Благословенные монстры - Эмили А. Дункан

– Разве Чирног причастен к тому, что произошло в Комязалове? – спросила Катя.

Надя покачала головой, теребя свое деревянное ожерелье.

– Цветко хотел освободить Нирокшу, древнюю богиню, которая заперта под собором Комязалова.

– Я просто утоплюсь в реке, – пробормотала Катя. – Это… – Она замолкла, издав нервный смешок. – Я даже не знаю, с чего начать.

– Их должно быть четверо, – прошептал Малахия. Внезапно он вскочил на ноги, чуть не столкнув Надю со скамейки. – Пелагея сказала… нам? – он посмотрел на Серефина в поисках подтверждения.

Серефин непонимающе уставился на него.

– Ох, – выдохнул Кацпер. – Девушка, чудовище, принц и королева.

Казалось, что с тех пор, как он услышал это предзнаменование в башне Пелагеи, прошла целая вечность. Серефин уже забыл, как рассказывал об этом Малахии, пока они были в плену у членов культа.

– Что? – в недоумении спросила Катя. – В этом нет никакого смысла.

Малахия молча указал на себя, Серефина и Надю. Он слегка запнулся, переводя взгляд с Кати на Париджахан.

– Не королева, – пробормотал Серефин и указал на Париджахан.

– С каких это пор я имею отношение к безумным ведьминским бредням? – спросила Париджахан.

– Пелагея не самый прямолинейный человек. Но… – Надя замолчала, встретив взгляд Серефина. Он отставал от остальных на двенадцать шагов. – Как ты освободил падших богов? И Чирнога?

Серефин невольно вздрогнул. Ему не нравилось вспоминать об этом.

Земля смыкается над его головой, а из его кожи прорастает мох.

– Я сдался.

Услышав эти слова, Малахия склонил голову набок. Он выглядел очень бледным. Что-то было не так, даже если он всячески это отрицал. Почему-то он отодвинулся на значительное расстояние от Нади… Ох. Серефин взял булочку и бросил ее Малахии, который поймал ее с благодарной улыбкой на лице.

– И ты разорвал связь с Велесом, – начала Надя.

– И Чирногом. Подожди-ка, – выдохнул Серефин, поворачиваясь к Кате. – Это была ты.

Ее глаза широко распахнулись от удивления:

– Прошу прощения?

– Тот алтарь. Именно тогда я впервые заговорил с Чирногом. Тогда он поселился у меня в голове, чтобы я пронес его через лес. Что ты сделала?

Она уставилась на него, прежде чем протянуть руку и потянуть за завязки на его рубашке.

– Пожалуйста, не раздевай его за столом, – сказал Кацпер.

Малахия взглянул на Надю. Она демонстративно не смотрела ему в глаза.

– Могу я узнать, что ты делаешь? – спокойно поинтересовался Серефин. Она потянула за воротник, обнажая шрам у него на груди.

– Это было… Честно говоря, ничего особенного. Я сделала это, чтобы напугать тебя и понять, почему у тебя такие странные глаза. Это была низшая магия. Она не должна была создать связь между тобой и старыми богами. Боже, люди. Что с вами не так?

Шрам на его груди почти зажил. Катя, довольная тем, что из-под кожи Серефина не собирается вылезти что-то сверхъестественное – во всяком случае, пока, – откинулась назад.

– Bovilgy – пробормотал Малахия.

– Так говорила Пелагея, – сказал Серефин.

– Я не… это не имеет никакого смысла.

– Ты буквально бог, Малахия, – сухо заметила Надя.

Он пренебрежительно махнул рукой.

– Мы уже знаем, что это не имеет никакого отношения к божественности.

Надя закатила глаза.

– Пора признать, что все дело в ваших богах, которые начали нервничать из-за того, что магия изменилась. Она использует магию, запрещенную Церковью, – сказал он, махнув рукой в сторону Кати, которая явно не хотела признавать, что Малахия был прав. – Как и ты, Надя.

– Ты действительно в это веришь? Что боги просто цепляются за власть?

– Sznecz.

– О, заткнись

– А как насчет твоей души? – спросил Серефин.

Лицо Малахии посерело. Вероятно, Серефину не стоило говорить об этом при всех. Но если Малахия и правда был на их стороне, остальные должны были знать, что их ожидало и как далеко они зашли на территорию невозможного. Серефин знал, каким враждебным мог быть его брат и что он мог обернуться против них в любой момент. Но еще он знал, что Малахия хотел освободиться от Чирнога и ради этого был готов на все.

Париджахан моргнула, глядя на Малахию, а Надя устало вздохнула, закрыв лицо рукой.

– Пелагея сказала, что мне понадобится помощь. Ч-чтобы вернуть ее, – тихо сказал Малахия. – Мы вряд ли справимся с Чирногом, если не найдем осколки.

– Сколько у нас времени? – спросил Серефин.

– Не знаю… Я забрал еще одну. Не знаю, сколько еще ему нужно, но мне кажется, что совсем немного.

Надя наконец подняла голову, встретившись с ним взглядом. Ее волосы высохли, рассыпавшись по плечам волнами белого золота.

– Что это значит?

– Они пытаются найти изящный способ сказать о том, что он ел людей, – категорично отрезала Катя, воткнув реликтовый нож в стол. Малахия вздрогнул. – Мы убиваем монстров. Мы не пытаемся их спасти.

Серефин положил руку на рукоять клинка. Катя молча наблюдала за тем, как он выдергивает лезвие из дерева.

– Если убьешь Малахию, освободишь Чирнога.

– С каждой минутой их все сложнее отличить друг от друга, – ответила Катя.

– Поэтому мы должны поторопиться.

На Катиной челюсти дрогнул мускул.

Они так ни к чему не пришли. Серефин вздохнул.

– Хорошо, – сказал он, осторожно забирая контроль над ситуацией у царевны. Судя по ее лицу, она была так озадачена и так разъярена, что хотела просто спрятаться под стол. – Давайте по очереди изложим все, что мы знаем, и посмотрим, получится ли из этого полная картина.

Но когда они собрали отдельные фрагменты воедино, оказалось, что у этой картины слишком много пробелов. Малахия достал книгу, которую получил от Руслана, и положил ее на стол.

– О, в Комязалове таких полно, – разочарованно сказала Надя.

– Я принесла все книги, которые ты нашла в библиотеке, – сказала Анна. – Я забрала твои вещи перед тем, как мы сбежали.

Надя заметно оживилась. Коснувшись руки Малахии, она выскочила из зала и через некоторое время вернулась обратно со стопкой книг.

– Кем были те четверо, которые сковали старых богов в прошлый раз? – спросила она. – Как им это удалось?

– У меня есть их имена, – сказал Малахия, листая свою книгу. Он зачитал их вслух и с надеждой посмотрел на Надю.

– Они кажутся смутно знакомыми, – тихо пробормотала она. – Подожди, Софья… Марженя оставила ее.