Принц Ардена - Софи Анри

светским тоном сказал Артур.

– Что за чушь вы несете? – Уилл с опаской смотрел на братьев, которые резко повставали со своих мест и окружили его стул.

Почувствовав неладное, парикмахер Уилла загодя отошел от принца.

– Братец, не бойся, мы просто немного освежим тебя перед церемонией. – Арон схватил его за руку, и они вчетвером сдернули Уилла со стула и понесли в холл, сопровождаемые возмущенными возгласами.

– Вы что творите? Ненормальные! Отпустите меня.

Братья Вейланд уверенно тащили жениха к фонтану, располагавшемуся в южном крыле Голдкасла.

– Видишь ли, Уилл, – начал Калеб, пытаясь перекричать смеющихся братьев и кричащего жениха. – У наших предков была традиция. Чтобы пылкий жених смог вытерпеть до первой брачной ночи, его окунали на рассвете в ледяную воду. Мы бы дотащили тебя до пруда, но, боюсь, на твои крики слетятся все гости дворца, так что обойдемся фонтаном.

– Вы с ума сошли! – Уилл старался вырваться из крепких рук, но его попытки были тщетны.

– Ну, Уилл, что ты там щебетал про самый счастливый день в жизни? – с издевкой поинтересовался Тристан.

Добравшись до фонтана, братья, не церемонясь, раскачали Уилла и швырнули в воду, точно мешок с мукой. Сквозь смех он выкрикивал гневные ругательства и пытался утереть лицо от воды.

– Аж настроение поднялось, – блаженно вздохнув, произнес Тристан и протянул руку Рэндаллу.

Усмехнувшись, Рэндалл пожал ему руку. Они стояли поодаль от Арона и Калеба, которые помогали насквозь промокшему брату выбраться из фонтана.

– Как поживает княжна Аврора? Я ведь даже не извинился за то, что раскрыл ей твой маленький секрет. – В голосе Тристана не было ни капли раскаяния. – Надеюсь, вы уладили все недоразумения?

– Не твоего ума дело, – холодно ответил Рэндалл.

Благодаря дурачеству с братьями он на некоторое время позабыл о своих тревогах, но Тристан одним предложением разворотил змеиное гнездо в его сердце.

– Понятно, северная княжна не только дерзкая и бойкая, но еще и недотрога, – сказал Тристан, наблюдая за реакцией брата. – Слушай, а ты с утра руки мыл? А то мало ли каким образом ты коротаешь одинокие ночи, а я тебе руку только что пожимал.

Рэндалл тяжело вздохнул и покачал головой:

– Ты не раздражал меня целых пять минут и чуть было не побил собственный рекорд. – Он братским жестом похлопал Тристана по щеке левой рукой. – А насчет рукопожатий можешь не беспокоиться.

Увидев замешательство на лице брата, он коварно улыбнулся и показал левую ладонь, которой только что коснулся его лица, и сказал:

– Ты, верно, забыл, что я левша.

Насладившись ошарашенной физиономией Тристана, он зашагал прочь, чтобы подготовиться к свадебной церемонии.

* * *

Аврора сидела перед большим трельяжем, через отражение в зеркале наблюдая, как две шустрые служанки укладывают ее тяжелые локоны в замысловатую прическу, закалывая каждую прядь шпильками с драгоценными камнями. Со стороны могло показаться, что она тщательно следила за работой служанок, остерегаясь их малейшей осечки, но на самом деле ее мысли были далеко за пределами комнаты.

Она не видела Рэндалла со вчерашнего дня. Аврора не находила себе места от переживаний и все ждала, когда сможет поговорить с мужем. И, чтобы справиться с тревогой и волнением из-за минувших событий, она выпила два пузырька успокоительного снадобья. Но это не сильно помогало.

Когда приготовления завершились, в сопровождении служанок Аврора покинула комнату. Не успела она дойти до конца коридора, как столкнулась с принцем Тристаном, вышедшим из своих покоев.

– Маленькая княжна, я тебя не признал и чуть было не начал осыпать непристойными комплиментами. Ты чудесна как никогда, – привычно вальяжным тоном сказал тот, на ходу водружая на голову корону.

– Ваше Высочество, вам никто не говорил, что порой вы бываете просто отвратительны? – проворчала Аврора.

– Твой муженек говорит мне это при каждой встрече. И если его слова я воспринимаю как обычные братские подтрунивания, то с твоей стороны – это откровенная дерзость.

– И что же вы? Вызовете на дуэль или начнете строить против меня дворцовые козни? – с вызовом спросила она.

Широко усмехнувшись, Тристан приблизился к ней и предложил свою руку.

– Поскольку ты моя самая любимая невестка, я тебя прощаю.

Аврора удивленно уставилась на него и подхватила его локоть.

– Любимая? С чего такая честь?

Они медленно направились в сторону церемониального зала, и Тристан, состроив сосредоточенное лицо, начал вещать учительским тоном:

– Хм, дай-ка подумать… Наверное, потому, что жена Артура – надменная стерва. Камилла – невыносимая болтушка, и семейные трапезы в ее компании сущая пытка для меня, а Присцилла никого вокруг, кроме своего ненаглядного Калеба, не замечает. А ты не ведешь себя, как царица света, не раздражаешь чрезмерной болтовней и не виляешь хвостом, как счастливый щенок, при виде супруга.

Аврора драматично прижала свободную руку к груди и приподняла брови, сделав вид, будто вот-вот расплачется:

– Это было самое трогательное признание в родственных чувствах из всех, что я когда-либо слышала. Мне уже можно называть вас братцем?

Тристан заливисто рассмеялся, и Аврора не смогла сдержать улыбки.

– Что ж, я разрешаю обращаться ко мне на «ты» и готов стать для тебя названым братом, – успокоившись, сказал он, и Аврора не могла понять, шутит ли он или говорит всерьез.

– Как ты? – вдруг спросила она.

Он удивленно выгнул бровь.

– О чем ты?

– Я знаю о вас с Анной.

Лицо Тристана вмиг изменилось.

– Не думал, что вы с ней настолько близки. Как видишь, жив, здоров и даже трезв. – Он, как и прежде, валял дурака, хотя взгляд его стал равнодушным и невидящим.

– Зачем ты нарочно оттолкнул ее от себя?

Губы Тристана изогнулись в не предвещающей ничего хорошего ухмылке.

– С чего ты решила, что я стану откровенничать с тобой, маленькая княжна? – вкрадчиво спросил он.

Аврора судорожно вздохнула и совсем тихо ответила:

– Думаю, непросто жить с таким грузом и не иметь возможности с кем-то поделиться своей болью.

Тристан изучал ее пристальным взглядом, и Авроре показалось, что его черные глаза проникли в самую душу и выведали все ее секреты. После он отвернулся и, скривившись, словно от зубной боли, сказал:

– Не жди от меня красивых оправданий, княжна. Я просто струсил. Испугался ответственности.

– А зачем тогда признался перед свадьбой? – не унималась она.

Тристан стиснул челюсть и дернул головой в сторону, будто пытался отмахнуться от вопроса, как от назойливой мухи.

– Я не собирался. Просто хотел подарить тот чертов медальон и попросить прощения за нанесенную обиду. Я думал, она догадывалась, что те нотные письма присылал я, и воспринимала их как очередную издевку. – Он посмотрел на Аврору, и впервые она увидела в его