Земля точка небо - Алексей Егоренков

— Мне нужно заскочить кое-куда, — сказала Лиза.

— Сейчас не время, — ответил Макс. — Нужно ехать, машина ждет.

— Прости, конечно, твоя машина всем хороша, — она улыбнулась. — Только встроенного туалета в ней нет. И прежде, чем он смог что-то придумать, Лиза снова извинилась и пропала, снесенная потоком людей, озабоченных вечерним шопингом и дневными стрессами. И Максим застрял у входа, под зелеными электронными часами, боясь покинуть то место, где они расстались. Он бродил туда-сюда как часовой, держа неудобный мешок и тряпичную сумку Лизы — ту самую, до отказа набитую чужими личными вещами. Пытаясь убавить ход, Макс глянул на табло.

18:57

Сколько времени прошло с ее ухода? Пять минут? Десять? Нет, скорее пять. Даже четыре. Никакого повода для беспокойства. Он хотел закурить, полез в карман, но осекся, увидев на стеклянной двери перечеркнутую сигарету. Лучше было не связываться.

Не в таких обстоятельствах. Максим посмотрел на часы.

18:57

«Какого черта», — подумал он, и пристально уставился на цифры, и не отводил глаз целую вечность, пока не убедился, что табло действует.

18:58

Вокруг ходили люди. Макс не замечал раньше, сколько их повсюду.

Безразличные, пустые, ненужные люди плыли вверх на эскалаторе. Они говорили, неприятно смеялись и ругались. Останавливались и налетали друг на друга. «Кажется, больше незачем опасаться, что меня узнают», — подумал Максим. Люди забыли его и больше не замечали, и часто пытались идти прямо сквозь Макса, когда он попадался им на пути. Стоило ему подвинуться, как жаркое пространство рядом немедленно заполняли люди.

19:02

Еще немного, и он сдался, выхватил мобильник, торопливо набрал ее номер. Ж-ж. Что-то шевельнулось у него под локтем, и Максим едва не подпрыгнул. Ж-ж. Он раскрыл сумочку. Под россыпью женских принадлежностей тихо пиликал и жужжал телефон. Ж . Максим оборвал звонок. Он хотел убрать мобильник, но… Сам не зная для чего, Макс набрал холодеющими пальцами еще один номер. Что-то отозвалось. Максим прислушался. З-з-з. З-з-з. Он распахнул сумочку, едва не вывернув наружу содержимое. Не глядя, порылся в груде вещей. Так и есть. З-з-з. Он вытащил еще один мобильник. «Сименс». Этот тоже оказался в сумке Лизы. Не только он — здесь нашелся и Димин паспорт, и водительские права, и еще какие-то бумаги. Ну конечно. Он едва не рассмеялся. Бомбоубежище. Полный эвакуационный комплект. Стиснув зубы, Макс посмотрел на часы.

19:09

Он сдался и беспомощно присел у стеклянной двери, сунув под спину пакет с деньгами. Максим облокотился на мешок и сидел, чувствуя, как в желудке зреет нездоровый холодок, и пробирается в горло и руки трепещущими метастазами, не давая ровно дышать. Макс не знал, что делать теперь. Ему страшно было оставаться на месте, но еще больше — идти на поиски Лизы. Он боялся найти ее мертвой. Или — что она найдет его мертвым. По законам новой вселенной это могло произойти в любой момент. Да к черту, какой там новой. Правила не изменились, просто Максим не замечал их прежде.

Как он был наивен. И как беззащитен.

— Это не мир, а хер знает что, — хрипло сказал Макс. Какая-то девушка повернула голову и нервно обошла Максима стороной, дважды споткнувшись на высоких каблуках. Он не стал обращать внимания. Не мир, а хер знает что. Максу редко бывало настолько противно. Даже просто находиться здесь. Где угодно.

— Что это ты расселся? Перед ним стояла Лиза, уставшая и бледная, но вполне живая.

Максим запрокинул голову.

19:29

Ничего себе.

— Ты что, вообще охуела? — тихо спросил он. — Я не мог уже представить, куда деваться.

— Прости, — сказала она. — Мне нужно было посидеть и подумать.

— О чем «подумать», позволь узнать? Сколько подумать? Полчаса? Сорок минут?

— Мало ли, о чем. О нас. О нем. О тебе.

— Ладно, идем поскорей.

— Куда спешить теперь?

— Не знаю. Просто мне хочется уйти.

3 марта 2003 года

Она любила одиночество. Лиза очень любила одиночество, и тем более странным было то, как редко ей удавалось побаловать им себя.

Мужчины просачивались к ней в студию, будто легкий сквозняк, и въедались как плесень. Метили территорию, захватывали пространство и обрастали своими вещами, запаса которых хватало на десятки надоедливых визитов после расставания. Каждый раз, выметая из-под кушетки очередные комочки мужских носков, Лиза понимала, что снова подхватила надоевшую болезнь, и что ремиссия опять будет долгой. Но в такую редкую ночь, лежа в кровати с бокалом коньяка на груди и сигаретой во рту, Лиза представляла, будто в мире не осталось больше никого, и вокруг тишина, и никто уже не придет, ни о ком не придется заботиться, ни для кого — притворяться, не разочаровываться ни в ком. В такую редкую ночь, как сейчас, Лизе казалось, что ничего другого ей сроду не было нужно, и не будет, и вообще, она и вселенная в полном расчете друг с другом. До той самой поры, ночи две-три спустя, когда ей снова захочется хоть какого-то подобия близости, и Лиза возьмет телефон в руки, или кто-то позвонит в дверь… Бз-з! Дверной звонок оборвал ее мысли, короткий и резкий, как злая насмешка. «Обломайтесь. я даже не шевельнулась», — отметила Лиза. И бокал на груди не дрогнул, и коньячная гладь осталась непотревоженной. Лиза была довольна собой. Всего месяц назад она бы нервно вздрогнула. А еще месяца два — подскочила и ринулась бы открывать дверь, заранее презирая себя. Бз-з-з! «Идите вы», — подумала она с наслаждением. Лиза отхлебнула коньяк, вытянула ноги и осторожно уронила туфли на пол. Бз-з-з! Бз-з! Как ей надоели все они. Парни, которым дай то, что им нужно, в любом виде, только дай: переспать, сожрать остатки еды, поскулить час-другой у порога. Родители, которые ждали, что она скоро, буквально завтра, будет защищать кандидатскую. Скучные ряхи из универа, которые уже, пожалуй, ничего такого не ждали, но всё равно донимали ее по инерции. Звонки прекратились, и Лиза невольно перевела дух. «Надо сменить звонок хотя бы», — напомнила она себе. Чтоб звучал не так противно, тем более — среди ночи. Какую-нибудь мелодию.

Только для этого всё равно нужен был мужик. Сама она не могла даже починить задвижку в туалете и по-прежнему запирала его на тряпку, уже примерно год. БЗ-З-З-З-З-З-З-З-З! На этот раз ее тряхнуло, да еще как. Бокал накренился и плеснул коньяком ей за ворот, и в ноздри ударил едкий спиртовой дух, от которого Лизу едва не вывернуло на месте. «Сиди. Не смей идти к двери». Она вытерла слезы. Наверняка это был кто-то из них. Спроваживать не меньше получаса.

Если удержишься и не пустишь дальше порога. БЗ-З-З-З-З-З-З-З-З! БЗ-З-З-З-З-З-З-З-З! Она чертыхнулась, отставила бокал и побрела открывать дверь. За дверью стоял Макс. От него пахло дождем и снегом.

— Извини, — он боязливо улыбнулся. — Я знал, что ты дома. В окне свет.