Принц Ардена - Софи Анри

ей покоя. Ведь она собиралась его обмануть.

Убрав использованный лунный камень в прикроватную тумбочку, она наказала Тине подготовить горячую воду для ванны. Ей надо было отбросить все сомнения и страхи и подготовиться.

Скоро она похоронит в недрах своей души еще одну постыдную страшную тайну. У нее хватит сил с этим справиться.

Правда?

* * *

Рэндалл быстрым шагом двигался в западное крыло Голдкасла по коридору, которым пользовалась только прислуга из-за его обветшалости. На голову он накинул капюшон длинного черного плаща, чтобы скрыть свое лицо.

Добравшись до нужной комнаты, он трижды постучал в дверь.

– Входите, – раздался за дверью женский голос.

Рэндалл прошел в просторную комнату, через окно проникали лучи закатного солнца, освещая все вокруг золотистым сиянием. Он направился прямиком к письменному столу, за которым сидела девушка с распущенными кудрявыми волосами и в тонком шелковом халате на запа́хе, едва прикрывавшем наготу груди. Он откинул капюшон и уселся в кресло напротив стола.

– Добрый вечер, дорогой кузен. Что привело тебя в мою скромную обитель? – спросила Кристин, закуривая сигарету в изящном мундштуке из слоновой кости.

– Тебе прекрасно известен ответ. Ты ведь не просто так подходила к моей жене, когда меня не было рядом.

– Она тебе рассказала, о чем мы беседовали?

– Нет, но мне хватило ее встревоженного вида, чтобы понять, что тема была не из приятных. – Рэндалл хорошо знал свою кузину, он понимал, что разговор с Авророй был лишь уловкой, чтобы заманить его. – У тебя что-то есть на Аврору?

Кристин хитро улыбнулась. Открыв жестяной футляр, она достала тонкую длинную сигару и протянула Рэндаллу. Он без слов принял ее и, прикурив, выпустил тонкую спираль дыма.

– Мне всегда нравилась твоя проницательность, братец. Да, я знаю много интересного о твоей супруге. Весьма занятная личность. А содержимое ее шкафа пострашнее самых ветхих скелетов.

Рэндалл равнодушно взглянул на Кристин, скрывая свое волнение.

Что такого она могла узнать о семнадцатилетней девочке, которая даже эмоции свои скрывать не умела?

– На кой тебе вообще понадобилось изучать ее личность? Это был приказ короля? – спросил он и снова сделал затяжку.

– Я наладила связь с Ледяным замком, как только узнала, что дядюшка хочет сосватать ее для Уилла.

– И что же выяснили твои люди?

– О, братец, ты ведь не думаешь, что я с легкостью поделюсь информацией, которую заполучила кровью и по́том?

Рэндалл обнажил свои зубы в хищном оскале. Он сделал глубокую затяжку, потом поднялся с кресла и медленно обошел письменный стол. Уперевшись на подлокотники кресла ладонями, навис над Кристин. Она сидела, закинув ногу на ногу, и продолжала невозмутимо курить сигару и смотреть ему в глаза.

– Здесь тройная плата. – Рэндалл бросил на стол мешочек, заполненный жемчугом и самоцветами, за которые можно было купить целый замок. – Передай мне все сведения о семье Йоран, что у тебя есть, без права перепродавать их кому-либо еще. В противном случае, я обязательно узнаю, и тогда тебе не поздоровится. Ясно?

– Не горячись, Рег. – Рэндалл нахмурился, услышав свое второе имя из уст Кристин. – Я не собиралась продавать эту информацию никому, кроме тебя. Мне понравилась твоя супруга, и я не желаю ее порочить.

– Тогда почему ты просто все не сожгла?

– Чтобы мои труды пропали впустую? Я не настолько бескорыстна, братец. К тому же, думаю, отношения между вами еще не окрепли, чтобы она поделилась с тобой секретами, о которых узнала я.

Рэндалл тяжело сглотнул. Он предчувствовал что-то неладное, но виду не подал.

– Вот только не говори, что она кого-то убила, – сказал он, криво усмехнувшись.

Кристин лишь скептически выгнула бровь.

– Приходи завтра к полуночи, когда свадебный пир подойдет к концу. Я передам тебе сведения. А теперь ступайь, ко мне должен прийти важный гость.

– Очередной любовник? – спросил Рэндалл и, выпрямившись, направился к выходу.

– Именно, и не смей меня осуждать, святоша!

– Даже не думал.

Рэндалл равнодушно пожал плечами и вышел из комнаты. Как только дверь за ним закрылась, он громко вздохнул и сжал руки в кулаки.

Кошмары, боязнь близости, странное поведение и отчужденность после той ночи – все это буквально кричало о том, что у Авроры были от него секреты. Но он отказывался в это верить. Проявлял мягкость и заботу в надежде, что она сама ему откроется. Но она с каждым днем лишь сильнее отдалялась, и он не знал, что с этим делать.

Когда он переступил порог их покоев, Авроры нигде не было видно, но доносившиеся из умывальни звуки воды подсказали ему, где она находится.

Начинала сгущаться темнота, и он отдал приказ зажечь лампы. Когда пространство комнат озарил мягкий свет, Рэндалл развалился на кровати и склонился к прикроватной тумбочке, чтобы достать книгу. Ощупав рукой содержимое полки, он быстро понял, что перепутал тумбочки и рылся сейчас в вещах жены. По прибытии в столицу она почему-то заняла правую часть кровати, хотя в Аэране спала слева.

Добродушно выругавшись, он уже собирался закрыть тумбочку, как вдруг почувствовал холодный, немного шершавый на ощупь круглый предмет. Он взял его в руку и направил под свет лампы, что стояла на тумбочке, внимательно приглядевшись.

Сердце Рэндалла пропустило болезненный удар. Это был лунный камень. Южане часто применяли их для гигиены, считая, что они останавливают потоотделение. Но для этих целей использовались более крупные камни.

Рэндалл готов был отдать все, чтобы стереть из головы разговор с Норой, когда та поведала, для чего именно женщины Юга используют лунные камни. Он тогда возмущался, что такой способ лжи отвратителен, и сказал подруге, что предпочел бы сладкой лжи горькую правду и простил бы жене ее прошлое, если та сама во всем сознается.

Он не заметил, как рука, сжимающая лунный камень, дрожала от напряжения. Он не мог в это поверить. Невозможно! Кто угодно, но только не она! Не его Аврора…

Сердце колотилось как сумасшедшее, а дыхание сбивалось. Рэндалл с трудом сдерживал полыхающий в груди гнев и желание ворваться в умывальню, швырнуть в нее этот камень и потребовать объяснений.

Неужели она лгала ему все это время? Неужели он, наивный дурак, не находил себе места от переживаний, что его ненаглядная дикарка презирает его за происхождение, в то время как сама отдала невинность другому? Но кому? Как? По любви или принуждению? Последнее и вовсе не укладывалось в его голове, ведь она была чертовой северной княжной. Такого род Йоранов допустить не мог. А что, если они знали? Что, если обвели его вокруг пальца, как деревенского простофилю?

Дверь умывальни распахнулась, и вышла