Стервы большого города - Кэндес Бушнелл

— Вы хотите занять место Майка, — констатировал Виктор.

— Да. Мы обсуждаем это уже несколько месяцев, — холодно ответила Нико. Если она будет придерживаться обычной тактики, то может выйти из этой переделки живой.

— Разве? — удивился Виктор. — Я что-то не припомню подобных дискуссий.

Нико застыла и посмотрела в сторону. Такого ответа она не ожидала, а следовало бы. Люди утверждают, что Виктор способен полностью отрицать то, что делал или говорил, заставляя собеседников думать, не сошли ли с ума они. С другой стороны, Виктор стар. Возможно, он и впрямь не помнит. «Я пропала, — подумала Нико. — Сеймур будет разочарован… Как мне теперь жить? Все были правы… Виктор Мэтрик — мерзавец. Он ненормальный…» И тут у Нико вспыхнула мысль: не подставил ли ее Виктор, чтобы выгнать? Но возможно ли это? Информация поступила от самой Глиннис, через Викторию. Виктория даже не знакома с Виктором Мэтриком, но он, без сомнения, знает, что они подруги. Что, если Виктор сговорился с Глиннис Рурк… если так, то он зашел в предательстве непостижимо далеко. Он способен на все. Но с другой стороны, может, Виктор поступает с ней так же, как она с Майком: наблюдает и ждет, ждет, когда она проколется? — Ну? — сказал Виктор.

Нико посмотрела на него. На щеках Виктора обозначилась тонкая паутина сосудов. Он так стар! Ему помирать пора, возможно, Виктор уже мертв, только никто не догадывается. «Двадцать пять лет, — подумала Нико. — Двадцать пять лет семидесятичасовых рабочих недель, жертв, побед — и все псу под хвост из-за свихнувшегося старикана, настолько невежественного, что готов подарить контрафактные сумки женам своего руководства на Рождество. Он воплощение всего ненормального в мире корпоративного бизнеса. И когда-нибудь я сменю его».

Нико тянула время, откинувшись в кресле и положив ногу на ногу. В руководствах по правилам ведения переговоров не упоминают о том, как вести себя в подобной ситуации, но, что бы ни случилось, она не должна умолять шефа или показывать страх. Ей следует повернуть ситуацию в свою пользу; если это удастся, она, вероятно, справится с чем угодно. Нико пожала плечами:

— Не морочьте мне голову, Виктор. — Она говорила так, будто он пошутил и они оба поняли смысл шутки. — Мы с вами знаем, что Майк должен уйти.

«Мой лучший выстрел, — решила Нико. — Сказано твердо, но не агрессивно».

— Майк так не считает. — Виктор улыбнулся, и его улыбка показалась ей искусственной — преувеличенной и неискренней. Нико предположила, что своим ответом Виктор дает понять: он разговаривал с Майком. Вот чего она боялась больше всего: Майк заручится поддержкой Виктора, чтобы выгнать ее, Нико.

— Не сомневаюсь. — Нико вдруг вспомнила яйцо всмятку и ножик, которым срезала с него верхушку. Всего три часа назад она была уверена в успехе. Неужели она ошиблась?

Внезапно она услышала свое дыхание. Оно было слишком громким. Виктор, вероятно, слышал его, хотя их разделяло десять шагов, и понимал, что Нико боится. Она на мгновение задержала дыхание, тихо выдохнув через нос.

— Да мы не сомневаемся, не так ли? — Виктор коснулся пальцем своего переднего зуба, покачал его. Он сказал «мы», отметила Нико, наблюдая за ним с ужасом и облегчением. Это означает, что она, вероятно, все еще в игре. Если так, нужно поскорее завершить дело, пока Виктор снова не отвлечется.

— Сообщение об иске появится во всех газетах, — сказала Нико. — Глиннис всегда на виду. Это заинтересует всех, и она не задумываясь выложит свою версию истории.

— Будет лить воду на свою мельницу. — Виктор продолжал расшатывать зуб. — Именно этим занимаются знаменитости. Кошмар какой-то. У них появляется болезненное пристрастие к вниманию. По словам доктора Фила, с детьми это тоже случается. Для знаменитостей следовало бы завести специальные комнаты отдыха. — Нико улыбнулась. Все обойдется, предположила она, и ей показалось, будто мир снова обрел цвет. Когда Виктор начинал говорить о любимом телевизионном шоу, становилось ясно, что все будет хорошо. — Следует сделать это до или после возбуждения иска? — спросил Виктор.

— Следовало бы сделать это немедленно. Майка вызовут в суд, но если он уже не будет сотрудником «Сплатч Вернер», создастся глупое положение. Кроме того, нам, вероятно, удастся сохранить хорошие отношения с Глиннис, не делая вид, что мы отступаем перед ее требованиями. Если действовать быстро, никто не догадается. — Эту речь Нико готовила несколько дней.

— Так и поступим. — Виктор встал, давая понять, что встреча окончена. Чтобы сохранить равновесие, он оперся на стол пальцами левой руки, отекшими и узловатыми. — Сделаем это сегодня же днем. В четыре часа.

— Спасибо, Виктор. — Нико поднялась.

— Надеюсь, вы сможете прийти, — сказал Виктор в своей обычной приятной манере. — Я хочу, чтобы вы присутствовали при этом. Более того, я хочу, чтобы вы сообщили ему эту новость.

Нико, застыв, сидела на заднем сиденье лимузина, который медленно двигался по Ист-драйв в Центральный парк. Еще не было пяти, но парк наполнился людьми. Они выгуливали собак на поводках, катались на велосипедах и на роликах (на роликах! Подумать только, неужели на них до сих пор катаются?), бегали, бродили и даже ездили в конных экипажах, что, пожалуй, стоило бы запретить. Несчастные лошади, подумала Нико, когда такси обогнуло такую повозку. Она проводила взглядом лошадь, пытаясь понять, довольна ли та. Лошадь в шорах кивала, как фигурки животных с головой на пружинке, установленные на приборной панели машин… Зазвонил ее телефон.

— Ты сделала это? — с нетерпением спросил Сеймур.

— О Боже, Сеймур! — Восклицание прозвучало более эмоционально, чем ей хотелось. Посмотрела на водителя — не слушает ли он? — Это было тяжело. — Она нахмурилась, словно обвиняя в этом Сеймура.

— Но ты сделала это?

— У меня был выбор?

— Значит, сделала?

— Угу.

— И?..

Нико внезапно разозлилась:

— Как мы планировали, Сеймур. Как я тебе говорила, так и вышло. Вот и все.

Она отключилась и, нажав кнопку, опустила стекло. Ласковый теплый ветер ворвался в машину. Почему водители переходят на кондиционер, как только заканчивается зима? Это все мужчины придумали.

Но это было еще не все.

Она набрала номер домашнего телефона. Сеймур ответил.

— Сеймур, он… — Нико хотела сказать «плакал», но воздержалась. — Он был потрясен.

— Да? А ты чего ожидала?

— Что он будет потрясен.

— Как ты и хотела, — подытожил Сеймур. Нико отключилась, разочарованная. Как жаль, что нельзя объяснить мужу, заставить его понять, какую эмоциональную встряску она пережила в этот день. Смущение, страх и чувство вины.

Эмоциональная встряска сродни насилию… Нико поежилась. Никто не понимает, что это примерно то же, что и настоящее физическое насилие, не имеющее ничего общего с тем, что показывают в кино. Она вспомнила, как однажды сидела с Сеймуром в маленьком баре в Уэст-Виллидже и там вспыхнула драка. Первым побуждением Сеймура было укрыться под столом, но пораженная Нико не могла сдвинуться с места. Ее потрясло, что люди становятся так агрессивны, выходя за пределы дозволенного. Собственно, драка быстро прекратилась: двое парней отвесили друг другу по паре тумаков, опрокинули несколько стульев и бутылку воды. Но этого хватило. «Прячься!» — крикнул Сеймур, схватив Нико за руку и потащив под стол. Она вдруг заподозрила, что ее муж трус — ему следовало бы вступить в драку, но это было бы безумием. И Нико осознала, как они слабы и беззащитны. Когда кто-то нарушает границу, остаетесь ли вы прежним? Забудете ли когда-нибудь об этом? Сеймур поспешно вывел Нико из бара на маленький треугольник тротуара. Переглянувшись, они зашлись в безудержном смехе, продолжавшемся, несмотря на все попытки остановиться, не менее получаса.