Дети Силаны. Натянутая паутина. Том 2 - Илья Крымов

У меня же были иные планы.

– Посылка доставлена, шеф, но его сейчас хватятся, так что ты бы не мешкал.

Адольф Дорэ появился на пустом мостике «Серебряной спины», таща человека с мешком на голове и, судя по звукам, с кляпом во рту.

Я с некоторым трудом поднялся из кресла.

– Приведите гостя в надлежащий вид.

Мешок сняли, а кляп вынули, и Вильгельм уставился на меня с диким страхом и дикой яростью. Но говорить ничего не стал.

– Себастина, который час?

– Без двух минут шесть, хозяин.

– О, осталось две минуты. Надеюсь, они не опоздают, осенью так рано темнеет.

Опираясь на трость, я прошествовал к большому фронтальному иллюминатору и еще раз окинул столицу поверженной державы взглядом. Наши силы еще не прошли через многочисленные линии обороны, которые предстояло для начала устранить, но там, внизу, копошились тысячи и тысячи разумных существ. Одни из них вкушали горечь поражения, иные же радовались, что этот ад на земле наконец закончился.

– Шесть ровно, хозяин.

– Отлично.

Один за другим в небе над Кэйзарборгом стали появляться дирижабли класса «Тиран», массивные неповоротливые бочонки, обвешанные броней и вооруженные целыми батареями пушек. Использование навигационных сфер Урмана дало нашему флоту грандиозные преимущества в этой войне, вот и сейчас тяжелые неповоротливые «Тираны» выскочили, словно из воздуха, ошарашив решительно всех.

Включая «Серебряную спину», дирижаблей оказалось ровно двадцать, а это ни много ни мало триста шестьдесят орудий системы «Лихтвангер». По моему жесту Дорэ подвел кэйзара ближе.

– Клыки, что я вам послал, ваше величество, можете оставить себе, они все равно не мои. Я же не дурак, чтобы собственные посылать, – наведут еще порчу ваши маги. Нет, свои я приказал выбросить куда-нибудь незаметно, вам же послал чужие, тоже взятые с трупа. А вот перед ее величеством следовало бы все-таки извиниться.

Он смотрел на девятнадцать дирижаблей, грозно нависших над его городом, и пытался дышать, пока все же не нашел в себе сил:

– Вы не посмеете! Я подписал капитуляцию, я получил гарантии и слово чести…

– Не помню, чтобы я гарантировал вам безопасность или давал слово. Меня даже не позвали на церемонию подписания, хотя я бы в любом разе не пошел. Это торжество Императора, которое не должно омрачаться присутствием моей мрачной персоны. История запомнит, что при эл’Мориа война началась, а при молодом Императоре – победоносно закончилась. Так и должно быть. С другой стороны, я отчетливо помню, что советовал вам принести нижайшие извинения ее величеству до сдачи столицы.

– Вы не посмеете! – повторил он, пытаясь поверить в собственные слова. – Вы опозорите Императора, и тогда он вас уничтожит!

Услышав это, я хмыкнул и неспешно снял маску, чтобы Вильгельм увидел мое лицо. Настоящее, изборожденное морщинами лицо. Чтобы он увидел выцветшие, некогда красные глаза и неровную улыбку дряблых губ.

– Я уже почти мертв, и Император мне не страшен. К тому же мое дело правое, сегодня я стою за самое дорогое – честь Императорской династии и моего мертвого сюзерена. Сам он больше не способен стоять за себя, но пока я дышу… в целом мире не осталось ничего, что могло бы защитить вас от меня, ваше величество.

Себастина подала мне переговорный жезл, связанный с бортовым спокхамосом, и через него я обратился к капитанам эскадры карателей. Сейчас они слушали только меня, ибо их заранее предупредили образовать закрытую цепь связи и до конца операции расценивать любые попытки связаться извне с этой сетью в смысле провокации.

– Говорит Бриан эл’Мориа, Великий Дознаватель Мескийской империи. Властью, данной мне Императором, я приговариваю Кэйзарборг к диэкзистусу. Открыть огонь по готовности!

И они открыли огонь почти сразу, так как летели сюда уже заряженные. Триста шестьдесят орудий планомерно обстреливали город, над которым больше не было защитных полей и который не прикрывали ни зенитчики, ни военный флот. Снаряды с маркировкой MZHM десятками сыпались на головы винтеррейкцам, и внизу заполыхало серебряное пламя. Когда приговор оказался полностью приведен в исполнение, ни о каких выживших не могло быть и речи.

– За честь моего Императора.

Все это время трясущийся кэйзар наблюдал за гибелью своей столицы, и единственное, что он смог сказать, в конце концов оказалось:

– Тэнкрисская скотина!

– Негоже облысевшему гиббону так обращаться к высшей форме жизни. И вообще, настоящий лидер всегда должен быть рядом со своим народом, разделять его судьбу.

Отставив трость, я оттащил кричащего монарха от фронтального иллюминатора на пять метров, схватил его обеими руками, поднял над собой и изо всех сил швырнул в стекло. С громким хрустом ломающихся костей кэйзар ударился об иллюминатор и мертвым рухнул на пол.

– Ух! – выдал Адольф, пользуясь исключительной привилегией и раскуривая сигару в моем присутствии. – Жестко ты его, шеф, прямо как муху об окно! Шеф?!

– Черт… хотел пробить бронированное стекло… но куда там… силы уже не те.

Меня шатало, левая рука перестала слушаться, а в сердце уже не впервые появилась щемящая боль. Подоспевшие Себастина и Адольф помогли вернуться в кресло.

– Ну этого тебе Император не простит, – заметил он, когда опасность миновала.

– Не должен. Себастина, пожалуй, я выпью ромашкового чаю, а не бергамотового.

– Сию минуту принесу, хозяин.

Через полторы седмицы после инцидента, который во всем цивилизованном мире поименовали «проявлением вопиющего варварства», я был вызван на высочайшую аудиенцию. В приемной Императора сидел другой секретарь, но фреска напротив моего места была прежняя. Как и многие сотни раз до того, я принялся внимательно изучать ее, пока меня не попросили пройти в кабинет.

Император сидел в своем рабочем кресле, перебирая присланные из Канцелярии бумаги. У него было много работы в послевоенное время, и то, что монарх нашел на меня время, можно было считать большой честью.

Взглянув исподлобья, Император раздраженно сжал челюсти.

– Вы знаете, эл’Мориа, что я не поощряю этого маскарада.

– Знаю, ваше величество. Приношу извинения.

Я снял маску, открывая его взгляду свое лицо, но и не совсем свое в то же время. Три года назад я на всякий случай сделал слепки со своим собственным, но еще молодым лицом. Как знал, что пригодятся. Выцветшие глаза прятались за яркими контактными линзами, а отсутствующие клыки заменяли вставные протезы. Вот такая вот игра «Собери себя сам».

– Смею надеяться, вы прочли мой доклад, ваше величество?

– Прочел.

– Смею надеяться, вы уничтожили его после прочтения?

– Эл’Мориа, я сжигал каждую страницу этого доклада, едва успев ее прочитать. Те ужасы, что вы описали, могут погубить всю империю, и я не до конца понимаю, почему еще не отдал приказ арестовать вас.