Рука - Юз Алешковский

Понятьев! .. Понятьев! .. Перед тобой – твой сын – Василий!,Слышишь?.. Узнаешь?.. Подойдите, гражданин Гуров, поближе. Возможно, папазахочет тихо плюнуть вам в рожу… Подойдите, а то я его к вам сам подтолкну наколесиках… Не хочет плеваться папа… Вы попробуйте все же почуять как-то, чтопапа это, папа! Отец ваш! Свиделись вы. Я еще ничего не рассказал ему о том,как вы поступили с маменькой. Но расскажу, если будете упрямиться. Разумеется,представлю вашим близким доказательства предательства. Вон она – папочка.Представлю, если вы, повторяю, не дадите мне использовать последний шанссвидеться с покойным Иваном Абрамычем… Слышишь, Понятьев? С тем, кого тышлепнул в деадцать девятом! Не забыл еще? Меня то ты и после смерти незабудешь… Почему я хочу, чтобы именно вы, гражданин Гуров, пустили мне пулю влоб? Вы последний человек, которого я хотел замочить на этой земле. Отца вашегоя за человека считать не могу. Сочувствую ему отчасти. Он получил больше того,чего я ему желал. Вы последний человек, с которым я хотел как можно изощреннейсвести счеты, и считаю, что мне это почти удалось… Но я хочу свидеться со своимотцом! Вы понимаете это? Хочу! Хочу! Если я шпокну вас, то шансов у меня уже небудет! Ясно? Вы – мудак! Я не то чтобы жить не желаю и хочу умереть! Я хочу сотцом свидеться! Не верите… Я сам приучил вас к неверию в нашей страшной игре?.. Это верно!.. Вас устраивает перспектива встречи и объяснения с близкими передгробом со Скотниковой и обрубком-отцом?.. Не устраивает…

В таком случае времени у нас почти не остается. Решайте.Детали сделки я обдумал. Уголовное дело сгорит на ваших глазах. Вы сами егосожжете. Версия ваша такова: крупное ограбление дачи. На этой почве –прединфарктное состояние. С вами до поры до времени останутся Рябов и врачиха.Завтра я покажу вам медицинское заключение о моей смерти. Инсульт. Стрелятьбудете не в лоб, а в сердце. Я хочу почувствовать боль. Меня похоронят вСухуми. Место на кладбище уже есть. Что еще? Гроб перезахоронят. Все следызаметут. Отца увезут в пансионат досматривать информационную программу «Время».Он очень любит ее. Родственники будут обхаживать вас. Согласившись, вы рискуететолько тем, что я лишний раз над вами поизгиляюсь. Но мне это так смертельнонадоело, что вы могли бы почувствовать мою усталость, стыд и горе, если бы чутьпоживей была у вас душа Мне нужен ваш ответ. Хватит трепаться… Докопаться домистической, как вы говорите, подоплеки моего желания вам все равно не удастся,если так и не удалось, а мне с каждой секундой все ясней становится, чтоправильно я поступаю и уже не сводят меня с ума голоса реально существовавшихлюдей, даривших мне, палачу, подобно Фролу Власычу, образы жизни в мыслях своихи поведении. Короток мой путь, совсем немного осталось, но правилен оннапоследок, и дай бог, чтобы привел он туда, где ждет меня Иван Абрамыч… Ну, икрыса вы все-таки! Отвечу на ваш законный вопрос: самоубийством заниматься нежелаю, ибо понял, что не мы хозяева ни своих, ни чужих жизней. Вам понятноэто?.. Понятно, но не совсем… Думайте. Решайте… Кто меня прикончит, если выоткажетесь?. . Найдется верный человек. Не беспокойтесь. Запомните: выход увас, как и у меня, только один. Жить вы будете, выстрелив в мое сердце из вотэтого «Вальтера», из старого моего «несчастья».

Смотрите, как наблюдает за нами Понятьев! Понять пытается,что у нас тут за странное партсобрание. Скотникову, вашу мачеху половую,кажется, узнал. Сохранилась. Твой сынуля замочил ее… Не удивляется… Он от вас ине того еще может ожидать. И ведь прав он, хоть и сам злодей первоотменный!

Когда я нашел вашего старика после того, как, благодаряопять-таки случайности, он попал на этап, а не в камеру смертников, он, узнавменя, умолял его прикончить. Слезы текли из его выцветших глаз, и я понимал ихнемую мольбу. Но я сказал ему:

– Нет, Понятьев! Раз ты ускользнул чудом из моих лап,значит, суждено тебе жить в таком виде. Живи. Ответь мне, говорю, если бызаново вернули тебе жизнь, как бы ты ее прожил? Так же или по-другому?

Сжал зубы, задвигал желваками, давая понять мне, что нетолько точно так же прожил бы он свою жизнь, но и из меня кишки выпустил бы,попадись я ему на дороге. Правильно, Понятьев? Видите: кивает… Сколько разпроклял он случайность, вырвавшую его из камеры смертников, – не знаю.Сейчас, очевидно, уже не проклинает. Не проклинаете? Мотает башкой. Непроклинает. Он рад и такой жизни… Жизнь – есть жизнь! Правильно, бандит? Кивает.Правильно. И вы, принимая решение, не забывайте этого, гражданин Гуров…Понятьев! А ты не хитришь ли, не притворяешься ли довольным и внутреннекипучим, чтобы спровоцировать меня, чтобы, вроде бы лишая тебя радости,освободил я тебя от наказания судьбы? А?

Нет. Не хитрит. Он нам всем еще даст дрозда. Африку завоюет.Нефть Ближнего Востока приберет к рукам. Израиль сотрет с лица земли, В Европе– старой шлюхе – наведет порядок. За Кйтай возьмется. Поделит сферы влияния сСША, изолировав Новый Свет от Старого, занавес железный навечно установив междуними, а Южная Америка сама пойдет в лапы коммунистов. Дура она. Ну, а послераздела мира доканаем потихоньку США и Канаду, деморализованных неуклоннойсдачей всех поэиций в Европе, Азии и соседней Южной Америке», Правильно японимаю твои наметки, Понятьев?.. Кивает. Правильно понимаю. Зовет нас взглядомк экрану, чтобы убедились мы, увидев и услышав выступающих представителейкомпартий капстран, в его геополитической правоте… Кивает. Сейчас заплачет!Смотрите!.. Корвалана увидел. Вытрите, гражданин Гуров, слезы на щекахпапеньки. Противно?.. Тогда я вытру. Мне жалко его. Вернее, мне жалко не его, сего деревянными мыслями, а теплящийся в нем огонек жизни, не имеющий к мыслямникакого отношения… Во! Дает мне понять, что я махровый мракобес, субъективныйидеалист и мелкий религиозный мистик… Ладно. Пусть смотрит «Время». Потомкормить его будут. Силен батя? .. Силен! .. Живуч? .. Живуч!.. Вы – в него.Бромом и разной дрянью врачи в пансионате пичкают вашего папашку. 84 года, аревет иногда по ночам: бабу хочет… Но нет ему по моему приказу бабы… Нету!

Когда я, приехав из срочной командировки, узнал, чтоПонятьев отправлен на этап, я истерически расхохотался. Не нервничал, однако,ибо понял, что существует какая-то система случайного ускользания от меня моихглавных врагов и согласился с ее неведомым мне смыслом.

Через час уже летел на Колыму. Вы понимаете, чтозаинтересуйся кто-нибудь всерьез бредовыми на первый взгляд байками про эпизодыкиноследствия, в которых Понятьев таскал с Ильичом на первом всероссийскомсубботнике самшитовое бревно и свихнул вождю ключицу., а потом четвертовалСталина на Лобном месте, и пошли бы нежелательные слухи, узнал бы о них Сталини… Представлять, что тогда будет, мне не хотелось…

Прилетаю. Добираюсь. Мерзну в полуторках. Трясусь отлихорадки. Прибываю на рудник «Коммунар». Иду в лагерь. Лагерь окруженбатальоном охраны, В лагере восстание. Восстали старые большевики, требуясвидания со Сталиным или хотя бы с Молотовым или Калининым. Они никак не моглипонять, что происходит. Если произошла контрреволюция, пусть им скажут об этомпрямо, ибо самое трагическое для них в том, что контрреволюция прикрываетсяихними большевистскими, священными лозунгами, а пользуется оружием, взятым избольшевистского арсенала, Они хотят правды. согласны на каторгу и смерть, ноони должны знать правду. Сталина – в зону! Молотова – на вахту! Ежова и Берия –к стенке! Да здравствует марксизм-ленинизм! Да здравствует коммунизм – светлоебудущее всего человечества!