Каменный убийца - Луиз Пенни

У него наконец появилось что написать в пустой колонке.

Как.

Как отец сошел с пьедестала и раздавил дочь.

Арман Гамаш поцеловал жену на прощание в тот момент, когда с небес начали падать первые громадные капли. На этот День Канады не случилось ни тумана, ни мороси – настоящий, зрелый, сочный ливень.

– Ты уже знаешь, да? – прошептала она ему в ухо, когда он обнял ее.

Гамаш чуть подался назад, посмотрел ей в глаза и кивнул.

Питер и Клара забрались в «вольво», как контуженые ветераны, возвращающиеся на передовую. Волосы у Питера стояли дыбом.

– Постой, – сказала Рейн-Мари, когда Арман открыл водительскую дверцу. Она отвела мужа в сторону, не обращая внимания на капли, падающие на землю вокруг них. – Забыла тебе сказать. Я вспомнила, где видела Веронику Ланглуа прежде. И ты ее тоже видел, я уверена.

Она сказала ему, и его глаза удивленно расширились. Да, конечно, она права. И внезапно несколько вопросов, которые так тревожили его, отпали. Первоклассный шеф-повар, прозябающий в глуши. Целая армия молодых англоязычных сотрудников. Никогда возрастных, никогда франкоязычных. Почему она никогда не выходит к гостям. И почему она круглый год живет на берегу озера в лесной глуши.

– Merci, ma belle.

Он поцеловал ее еще раз и вернулся в машину, а потом выехал на дорогу, ведущую в «Охотничью усадьбу».

Грунтовая дорога сделала последний поворот, и они увидели за мелькающими дворниками старый бревенчатый дом и автомобиль Квебекской полиции, припаркованный на петляющей подъездной дорожке. Подъехав ближе, они увидели другие полицейские автомобили – некоторые Квебекской полиции, некоторые муниципальной. Увидели они даже пикап Королевской канадской конной полиции. Подъездная дорожка была забита этими машинами, стоявшими вперемешку.

Разговор в машине Гамаша смолк, там воцарилась полная тишина, только клацали мелькающие туда-сюда дворники. Лицо Гамаша посуровело, насторожилось. Они втроем бросились под дождем в вестибюль «Усадьбы».

– Bon Dieu, слава богу, вы вернулись, – сказала миниатюрная мадам Дюбуа. – Они в Большом зале.

Гамаш поспешил туда.

Он открыл дверь, и все глаза уставились на него. В центре стоял Жан Ги Бовуар в окружении Морроу и полного штата сотрудников «Усадьбы», а также людей в полицейской форме. С каминной полки свисала огромная крупномасштабная карта.

– Bon, – сказал Бовуар. – Вы, вероятно, знаете старшего инспектора Армана Гамаша из Квебекской полиции, главу отдела по расследованию убийств.

По комнате прошел шумок, кто-то закивал. Некоторые полицейские отдали честь. Гамаш приветственно кивнул всем.

– Что случилось? – спросил он.

– Элиот Бирн исчез, – сказал Бовуар. – Это заметили между завтраком и ланчем.

– Кто сообщил об исчезновении?

– Я, – вышла вперед Вероника Ланглуа.

Гамаш взглянул на нее, недоумевая, как это он не увидел раньше. Рейн-Мари была права.

– Его не было на завтраке, – говорила Вероника. – Это необычно, но не неслыханно. Накануне он работал в обеденной смене, и иногда после этого им дают отдых на следующее утро. Поэтому я промолчала. Но уж на ланч-то он точно должен был появиться.

– И что вы сделали? – спросил Гамаш.

– Сказала Пьеру, метрдотелю, – сообщила Вероника.

Вперед вышел Пьер Патенод, вид у него был потрясенный, взволнованный.

– Разве мы не должны были начать его поиски? – спросил он.

– Должны, месье, – сказал Бовуар. – Мы позвонили в полицию, в прессу, на автобусные станции, вокзалы.

– Но он может быть где-то здесь. – Пьер повел рукой, показывая на лес.

Ливень лупил по окнам, отчего мир снаружи казался искаженным, гротескным.

– Мы организуем поисковые партии, но сначала мы должны собрать информацию и составить план. Продолжайте, – предложил Гамаш Бовуару.

– Месье Патенод сумел оперативно организовать осмотр всех домиков для персонала и ближайших окрестностей, чтобы убедиться, что Элиот не заболел, не получил травму и не сачкует, – сказал Бовуар. – Ничего такого обнаружено не было.

– А его одежда на месте? – спросил Гамаш.

– На месте, – ответил Бовуар, и их глаза на мгновение встретились. – Мы собирались организовать поисковые партии и отправить их в лес. – Бовуар обратился к людям, собравшимся в комнате: – Кто хочет принять участие в поисках, прошу остаться. Остальных прошу выйти.

– Позвольте мне помочь? – Вперед вышла мадам Дюбуа, которая выглядела карлицей рядом с сотрудником Королевской канадской конной полиции.

– Пожалуйста, мадам, – сказал Гамаш. – Мы вас выслушаем.

Он кивнул Бовуару, и, к всеобщему удивлению, старший инспектор предложил мадам Дюбуа руку и они вышли из большого зала.

– Трус.

Это слово, которое прошептал кто-то из Морроу, ударилось о спину Гамаша и упало на пол, а потом испарилось.

– Что я могу сделать, месье? – спросила мадам Дюбуа, когда они вышли в вестибюль.

– Найдите, пожалуйста, заявление Элиота о приеме на работу и вообще любую информацию, которая у вас есть о нем. И сделайте несколько телефонных звонков.

Он набросал номера телефонов.

– Вы уверены? – спросила она, встревоженно глядя на длинный список, но, посмотрев на его лицо, не стала ждать ответа.

Гамаш вошел в библиотеку и закрыл дверь. Он слышал тяжелый стук ботинок в холле: поисковый отряд отправлялся в лес, под дождь. Грозы не было, но дождя и ветра хватало, чтобы земля напиталась влагой, стала скользкой. Поиск не сулил ничего хорошего его участникам.

Сделав еще несколько записей, Гамаш выглянул в окно. Потом он быстро вышел через остекленную дверь и прошел по лужайке к группе людей, отправлявшихся на поиски и как раз входивших в лес. На них были яркие оранжевые плащи, предоставленные местным охотничьим обществом, члены которого тоже вызвались участвовать в поисках. В каждой группе было по охотнику и полицейскому. Меньше всего хотели они заблудиться и потерять в лесу кого-нибудь из волонтеров. Такое тоже случалось. Как часто потерянный находился, а те, кто отправился его искать, терялись, и их находили спустя несколько лет в виде костных останков. Канадская глушь не желала легко отдавать свою территорию и своих мертвецов.

Дождь лил как из ведра, хлестал их сбоку. Никого нельзя было узнать в этих оранжевых плащах, мокрых от дождя.

– Коллин? – прокричал Гамаш, хотя и знал, что в своих капюшонах они слышат лишь стук дождевых капель. – Коллин!

Он ухватился за плечо, показавшееся ему девичьим. В молодом человеке. повернувшемся к нему, Гамаш узнал швейцара. Тот казался испуганным и неуверенным. Вода стекала по лицу Гамаша, попадала в глаза, капала с подбородка. Он одобрительно улыбнулся молодому человеку.