тонированными стеклами неоновые вывески зданий, пальмы и нескончаемый поток прохожих.

Я сам виноват, что Джи попала в лапы этого монстра. Она слишком добрая и видит в людях только хорошее, не замечая двойного дна. Но все-таки на душе стало спокойно, после новости о том, что Киллер с Джи не вместе. Что бы не произошло, этот мерзавец не причинит ей больше вреда. Прикрыл глаза и помассировал переносицу. Теперь решение только за ней.

Глава 38

Постепенно исчезла та тьма, которую я когда-то знала. Что могло пойти не так? Моё сердце в безопасности с тобой. Я так долго ждала чего-то нежного, как это моё место здесь, рядом с тобой, в ослепляющем блаженстве. Чего ещё может желать девушка?

Ruelle «Daydream»

Син

Я наношу тонким слоем мазь на покрывшуюся корочкой розоватую кожу, обводя каждую букву своего имени указательным пальцем. S… I… N…

— Теперь я в твоей крови, Джи, — тихо произношу, оглядывая надпись. Джинет очень упертая, остановить и переубедить ее оказалось непосильной задачей. Надеюсь, это первая и последняя тату на ее идеальном теле.

Она что-то мурлыкает под нос и убирает руку, открывая один глаз.

— Звучит пошло, будто я больна тобой, — девушка причмокивает губами и едва заметно улыбается. — Хотя, так и есть. Ты — неизлечимая зараза.

— Зараза к заразе липнет, — ухмыляюсь и целую ее ребра чуть ниже татуировки.

— На что это ты намекаешь? — бормочет Джи и морщит свой носик.

— Намекаю на то, что ты тоже в моей крови, Джинет Браун, — протягиваю тюбик, а девушка устраивается сверху, касаясь невесомо груди, и проводит пальчиком.

— Ты же понимаешь, теперь не отвертишься, Эванс? — строит она насмешливую гримаску, играя бровями.

— Моя маленькая шантажистка, — усмехаюсь, водя ладонями по ее бедрам и талии.

— Или… — Джи довольно и широко улыбается, откидывая мазь в сторону, — или я заколдую тебя.

— Как в мультике «Красавица и Чудовище»? Ведьма превратила принца в безобразного зверя, и его могла спасти только любовь, — руки медленно поглаживают ее спину, задевая выпирающие лопатки.

— Ты такой проницательный, Эванс, — шепчет она, наклоняясь и касаясь своей грудью моей кожи.

— Я тебя разочарую, Белль, но ты уже спасла меня.

Ее мягкие клубнично-платиновые локоны скользят между пальцев, а нежные теплые губы покрывают шею чувственными поцелуями, заставляя млеть в экстазе…

Стук в дверь нарушает путешествие в прошлое. Нехотя открываю глаза и понимаю, что отрубился, когда записывал новые партии и риффы. Лишь пробивающийся лунный свет из окна говорит о том, что уже стоит глубокая ночь. Встаю, опираясь ладонями, и слышу шелест табулатур, в окружении которых я, собственно, благополучно уснул. Неуверенный стук раздается вновь, и я плетусь открывать незваному ночному гостю. Кому не спится в такое время? Джи… Девушка неловко переминается с ноги на ногу, а ее бирюзовые глаза упираются в мою оголенную грудь.

— Прости, что разбудила, — она засовывает руки в карманы просторной легкой куртки и отворачивается.

— Не разбудила, — хрипло бормочу, откашливаясь.

Джи недоверчиво косится и показывает пальцем на волосы.

— А по прическе заметно, либо ты спал, либо у тебя был хороший секс.

— Ладно, ты меня подловила, — хмыкаю, опираясь плечом о дверную раму и оглядывая ее наряд. — Куда-то собралась?

Девушка звякает связкой ключей и по-шпионски улыбается.

— Прокатимся? Я украла ключи у Оззи.

Скрываю улыбку, вытягивая губы, и прищуриваюсь.

— Решила поиграть в Бонни и Клайда?

— Надоело сидеть в четырех стенах, — безразлично кидает она, но в голосе звучат грустные нотки.

— Ладно, только накину что-нибудь, — киваю подбородком, приглашая зайти.

— Было бы замечательно, — шепчет девушка, но я все прекрасно слышу, ухмыляясь в ответ.

Черная Lamborghini Оззи плавно двигалась в сторону Венис на западное побережье Лос-Анджелеса. Кожаный салон заполняла тихо играющая музыка, ночной ветер, из приоткрытых окон и запах ванильных сигарет, которые курила Джи. Я недовольно морщился, но ничего не говорил, мельком глядя, как она не спеша выпускает из губ дым.

После шумного Голливуда, Венис казался уютным и тихим, хотя и здесь ночная жизнь текла своим чередом. Небольшие дома, пальмы, иногда встречающиеся на тротуарах зеваки, вывески баров и ресторанов на бульваре Аббота Кинни. Венис называли «маленькой Венецией», благодаря каналам, по которым плавали лодки.

Мы оставили машину недалеко от набережной и пошли вдоль