Мертвые из Верхнего Лога - Марьяна Романова

С нарастающим изумлением Даша увидела и других, лежавших на земле, неподвижных и бездыханных. И тут внезапно поняла — стоило кому-то из мертвецов подержать ладонь на ее теле, как силы покидали их. По-крысиному настороженные лица покойников, излучая слабый золотистый свет, расслаблялись и становились почти красивыми (это, конечно, была особенная красота, печальная, мимолетная, — совершенство восковой фигуры, кукольная безмятежность). А у Даши, наоборот, словно драконьи крылья за спиной росли — жилистые, кожаные, влажные еще, но с каждой минутой все больше расправляющиеся, чтобы помочь ей воспарить. Не было больше страха — ни перед живыми, ни перед мертвыми. Девочка распрямила ноги, устремила взгляд вверх, в темное небо, и улыбнулась — хотя едва ли всерьез верила, что некто суровый, но всепрощающий может и в самом деле смотреть на нее оттуда.

Последние мертвецы все еще тянули к ней руки, и она больше не пыталась отстраниться — наоборот, шагнула им навстречу. Погладила по седой свалявшейся и пахнущей дождевыми червяками бороде какого-то старика с ввалившимися тусклыми глазами. С сочувствием и почти любовью прикоснулась к восковой щеке темноволосой девушки, льняное платье которой украшала брошь в виде подсолнуха. Обняла маленького мальчика с потеками запекшейся черно-бурой крови на щеках.

Ей было светло и легко.

И вдруг Даша увидела свою мать — не на самом деле, а внутренним зрением. Это было странно — никогда раньше у нее не было подобных ярких галлюцинаций. Мелькнула мысль — неужели вместе с потоком чистой силы мертвецы передали ей возможность видеть на расстоянии?

Мать выглядела усталой и некрасивой, ее обычно блестящие волосы были грязными, отдельные свалявшиеся пряди падали на измученное желтое лицо. Женщина выглядела почти безумной. Металась среди деревьев, и всполохи пламени играли на ее лице. Платье было порвано, шаль съехала набок.

— Мама… — еле слышно позвала Даша.

Женщина остановилась, недоверчиво пошарила взглядом в пространстве, но, никого не увидев, нахмурилась и продолжила поиски.

«Она меня ищет, меня», — догадалась Даша.

Едва дождавшись, пока последний мертвец не упадет, опустошенный, к ее ногам, девочка бросилась обратно в поселок. Ее ноги были легкими, а сердце — как будто исполнено света. Ей хотелось жить и любить, хотелось всем-всем рассказать о том, что одним взглядом сбросить стакан со стола, или поголодать недельку, или заставить другого человека произнести нужные слова — такая пустая ерунда по сравнению с тем, главным, которое прекрасным тропическим цветком распускается в ее сердце и вот-вот заполнит все существо.

Она бежала и бежала, пока не достигла лесной деревни, уже почти догоревшей. И действительно увидела мать — осунувшуюся, взлохмаченную, почерневшую лицом. Ангелина тоже ее увидела. И сначала замерла, а потом бросилась вперед, раскинув руки. Даша кинулась ей навстречу, перепрыгивая через полуистлевшую мебель, бревна, чьи-то тела. Зарывшись лицом в складки маминого платья, которое так знакомо пахло растворителем для краски и душновато-порочным ароматом духов Tuberose Criminelle, девочка впервые за прошедшие бесконечные дни снова почувствовала себя маленькой и нуждающейся в защите. Как здорово и сладко!

— Ты вернулась… — сказала Ангелина, прижимая к себе дочь так, что у той косточки хрустнули. — Вернулась. Пойдем же скорее домой.

* * *

Темноволосый незнакомец, смуглый и худой, — это его смерть. Странная мысль была интуитивной, и она пришла в голову Марка еще до того, как тот успел оценить ситуацию с помощью логики. За спиной Марка, совсем недалеко, находились бойцы с пистолетами, где-то там же была и огненная, демоническая Жанна, ими управляющая, а незнакомец смотрел на него с насмешливым спокойствием. И Марка беспричинно затрясло от нахлынувшего ужаса. Он весь подобрался, поджал мускулы, сузил глаза, как зверь перед прыжком. Противник же его расслабленно перекачивался с носка на пятку. Мужчина стоял безоружный и не проявлял агрессии, но все-таки от всего его существа исходила такая сила и мощь, что это невозможно было не почувствовать.

Марку стало и страшно, и стыдно за свой страх.

— Кто вы такой? — крикнул он, стараясь держаться уверенно, но голос его, обычно крепкий и низкий, предательски сорвался. Что называется, «дал петуха».

Незнакомца это развеселило.

— Надеюсь, я не обязан отвечать? — спокойно уточнил он. — Десять минут назад я бы предложил вам убраться подобру-поздорову… — Мужчина задумчиво нахмурился и вынужден был добавить: — Или не предложил бы. Сейчас же вы мне даже жалкого «или» не оставили.

— Какая глупая самонадеянность, — фыркнул Марк, колени которого дрожали, что с каждой минутой все труднее было скрывать.

Незнакомец едва заметно кивнул кому-то, подкравшемуся к Марку со спины.

— Сделай это. У тебя получится, — услышал Марк.

И обернулся, ожидая увидеть кого угодно — от спецназовца с автоматом до самого дьявола, — но только не то, что увидел на самом деле. Перед ним стояла худенькая девочка, подросток. Что-то в ее бледном насупившемся лице показалось ему знакомым. «Неужели?..» — подумал Марк, но в эту секунду кто-то невидимый изо всех сил ударил его в солнечное сплетение. Он упал на колени, удивленно рассматривая живот. Голова опустела, как будто мощным насосом из нее мгновенно откачали все мысли, воспоминания и чувства. Его охватила неприятная холодная бесконечность мертвого космоса. Марку с трудом удавалось втягивать в легкие воздух, который вдруг показался раскаленным, — каждый судорожный вдох сопровождался надрывным хрипом. Хотелось закрыть глаза, лечь на землю и раствориться в ней. Навсегда.

И вновь до него донесся насмешливый голос темноволосого:

— Молодец, молодец, Даша. Продолжай.

«Даша… — Мысли Марка ворочались, как потревоженные пустынные черепахи. — Значит, все-таки она… дочь Ангелины… Я должен сказать… Поднять голову и сказать ей…»

Из последних сил он распахнул глаза, и скудный свет ночи как по темечку его ударил, показавшись ослепительным. Облизнув пересохшие губы, Марк сосредоточился, пытаясь поймать взглядом лицо девочки, встретиться с ней глазами. Но вместо этого вдруг увидел такое, что даже заставило его на секунду прийти в себя и резко сесть.

Нет, в самый первый момент Марк не понял, не осознал, что происходит, хотя сердце его сразу забилось сильнее.

Он увидел женщину — немолодую, полную, простоволосую, одетую так же странно, как все остальные жители деревни. Казалось, суматоха, огненные всполохи, рушащиеся дома — все это оглушило ее, ввело в сомнамбулическое состояние. Она находилась посреди горящей деревни, но казалось, что отсутствует. Прислонилась спиной к уцелевшей сосне и замерла.

Сперва Марку показалось, что лет женщине не меньше сорока пяти. Что-то в ее лице заставляло его всматриваться в нее. Да, да, что-то в ней было такое, что как будто душу его царапало. Прошла, должно быть, целая минута, прежде чем Марк вдруг понял, что именно. Верхняя губа женщины была короткой, отчего рот ее все время оставался слегка приоткрытым. И между губ виднелись крупные белые зубы и щелка между ними. Такой знакомый, тысячу раз целованный им рот!